Опасный маршрут.

везти их в отряд.        
Ждать возле водички пришлось с час, не больше. Не в пример вчерашнему, по ровнятине сайга гуляла везде! И откуда только взялась! Одна семейка ко мне подошла совсем близко, и непонятно зачем – пить явно не собиралась, гуляла метрах в ста, щипала травку. А я из-за камней за ней наблюдал, пока не надоело. Заменил в одностволке картечь на пулю, и уложил хорошего рогача – тащить пришлось с остановками на отдых.
А к вечеру в отряде появилась вторая машина, с нормальным шофером. И следующей  ночью Виталий с такыра привез двух сайгаков. Теперь отряд мясом обеспечен, работяги и техники уже и работой, и вечера оставались свободными для отдыха и личных дел.
Как всегда, определились компашки. Народ постарше, «женатики», составили одну – это начальник Леонид Дмитрович, геологи – я и Слава, две женщины техники документаторы, геофизик Виталий, надежный все знающий Егорыч. Не успевшие связать себя узами брака – собирались в другой, компании более шумной, с гитарой. В нее попали четыре не женатых молодых специалиста – два  геолога и два техника, и три молодые женщины – техники, в данный момент свободные от мужей. Ребята очень надеялись, что в отряд пришлют парочку студенток, у которых вот-вот должна начаться практика.
Зеленая молодежь – радиометристы и топики из недавних школьников и проваливших первую попытку поступить в институт или техникум - кучковались отдельно. Но девушки постарше, кое-что успевшие повидать, в шумную компанию с гитарой с удовольствием перебегали, если кто-то их приглашал. И с неудовольствием возвращались назад, чаще всего по причине излишней скромности в атмосфере довольно свободных нравов.
У работяг никакой компании не было. Им не до развлечений: канавщики приехали заработать, лопатой и киркой махали по двенадцать часов в день, и после ужина уходил на покой. Верховодил ими все тот же тощий высокий авторитет с наколками, с приклеившейся кликухой «Пахан».  Но только в не рабочее время, когда они собирались в одной из палаток и о чем-то разговаривали.  И только один молодой парень среди них выделялся. Тем, что не  слишком заработать старался. Ковырялся себе потихоньку, с работы возвращался в отряд с геологами раньше, чем остальные канавщики, за которыми машина позже делала специальный рейс, и по вечерам навещал компанию топиков и радиометристов, хотя был чуток всех их постарше.
Как и в любом отряде, в большой палатке-камералке, с полом из досок, стоял теннисный стол, а на ровной площадке за домиками было размечено уменьшенное футбольное поле и волейбольная площадка. После обеда и недолгого отдыха везде жуткие баталии! И первенство по теннису, и бесконечные турниры по футболу и волейболу: старики с молодыми, техники с инженерами, геофизики с геологами. Откуда только сил хватало, после тяжелого трудового дня! Наверное, из-за отсутствия рядом магазинов и пивбара, не иначе. А пивка холодненького, в нашу жару, очень хотелось. Да и …от вина и водочки вряд ли бы кто отказался.
В субботу бензовоз из партии привез горючку,  продукты, не требующие холодильника, свежий хлеб, и долгожданных студенток. Им обрадовалась не только молодежь, но и все геологи, потому что техников на документации канав катастрофически не хватало. Девушек – очень красивую блондинистую Розу, и просто симпатичную темненькую Вику -  Леня поселил в единственную свободную двухместную палатку, крайнюю в ряду, и уже вечером возле нее наблюдалась повышенная концентрация лиц мужского пола.
«Студенточки у нас – дипломницы», - сообщил Леня в темноте ночи, когда кто-то вырубил движок освещения, - «на практике уже побывали, и мне кажется, многому «научились». Видел, как возле палатки ребята выпендривались? А они рады, скромниц из себя не строят! Особенно та, которая цветок»,  - помолчал, пока не вспомнил, - «Та, что Роза».
«Так везде и всегда!» - ответил я со смешком. А как студенткам вести по другому, если ребят вокруг, уже и инженеров,  много, а их всего две? И очень симпатичных, цену себе знающих.
«Не скажи», - не согласился Леня, - «ты у меня на глазах женихался, и Света твоя студенткой была большой скромницей!»
«В этом повезло», - ответил, и глубоко вздохнул: как там, у родителей, моя радость? Скоро рожать, а первый раз… - ой-ой-ой, мне даже подумать страшно! Новые студентки из головы разом вылетели.
В воскресенье, по привычке проснувшись рано, я начал собираться. Хотел пробежаться по долине, в которой стоял отряд, к ее началу в глубине горного массива. Спросите зачем, если отряд мясом обеспечен? Отвечаю вопросом: а зачем вегетарьянцы одну траву едят, другие каждый день делают пробежки в пять-десять километров, третьи по воскресеньям запоем читают книги и больше ничего им не нужно, а кто-то бегает по магазинам, все смотрит и ничего не покупает? И можно продолжить до бесконечности.
«К обеду вернись», - предупредил Леня, с закрытыми глазами, - «и чтоб не опаздывал».
«Зачем?» - надеюсь, что не для срочной работы.
«Придешь – узнаешь», - и отвернулся к стенке домика.
Первым прибежал в столовую и позавтракал, и из отряда налегке - с одностволкой, биноклем и фляжкой воды в рюкзаке – пошагал по долине к ее истоку. Красота кругом! И сама долина, шириной в пол километра, с несколькими сухими руслами, в меру заросшая тамариском, еще каким то кустарником, рощицами саксаула. И окружающие ее горки, с причудливыми скалами, промоинами с тем же кустарником. И везде, где это можно увидеть, следы зайцев, лис, сайги или каракукюков.
Шагал не торопясь, поднимался вверх по склонам горок, что бы просмотреть долину впереди и от одного до другого ее края, подворачивал к руслам, если в них и рядом зеленела травка или пучки камыша, высматривал там водичку. Скоро небольшую соленую лужицу нашел, и вместе с привычными следами потенциальной добычи,  здесь были свежие волчьи.
Наверное, благодаря водичке, вокруг лужи разросся кустарник, невысокий, по пояс. Был он  не сплошным, а с небольшими полянками, проходами, и выбитыми ногами животных тропами. По одной из троп я начал прорываться, посмотреть, куда она тянется, и отошел от лужи метров на тридцать, почти до конца зарослей.  И здесь кто-то в кустах от меня начал ломиться! Отскочил метров на десять и затих.
Сняв с предохранителя одностволку с зарядом картечи, я осторожно полез по кустам, не сводя взгляда с места, где затих, как я подумал – волк. Что бы его выгнать. На пять метров он меня подпустил, потом затрещал кустами убегая. И снова в десяти метрах затих.
Интересно, с кем я играю в прятки? Не с зайцем точно, у того так ломать кусты силенок не хватит. Не лиса тем более – эта проползет между кустами по земле бесшумно. И на волка не похоже – тот слишком осторожен, что бы  человека, главного своего  врага, дважды подпустить на пять метров.
Минут десять я непонятно кого гонял, расстояние между нами постепенно сокращая. И вот он: все же волк, молодой, на моих глазах попытался с прогалины залезть в кусты, и….не смог этого сделать. Передние ноги у него были в порядке, а задние, нелепо вывернутые в сторону и будто связанные невидимыми путами, не могли нормально держать массу половины тела, и только дергались при попытках животного на них подняться. Волк, поняв, что больше ползти не в силах, замер, в неестественном положении, и смотрел на меня полным боли и тоски взглядом. Потом вытянул передние лапы и лег на землю, опустил голову и от меня ее отвернул.
Бедняга. Я сделал к нему пару шагов, что бы получше рассмотреть. Волк на это никак не отреагировал. Теперь я увидел причину паралича задних конечностей: перед ними ровная линия хребта кончалась, и дальше к хвосту продолжалась после сдвига вверх и в сторону на один два сантиметра.
Позвоночник был сломан, животное обречено. Но никаких ран вокруг увечья я не увидел, наверное успели зажить. И что делать? Избавить его он мучений? Но такая тоска в глазах!
Короче говоря, я пошел дальше, только перезарядил ружье с картечи на дробь. И – пусть меня бог простит – застрелил зайца, которых в долине водилось множество и я давно перестал обращать на них внимание.
Вернулся к волку, нашел его на том же месте – только заполз в кусты, и теперь на меня смотрел повеселее, по крайней мере не уставившись в одну точку. Бросил к нему зайца поближе – и он его понюхал и даже облизнулся. Жаль бедолагу, но большего я сделать ничего не мог.  
Время поджимало. Если хотел вернуться в отряд к обеду, то через полчаса нужно разворачиваться. Я эти полчаса можно сказать пробежал – кроме инвалида-волка и зайцев я пока никого не выгнал, а очень хотелось увидеть тех, чьи отпечатки копыт постоянно встречались. И в последний момент, когда собрался разворачиваться - вот они! Три каракурюка, самец, самка и малыш, выскочили из кустов совсем близко, и побежали к ближней горке. Я замер, а они, эти очень любопытные создания, взлетев по склону не очень и высоко, остановились, замерли, и начали смотреть в мою сторону.  Так мы и стояли, с минуту. Потом я махнул рукой – они в этот же миг сорвались, и через пару секунд скрылись за вершиной горки.
Ну все – я улыбнулся, хотя демонстрировать эмоции было некому – теперь с чистой совестью можно домой. В темпе и побежал, время – если хотел успеть к обеду - ну совсем поджимало!
А в домике ждал сюрприз: стол был заставлен мисками с обедом из столовой, разделанной на куске фанеры селедкой с порезанной головкой лука, и пустыми стаканами в количестве четырех. А на кроватях, вместе с Леней, сидели гости: Виталий и Слава. И где-то здесь же – ума большого не надо догадаться – была припрятана бутылка водки. А может и две. Вот для чего, оказывается, начальник утром приказал к обеду не опаздывать! Посылочку он с бензовозом получил, и даже мне, соседу по домику, о ней не проболтался!
Леня театральным жестом поднял руку и посмотрел на часы:
«Что я говорил? Ровно два, появился тютелька в тютельку!» - с улыбкой прошелся взглядом по гостям, и обернулся ко мне, - «Снимай амуницию, споласкивайся, и за стол. Пока водка не перегрелась!»
Через пятнадцать минут, после первой рюмке, я рассказал про встречу с волком-инвалидом. Жалостливые Леня и Слава повздыхали, и даже одобрили мой поступок, имею ввиду убийство зайца волку на пропитание. Хотя конечно понимали, что жить тому недолго. А Виталий, этот ночной гонщик, с остальными не согласился:
«Пристрелить надо было! Волк он всегда волк, даже если и больной. А зайца – сюда бы принес, вечером мы из него жареху б сделали!»
Мы еще раз выпили, каждый за свое, потому без тоста, и теперь начал жаловаться Леня:
«Хорошо вам живется! Пришел с работы – и никаких проблем. В теннис поиграл, мяч попинал – и на боковую. Или как Юра с ружьем пробежался», - все на начальника начали смотреть с интересом, - «А я сегодня пол ночи не спал!» - и замолчал, ничего не сказав о причине бессонницы.
«Так в отряде все нормально», - кашлянул Виталий, - «Или тебе вчера бензовоз кроме водки письмо привез с неприятностью?»
Вместо ответа Леня вздохнул, потянулся ко второй бутылке, и открывая ее всех заинтриговал:
«Письмо ладно. Если и с неприятностью – то на час, потом можно и забыть. А он мне (то-есть, шофер бензовоза) геморрой привез на все лето!»  
«К-какой геморрой?» - заикнулся Виталий в недоумении.
«А такой!» -