Опасный маршрут (продолжение, части 8 - 14).

Проверим, как народ кормишь!» - и с табуретки поднялся. Все из домика начали выходить, и я Рому тормознул, потому что заметил Розу и Вику, которые собирались прорваться к своим сумкам - переодеться к обеду, но боялись это сделать при представителе милиция.  Девушкам я махнул, что б заходили, и объяснял, что они временно должны вернуться в свою палатку, и Рома поможет им перетащить туда вещи. У того на шее давно зависла Розочка, но когда страсти поутихли, незаметно скосила на меня глаза и подмигнула. Вот же зараза!
С обеда капитан вернулся довольным, в сопровождении Леней. Табуретку проигнорировал, плюхнулся на мягкую кровать:
«Сейчас бы подремать часок!» - это для нас с улыбкой, после чего на физиономию напустил серьезность, - «Но дела ждут! Сейчас поедем на место преступления, смотреть сгоревшую машину!»
Минут десять он к поездке готовился – на кровати копил силы, после чего с сожалением вздохнул:
«Все, пошли!»
Приказ касался Лени, и я посмотрел на него: мне то что делать.
«И ты тоже!» - капитан торнул в меня палец, - «И хозяин сгоревшего транспорта тоже!» - это он уже Лене.
Я так и не понял, зачем к остаткам Камаза мы ездили. Наверное, капитан хотел убедиться, что он точно сгорел, и голову ему не морочат. Леня показал ему все  значимые места: и где Камаз стоял ночью, и где Палыч лежал в спальнике, и куда его оттащили от проселка, что бы не лежал на виду. К моему удивлению, капитан не то что не пытался что-то получше разглядеть на земле – он ни разу не нагнулся! А я, дурак, все здесь на коленях исползал, следы выискивал!
Остатки Камаза капитан обошел, пальцем потрогал какую-то железяку, после чего палец осмотрел, убедился, что он в саже, и больше ни к чему не притрагивался.
«Сам виноват!» - это он Палычу, - «Для машин асфальт есть, что бы товар возить, а степь – для чабанов, овец пасти! Нечего в ней посторонним делать!» Хорошая философия! Оказывается, и мы, геологи, тоже здесь посторонние, раз к чабанам и овцам не имеем отношение!
Я уже понял, что поджигатель Камаза определен – это несчастный канавщик Гриша. И приехали менты в отряд всего лишь для галочки: капитан ничем не заинтересовался, никаких следов не выискивал, у нас о них не спрашивал, и, похоже, собирался дела в отряде сегодня же закончить. Что он тут же подтвердил:
«Все, поехали!» - отдал команду, и пошел к Уазику. Мы, естественно, за ним без возражений.
«Чайку организуй!» - это капитан в домике, как только в него зашли. Я чай пошел организовывать – надо костерок развести, заваркой у поварихи разжиться, а когда с горячим чайником вернулся к домику, то возле него толкались Леня, Палыч и Рома, а в нем капитан допрашивал «подозреваемую» Розочку. Рому, который не находил себе места, я постарался пристроить к делу: развести в сторонке костерок и не давать чайнику остыть. После чего подошел к серьезным мужикам:
«Что он от нее хочет?» - то-есть, капитан от Розочки.
«А я знаю?» - это Леня с возмущением, а дальше тихонько, что бы до Ромы не донеслось, - «Он девку чуть ли не раздел глазами! Засуетился, блин!»
Палыч рядом хехекнул пару раз со смешком, и здесь дверь домика распахнулась, словно от удара тараном, выскочила пылающая гневом Розочка, и с не меньшим эффектом ее захлопнула.
«Козел! Лапать меня вздумал!» - и с гордо поднятой головой пошла в сторону своей палатки. Рома от костерка кинулся за ней, а Леня посмотрел им вслед, и первый раз при мне Розочку похвалил:
«Разборчивая девушка. Капитану облом вышел!»
Дверь в домик распахнулась еще раз, но не столь захватывающе, из нее выглянул раскрасневшийся капитан, словно собираясь отдать приказ девушке вернуться для продолжения «допроса». Но увидел нас, понял, что слова Розы мы слышали, и вид принял серьезный:
«Чай когда пить будем?»
Я побежал к костерку за чайником, и в домике началось чаепитие на восточный лад, то-есть, не спеша, с чувством, толком, расстановкой. И с внимательным выслушиванием «умных» высказываний почетного гостя, коим в данном случае был капитан.
После чаепития он приказал доставить ему канавщиков, всех и по очереди, побеседовал тет а тет с каждым, потом с  несколькими девушками и ребятами из самой молодой компании, потом с техниками, которые Гришины канавы документировали. И все, теперь пригласил в домик Леню, меня и Палыча.
«Не повезло вам, Леонид Дмитрович!» - первый раз уважительно назвал начальника! – «Преступник не новичком оказался, в незаконных действиях», - это Гриша-то, «курортник» и тюхтя-матюхтя! – «а циничным и расчетливым подлецом!» - обвел всех подобающим моменту уверенным взглядом.
«Конечной целью преступления», - продолжил нас посвящать, - «являлось хищение значительной денежной суммы у известного нам гражданина», - кивнул на Палыча, -  «в нарушении мер безопасности хранивший их при себе». Палыч на кровати зашевелился, а капитан еще раз одарил его таким взглядом, что тот моментально затих. После чего улыбнулся всем:
«А то, что я про любовь от вас слышал, какую-то неразделенную – полная чепуха! Подарок купи хороший – и все, любая баба ее разделит!» - теперь смотреть начал на Леню, - «Для такой девочки», - даже губы облизал, наверное вспомнив, как Розочку полапал или хотел это сделать, - «и я б ничего не пожалел!» Меня подмывало возмутиться, на столь наглые слова, но… припомнил, что Розочка – она же на Рому переключилась, когда он ей весьма ценный подарок преподнес, массивный золотой крест на столь же массивной золотой цепи! А парня она – я уже убедился  - вроде как и любит, но и … не против с кем другим в его отсутствии побаловаться – на себе испытал! А капитан продолжил:
«Так что любовь не причем. И возникает вопрос», - повернулся к Палычу, -  « не специально ли ваш напарник уговаривал возвращаться домой с деньгами через отряд? Может, у него такой договор был с преступником? Завладеть деньгами?»
«Не может такого быть!» - Палыч на кровати замахал руками, - «я Романа давно знаю! Он честный и надежный! И девушку полюбил по настоящему!»
«Не спеши, дорогой, не спеши!» - остановил его капитан, - «Мы и не такие случаи имели. Деньгами соблазнился и все, сознание затуманилось!»
«Ерунда полная!» - вырвалось у меня неожиданно.
«Это почему же?» - капитан обернулся ко мне.
«Напарник свою долю и так бы получил!»
«Да! Получил!» - поддержал меня Палыч, - «Я деньги просто хранил, пока домой не приедем! А там должны были рассчитаться! Поровну! А на новый товар из своих каждый бы выделил, сколько нужно, и тоже поровну!»
«А наркотик у преступника откуда? Которым он тебя напоил!» - капитан от Палыча не отставал. Но здесь не сдержался Леня:
«Наркотик в отряд раньше привез наш шофер! Но сразу засветился, и я его из отряда отправил в партию. Он с нашим канавщиком и поделился!» - взглядом всех обвел, и остановил его на капитане, - «Я все никак понять не мог: почему на работе и потом до вечера – канавщик нормальный, тихий парень. А вечером – из него энергия прямо била! Это он таблетки глотал, прежде чем к девушкам идти! А до меня, дурака, не доходило!»
Молодец Леня! Как же я у Гриши насчет таблеток «храбрости» не подумал? Очень подходящая версия! А капитан задумался, что-то записал в свою книжечку:
«С шофером-наркоманом в Мирном придется побеседовать. Только я с соседом преступника по палатке разговаривал, и он никаких таблеток не видел. Но», - улыбнулся, - «тоже заметил, что парень вроде бы тихий, а по вечерам – какой-то возбужденный. Девка, говорил, его таким делала».
«Не девка, а таблетки!» - теперь свою мысль Леня подтвердил уверенно.  И капитану, похоже, она понравилась:
«Давайте к преступнику вернемся: где он сейчас может быть?» - опять взгляд всем по очереди.
«В отряде за меня Юра оставался, давайте его и послушаем!» - предложил Леня, - «он у нас мастер в следах разбираться, пусть и расскажет, что увидел!» Капитан тут же повернул голову в мою сторону, и чуть заметно кивнул, разрешая высказаться по предложенному вопросу. Ждать присутствующих я не заставил:
«Подозреваемый во всех несчастьях – молодой парень, по своему поведению – житель городской, и выжить один в нашей жаре, безлюдье и безводье точно не может. На дорогах к ближайшему поселку и на партию следов своих не оставил. То-есть, никуда далеко от отряда с родником не ушел, но и ночью к нему не подходил – наши караульные его не видели», - пока капитан и остальные слушали меня внимательно, - «Но прошло трое суток – даже мы, геологи, народ закаленный, без воды и еды не выдержим!»
«Это ты так думаешь!» - капитан покачал головой с усмешкой, - «А он заранее и еду, и воду приготовил! И сейчас уже или к Мирному, или к ближнему поселку подходит! И не обязательно на дороге следы оставлять, можно рядом идти!» - можно конечно, только не везде, и это я хорошо знаю.
«Только», - капитан совсем раздухарился, - «его там уже ждут! Вернемся сегодня в Мирный – а он сидит в каталажке!» - и продемонстрировал на лице уверенность в полной моей несостоятельности в следственных делах. Но сдаваться я пока не собирался:
«И Палыч, и его напарник, и девушка, которая вам так понравилась, следы оставили, потому что не везде можно было рядом с проселком идти. А подозреваемый – нет! Нигде не оставил! Зато были следы большого сапога, хотя подозреваемый в ту ночь был в туфлях! Это вас не удивляет?»
Леня и Палыч на кровати зашевелились, а капитан на недолго задумался.
«И много следов сапога было?»
« Нет, всего несколько в одном месте. Сейчас их уже нет», - не стал я преувеличивать. Капитан даже вздохнул с облегчением:
«В отряде вон сколько мужиков в сапогах. Прошел кто-нибудь, может раньше, до дня преступления. И что, теперь и их раскручивать, когда преступник уже есть?» Все ясно, никому мои отпечатки не нужны, тем более, когда их уже нет. Оставалось высказать свое убеждение, а дальше  - пусть капитан решает, что делать:
«В Мирном или в ближнем поселке подозреваемый не появится. Потому что просто до них не дойдет, даже если бы был живым. Но он уже мертвый, а по какой причине – вы и узнаете, когда его останки найдут. Вот тогда вы насчет отпечатка сапог и задумаетесь!»
«Фантазер!» - это капитан мне с возмущением. И больше не смотрел в мою сторону. А говорить начал с Леней, вернее объяснять, что он должен делать в плане поимки преступника, ежели он все же рядом с отрядом остался. Как будто наш начальник еще не понял, что отряд придется не только продолжать охранять, а и искать бедного Гришу, обращая внимание и на ароматы разлагающейся плоти.
Поздно вечером капитан наконец  полностью выговорился и начал собирать свои бумажки. Попросил найти исчезнувшего шофера – и я его быстро нашел в молодежной компании, очень довольного.
«Возможно, еще раз придется вас навестить!» - обрадовал Леню и меня. И умотал в Мирный, прихватив с собой Палыча и Рому «для дальнейших следственных действий».
                                                                               
                             Часть тринадцатая.

Уазик скрылся, и Леня потащил Виталия и Славу к нам в домик. Когда устроились кто где смог, открыл военный совет:
«Хреновые у нас дела, ребята. Канавщик, этот партизан, не только здесь начудил – он еще и исчез! Мент считает, что сейчас рвется или в партию, или в ближайший поселок – а Юра говорит», - кивнул в мою сторону, - «что следов на проселках не оставил. И я ему верю! И что парня трупаком