Остров Рака

Центральной Азии был спешно возведен гигантский амфитеатр. Одним своим краем плоскогорье обрывалось в пропасть. Другим, постепенно сжимаемым двумя горными хребтами, переходило в узкое ущелье. Было решено, что в амфитеатре соберутся избранные представители всех наций Земли, чтобы присутствовать на переговорах атлантов и пришельцев. Было решено, что в узкой части плоскогорья будет позволено собраться одному миллиону простых граждан. Обе части разделили решеткой из титановых балок, высотой в 50 метров. Ни один военный не должен был находиться в радиусе 100 миль от места собрания. Ни один летательный аппарат, включая спутники, не должен был появляться на таком же расстоянии.
Ариану удалось убедить Вашингтон, Брюссель, Пекин и Москву в необходимости таких переговоров, прямых и публичных. Он сумел разъяснить мировым лидерам, с чем они имеют дело в лице атлантов, предъявив весьма весомые доказательства силы. Он сумел разъяснить, с чем они столкнулись в лице пришельцев и те, если и не поняли, то, во всяком случае, испугались.
На переговорах должно было присутствовать 1138 атлантов во главе с Арианом. И, хотя корабль-матка пришельцев кишел миллионами упырей, по условиям переговоров от них должно было присутствовать такое же количество – 1138 особей.
Атланты вышли на плоскогорье со стороны ущелья, и пошли через почтительно расступающуюся толпу. Они не смотрели по сторонам, их взгляды были направлены вперед, за линию горизонта, их губы были презрительно сжаты.
Вечно враждовавшие, они шли плечом к плечу – роды, семьи, кланы и одинокие воины, азиаты, европейцы и африканцы. Больше не было ни эллина, ни иудея, ни муслима, ни буддиста – это шли атланты, это шла соль Земли, восставшая, чтобы защитить Землю.
Они шли, блистая золотом и серебром доспехов, сияли драгоценными камнями рукояти их мечей, покачивались разноцветные перья шлемов, и казалось, что это идет сама Земля, во всем буйстве своих красок, во всей роскоши своего изобилия.
Когда они сошлись с пришельцами на арене амфитеатра, то людям показалось, что это радуга сошлась с грязной лужей.
Упырями предводительствовал тип по имени Мосси, у него были длинные, белые волосы и красные глаза вурдалака, он был высок, худ и весь состоял, как бы, из одних костей – диета из человеческого мяса, видимо, не пошла ему впрок.
Мосси и Ариан сели в кресла, поставленные одно напротив другого, между ними была разделительная черта. Оба предводителя находились на вершинах двух сходящихся треугольников – за спинами каждого из них на сиденьях, расположенных сектором амфитеатра, разместилась свита.
Замерли избранные граждане Земли, воочию наблюдающие действо. Неизбранное гражданство, собравшееся за решеткой, состояло из хулиганов и дебоширов, которым удалось прорваться и добропорядочных бюргеров, которые проникли, заплатив. До начала переговоров хулиганье пило пиво и дико материлось, многие были вооружены цепями и бейсбольными битами. Добропорядочные граждане сидели отдельно, они тихо переговаривались, покуривая трубки и сигары, почти все были в костюмах и галстуках, некоторые держали в руках двустволки, у других топырились карманы пиджаков. Никто не знал, чем закончатся переговоры. Но хулиганы и дебоширы были готовы попереть на бластеры упырей, размахивая своими цепями и битами. А добропорядочные бюргеры были готовы, затоптав сигары, щелкнуть стволами двустволок, достать из карманов паршивенькие револьверы марки «Субботний вечер» и стрелять в непробиваемую броню летающих тарелок, почему-то прилетевших к порогам их домов.
А у входа в ущелье, за грядой низких гор, собирались тьмы и тьмы мрачных, узкоглазых всадников на низкорослых, лохматых лошадях, некоторые были вооружены автоматами Калашникова, большинство – просто кривыми саблями. Они молчали, они ждали своего часа, чтобы, визжа и размахивая клинками, всей лавой ринуться на шайтанов, поганящих святую мандалу Земли.
Теперь все замерли, уставившись на телеэкраны.
- Я предлагаю еще раз и в последний, - вкрадчиво сказал Мосси и его голос эхом разнесся по планете, - Мирное решение проблемы. Мы берем то, что нам нужно, и уходим. Никто не пострадает. – Нет, - сказал Ариан. – Будьте же благоразумны, - Мосси повысил голос, - За кого вы, собственно, стоите горой? За стадо рабов? – По амфитеатру разнесся вздох, но Мосси не обратил на это никакого внимания, - Вы – истинные хозяева Земли. Вся Земля – ваш удел. Так живите и наслаждайтесь, к чему вам эти неприятности? Всего один миллиард. – Нет, - сказал Ариан. – Да вы еще наивней, чем я предполагал, - Мосси оскалил длинные, желтые зубы, - И теперь я не удивляюсь, что вы так запустили дела, - он оскалился еще шире, - Вам предлагали долю в бизнесе, но вы упустили свой шанс. Мы уже заключили контракты на поставку сырья с теми, кто смотрит на вещи более реалистично, чем вы. – Ты лжешь, - сказал Ариан. Мосси протянул руку через плечо, и в ней мгновенно оказалась черная папка, которую он раскрыл перед глазами Ариана и всего мира. На экранах телевизоров замелькали подписи глав финансовых групп, президентов, директоров всемирно известных корпораций, премьер-министров… 31 млн. человек… 52 млн. человек… 71 млн. человек… - Мне нет дела до этих бумажек, - Ариан даже не взглянул на контракты, он не сводил глаз с лица Мосси, - Атлант не считается с мнением раба. – А пока он говорил это, кое-кто уже побежал, приседая, по крыше административного здания к вертолету с крутящимися лопастями, а кто-то, отходя от телевизора, но, внимательно прислушиваясь, уже пошел в кладовку, поискать свое старое ружье.
- Вы не можете препятствовать людям делать свой бизнес, это их законное право! – багровея, выкрикнул Мосси. – Это не люди, - презрительно сказал Ариан и сплюнул на разделительную черту, - У них нет прав на этой Земле. – А в это время миллионы людей во всем мире уже чесали в затылках, или звонили друзьям, или прикидывали, достаточно ли в гараже масла, чтобы смешать коктейль Молотова. – Мы возьмем свое, но сначала уничтожим вас, проклятые атланты! – заорал Мосси. – Мы будем рвать вас зубами на земле, на воде и в воздухе! – крикнул Ариан. Они оба вскочи ли на ноги, за спиной Ариана грозной волной поднялись атланты, за спиной Мосси упыри, ощетинившись стволами, сбились в кучу, амфитеатр всколыхнулся, как один человек, миллионы людей у телеэкранов сжали кулаки, хулиганы и дебоширы в ущелье завыли и полезли на решетку, добропорядочные граждане переглянулись и, достав из карманов заботливо припасенные патроны, вложили их в стволы, кривоногие всадники за грядой низких гор завизжали и, взметнув сабли, давя друг друга, ринулись ко входу в ущелье.
- Мы уничтожим всю инфраструктуру, все энергоносители, все запасы пищи, а потом придем и будем сгребать вас лопатой, как навоз, - хрипел Мосси. – Мы будем бить вас ураганами и молниями, ядерными ракетами и дубинами! – крикнул Ариан, - Мы поднимем цунами, мы вызовем землетрясения, мы призовем на помощь наших мертвых!
А в это время по улицам городов, мимо гигантских телеэкранов побежали сначала струйки, потом ручейки, потом потоки людей, скапливаясь на площадях и устремляясь к зданиям банков, корпораций и правительственных резиденций. И самолеты с угрюмыми пилотами в кабинах и перепуганными людишками в салонах спешно выруливали на взлетные полосы, чтобы уже нигде не приземлиться. И генералы в своих бункерах рявкали на подчиненных и колотили кулаками о край стола, чтобы не потянуться к красным кнопкам.
И профессор, приплясывая на вершине своей пирамиды, завывал от ненависти и восторга, что ему удалось присутствовать при Армагеддоне, и стрелял, стрелял, стрелял из ракетницы в ту часть холодной Вселенной, где, как ему казалось, висел корабль пришельцев.
Он стоял на вершине мира, крепко упираясь ногами в Землю, ураганный ветер рвал на нем меховую парку, но, опаленный адским огнем, не чувствовал холода. Под его ногами был Северный Полюс, на Южном стоял его брат-близнец, вместе с ним готовясь сорвать Великую Печать. Атланты на полюсах мира вошли в контакт и начали концентрироваться для окончательного действа.
- Мы уничтожим вас всех из космоса. Всех! За исключение тех, кто уместится в наших загонах, - с ненавистью прошипел упырь.
Золотоволосый юноша в черной тунике корчился в красном кресле и кусал пальцы, готовясь наблюдать заключительный акт трагедии – кто знает, черт возьми, может, у них получится?

Солнце над амфитеатром входило в зенит, прожигая голубую ткань неба.