Вниз!

С высоты панельной двенадцатиэтажки  город казался игрушечным и… чистым. Рассвет медленно наполнял объемом контуры его построек, съедая оранжевый свет уличных фонарей. Сверху их ряды  походили на гирлянды,  протянутые вдоль  безлюдных улиц. С шипением по влажному асфальту проносились редкие авто. Тротуары гладкими лентами тянулись вдоль фасадов зданий, окаймляя ровные газоны. Стройные свечи тополей начинали медленно зеленеть в утреннем свете. Прошло еще пять минут, и оражевые гирлянды погасли.  Черная кошка мигнула желтыми глазами, принюхалась. Воздух еще нес в себе ночную свежесть, не успев наполниться автомобильными выхлопами.

«Минуту еще…» - пришло на ум Триш, наблюдавшей за наступлением нового дня. Еще минуту и потом… Потом… Потом кошке совершенно не хотелось, но оно уже появилось на дальнем конце крыши и, осторожно ступая толстыми подошвами берцев, кралось, подбираясь все ближе и ближе. Триш повела ушами, выжидая, и резко отпрыгнула в сторону. В ту же секунду хлопнул огромный сачок, прикрывая сеткой пустой кусочек кровли.
- Га-а-а-а-адость! – взревела рыжая девица в синей джинсе, блестевшей заклепками и цепями.
- Доброе утро, Бестия, - промурлыкала кошка, как ни в чем не бывало. – Прогуливаешь школу?

Бестия подняла сачок, примериваясь к неподвижной, словно египетская статуэтка,  кошке:
- Богур – гад, выгнал…
Бросок, и…  Триш снова увернулась.
- Неужели я похожа на бабочку? – усмехнулась она в усы.
Бестия недовольно осмотрела своё орудие ловли и, размахнувшись,  швырнула его за пределы крыши.
- Ты что?! – выпалила Триш, прыгая на край и обеспокоенно глядя вниз. – А если…
- Есть!
Рыжая бесовка, сиганув вперед, схватила кошку в охапку. Секунду они вдвоем  балансировали, пытаясь удержать равновесие, потом злорадная улыбка на губах Бестии исчезла:
- Уй...
Округлив зеленые глаза и беспомощно махнув небу берцами, она начала стремительный отсчет этажам.
 Ду-у-у-ура-а-а-а-а! – завыла Триш.
Её шерсть дыбилась, подхватываемая рассекаемым воздухом, глаза яростно горели желтым, а выпущенные когти рвали синюю куртку бесовки. Бестия, стиснув кошку одной рукой,  второй отчаянно пыталась дотянуться до пролетающих рядом окон. Шестой, пятый, четвертый….

- Мля-а-а-а!
Вопль отчаяния потряс квартал.

- А ты совсем и не тяжелая! - златокудрый розовощекий парнишка в белоснежной тоге парил на уровне второго этажа, удерживая бесовку за руку.  Обмякшая, подобно тряпичной кукле, Бесс висела в паре сантиметров от козырька подъезда, отчаянно прижимая к себе  Триш. Остекленелые  глаза бесовки безучастно  разглядывали облупившуюся голубую краску на стене.
- От-пус-ти…  - наконец, отрывисто приказала Бестия.
- Как скажешь.
Парень разжал пальцы, и демоница мешком шлепнулась на кровлю, едва не ткнувшись носом в черный герметик.  
- Тварь! -  выпалила она, моргая. – Божия!
Перехватив поудобнее свою добычу, она обернулась:
- Фуфель! Какого апостола ты сделал?!
Фануэль мягко приземлился рядом и по-доброму улыбнулся, сияя голубыми глазами. Бестия,сжимая и разжимая свободный кулак, разглядывала круглое личико ангела:
- Так бы и дала…  В глаз! - проворчала она. - Ты мне руку чуть не оторвал! Слышал, как трещала?
- Прости, - Фануэль потупился – Просто… за другие места хватать…
Его пухлые щеки уверенно заалели.
- Ну, казлина-а-а-а, - вздохнула Бестия и поднялась на ноги. – Кстати, знаешь, что тебе теперь будет?
Ангел удивленно уставился на неё.
- Капец тебе будет! Беленький демона спас. Фуфель, ты совсем офигел в своем равновесии?
Бестия отошла от молчаливого шокового состояния и теперь стремительно впадала в другую крайность – словесное недержание.
- Сгнобят тебя, причем, твои же, - тарахтела она, расхаживая  от края до края подъездной крыши, нервно прижимая кошку к груди. - Не сы, сам увидишь. Погонят из вашего садика с райскими яблочками в чистилище, на выселки. Там вечность скоротаешь! И... Мля!
До сих пор не подававшая признаков жизни Триш вдруг резко махнула когтистой лапой, оставляя на щеке демоницы алые царапины. Бестия охнула и, ослабив хватку, дала жертве возможность ускользнуть.
- Идиотка! – выплюнула кошечка, отбегая на безопасное расстояние. – Дура! Кретинка безмозглая.
Бестия , держа ладонь на щеке,  молча сверкала  зелеными глазами.
- Спасибо сказать – язык отвалится?! – продолжала Триш.
- Ему архангелы скажут, а потом до нас опустят.
Бестия покосилась на своего спасителя и криво ухмыльнулась. Триш тоже взглянула на Фануэля:  парень сидел бледный, и потеряно улыбался одними губами.
- Ничего не будет, - твердо произнесла кошечка.
- Чо?!  Да ладно, не будет...
- Не будет! – отрезала Триш. –  Он не тебя спасал, а меня. Понятно?!
Фануэль встрепенулся и часто замигал:
- Но… но… - замычал он, глядя то на кошку, то на Бестию.
- Меня! – с нажимом повторила Триш, вглядываясь в голубые глаза ангела. – Тварь Божию. Понял?
Секунду парень молчал, что-то соображая, потом румянец вернулся на его щеки. Фануэль снова заулыбался:
- Ага!
- Выкрутился, ботаник… - буркнула Бестия, оценивая расстояние до кошки.
Но Триш показала ей розовый язык и, спрыгнув на газон, скрылась за углом дома.
- Гадство…
Бесовка вздохнула и повернулась к кошачьему спасителю:
- Мне стресс заесть надо.  Двинули в быстрожральню?
- Куда?  - Фануэль начал  округлять глаза, но потом спохватился и уточнил: - Вместе пойдем?
Бестия закатила глаза к прояснившемуся небу:
- Там все такие баобабы? Двинули, я сказала!