Ирония судьбы бомжа Пятакова

домов кое-где горел свет. Во дворах брехали собаки, но улица была пустынна. Ипполит остановился, надо отдышаться. За массивным кирпичным забором, видимо почуяв человека, злобно зарычала псина. Чуть поодаль возвышался огромных размеров особняк, ровные ряды кирпичей отблескивали в свете фонаря, причудливые изгибы крыши дополняли все это великолепие.
«Возле этой «избушки» лучше долго не торчать, - Ипполит повертел головой раздумывая в какую сторону податься, - Это ж надо, - возмущался он, ощупывая плотную пачку в кармане куртки, - Денег на «президентский люкс» хватит, а слоняюсь как последний бомжара… - он осекся, в данный момент он и был бомжем».
Только все изменилось в душе Ипполита, уже не чувствовал он в себе той безысходности которая часто посещала его в теплокамере. Эта маленькая прямоугольная штучка, которую он не переставая теребил пальцами, будто вырвала его с того света, заставила думать. Он чувствовал такой душевный подъем, такое счастье, что ему на секунду захотелось взвыть от радости.
-Эй, мужик! – голос за спиной Ипполита прозвучал до того неожиданно, что он вздрогнул всем телом и втянул голову в плечи, как будто его сейчас ударят.
На одеревеневших от страха ногах, он медленно повернулся в сторону незнакомца. Перед ним стоял мужчина лет пятидесяти, в потертом драповом пальто, на голове спортивная шапка типа «петушок». С первого взгляда было видно, что мужик «не дурак» выпить и делает это регулярно. Мутные глаза вперлись на Ипполита безо всяких эмоций.
-Ты, че, не местный?
Ипполит даже не понял, вопрос это или констатация факта. Он нелепо улыбнулся, но незнакомец даже не заметил его гримасы.
-Выпить есть? Братан выручи десяткой, ломает как суку, тут у цыган круглосуточно отовариться можно, - не получив ответа мужик несколько оживился и продолжил: - Или, это… купи мясорубку, двадцать рублей, почти новая… - с этими словами он достал из-за пазухи что то отдаленное напоминающее мясорубку.
Ипполиту почему-то вспомнился анекдот про кирпич, но было не смешно. После долгого житья на пустыре он и разговаривать то отвык, но неожиданно для себя выпалил:
-Только пить вместе будем!
Он неловким движением попытался вытащить купюру из пачки, но вытащил две:
-Вот!
Незнакомец выхватил протянутые деньги и повернулся к свету. Хоть полуночное похмелье мешало соображать он резко оценил обстановку, уже прикидывая, сколько же литров можно обменять на то, что было у него в руках. Он сунул мясорубку за полу пальто, радостно объявил:
-О, братан, так мы гуляем, пошли ко мне, тут не далеко, тебя как зовут, земляк?
-Колян. – почему-то соврал Ипполит.
-Ну, Колян, а я Степан, давай двигай за мной!
По дороге они, как и говорил Степа, купили у цыган водки. Правда, это оказалось не так-то просто.
Старая цыганка, взяв деньги, долго смотрела в улицу, то вправо, то влево, то на Степу. Она давно знала пьянчугу, но с такими деньгами он к ней не приходил никогда. Ипполит предусмотрительно спрятался за соседской поленницей, чтобы не смущать продавщицу своим видом, хотя Степан выглядел не намного лучше его. Наконец торг произошел, и Степа в обнимку с картонной коробкой и сосредоточенным лицом подошел к Ипполиту.
-Ты, братан, извини, колбасит меня! – больше не говоря ни слова он зубами оторвал резьбовую пробку, каким-то не уловимым движением раскрутил жидкость, так что образовалась воронка, и жадным ртом присосался к горлышку.
-О – о! – выдохнул Степа, - Хорошо! – он стянул с себя «петушок» и смачно занюхал. – На, Колян, пей!- протянул он остатки водки.
      * * *
Утром холод не топленой избы согнал Ипполита с кровати. Он посмотрел по сторонам, хозяин спал на видавшем виды кресле в своем неразлучном «петушке». Открыв не надолго глаза, как бы оценивая обстановку и буркнул:
-Дрова там, во дворе, - и забылся.
Ипполит растопил печь и снова осмотрелся. Убогая обстановочка. Давно не беленые стены, потолок в мелкую сеточку трещин как будто специально измазанный сажей. Черный от грязи истоптанный пол, в углу груда белья. На подоконнике цветочные горшки с торчавшими сухими тычинами. Стол, заваленный немытой посудой и пустыми бутылками, скомканная облеванная скатерть под столом, засохший хлеб и то, что недели три назад было селедкой. В общем, было здесь не намного лучше, чем в камере теплотрассы. «Эх, Степка, Степа, как же ты при доме с крышей жить то так стал?»
Ипполит вздохнул. Он подошел к хозяину и ткнул его в плечо:
-Ты, это… Степан… я у тебя поживу малость?
Степан открыл глаза, достал бутылку из коробки:
-Деньги есть?
-Так я же тебе дал уже.
-Живи, земляк, тока смотри, чтоб вещи тута не пропали!
Ипполит оглядел избу – брать здесь было не чего:
-Обижаешь, Степа, да чтоб я…
Хозяин порылся в грязной посуде на столе, извлекая стакан до половины наполнил его:
-Земляк, забыл, как зовут тебя?
-Колян.
-Ну, живи, Колян, не жалко…Один я тут…
      * * *

К вечеру похолодало. Ипполит шел, шаркая ботинками по заснеженным тротуарам частного сектора. Спешившие домой люди не обращали на него никакого внимания. Так уж случилось, что вид бомжей на улицах города перестал удивлять. Это стало вполне обычным явлением, как снег, ветер или отключение отопления посреди зимы.
После долгих раздумий Ипполит все же решил появиться на пустыре. Для конспирации он выпросил у Степана старый вещмешок и положил туда для убедительности несколько пустых бутылок. Бомж с чемоданом выглядел бы подозрительно, а вот с заплечной торбой вполне естественно. План был таков: пробраться до люка, переложить деньги и перенести их к Степе в дом. Там он обдумает дальнейшее житье-бытье. В ближайшее время он раздобудет какую-нибудь справку, чтоб хоть как-то узаконить свое существование. Он даже слышал, что можно купить и паспорт. В наше время все покупается и все продается. Погруженный в мысли о светлом будущем он незаметно доковылял до казино. Огляделся. Вроде тихо и никакой суеты перед входом. Он плавно обогнул стоянку двигаясь в сторону пустыря. Смеркалось. Тут из кустарника, наперерез его пути двинулась тень. Ипполит стал заметно забирать влево, но тень остановилась. Почудилось. Ипполит вернулся на протоптанную дорожку. Вот и люк, он оглянулся и нырнул в отверстие. Знакомые запахи, звуки капающей воды. Ипполит испытал что-то типа ностальгии, ведь он не покидал своего логова несколько лет, а тут почти сутки. Он достал сигарету и закурил, надо бы еще все обдумать. Он снял мешок, бутылки звякнули и это заставило вздрогнуть.
      * * *
Очень громко звякнули бутылки. Он выглянул из люка, посмотреть, не привлекло ли это бряканье кого-нибудь. В последнее время что-то он стал мнительным и до чертиков осторожным. Ха-ха, кому нужен грязный бомжара! Но тут Ипполит увидел мужчину, что-то в нем напоминало ту тень которую была замечена по приходу. Каким-то шестым чувством Ипполит понял: это за ним.
Он что есть силы рванул наверх и побежал по пустырю не разбирая дороги. Сзади все отчетливее слышалось уханье тяжелых ботинок. Ипполит затравлено глядя остановился и обернулся. Здоровенный мужик был рядом.
Бомж уже не боялся, он выдернул из бурьяна ржавую арматуру и двинулся навстречу незнакомцу. Еще шаг и он раскроит этому чудиле череп, но нанести удар он не успел.
      * * *
Ипполит увидел маленькую белую вспышку на фоне огромного тела мужчины. Он почувствовал мощный удар, куда-то в грудь, мысль молнией пронеслась в его голове: " Что?", и ужасная дикая боль пронзила все его сознание. Вздох прервался на самом пике, остановился где то на краю вершины, и не было сил не вдыхать дальше, не выдохнуть уже не нужный горький воздух разрывающий легкие.
Ипполит упал, не чувствуя застывшей от судороги спиной острых граней щебня, спрятавшегося под пушистым снегом, руки его беспомощно распластались в стороны. Он видел теперь только темное небо с капельками серебряных точек, которые постепенно все увеличиваясь, теперь уже казались огромными дырами, сливались в единое сияющее пятно. Перед ним открылся светлый солнечный купол, и ощущение боли рассыпалось, а вместе с ним кончилась борьба с потребностью вдыхать дальше или просто выплюнуть из себя весь воздух. На смену муке и отчаянью пришло великое спокойствие и блаженство, его худое изможденное тело куда то улетучилось и только в мозгу пульсировало: "Боже...боже...боже...", и сухие обветренные губы прохрипели:
-Ты со мной...
Свет навалился всей своей мощью, а взгляд расширенных глаз тысячами иголок рванулся ввысь.
      * * *
Мужчина посмотрел на бомжа, на дымящийся ствол:
-Готов бродяга, контрольный в голову был бы явным перебором, да и револьвер жалко. Если бродягу найдут здесь, на пустыре, до того как его обгложут местные собаки выстрел в грудину в купе с башкой наведёт какого-нибудь дотошного мента на дурацкие мысли. Хотя с бомжем конечно же возится никто не станет- недельку отлежит в катаверной и схоронят в бумажном гробу за счёт муниципалитета. Ах, да, сейчас таким как этот прямая дорога в крематорий, даже на гробик расходоваться не придётся.
Мужик был спокоен, даже слишком, он лениво запихнул "Смит - вессон" в наплечную кобуру, достал сигарету всё ещё рассматривая Ипполита. Жмурик да и только. Остекленевшие глаза были устремлены в небо, и казалось, не оскал смерти - блаженная улыбка перекосила лицо бомжа.
-Куда этот чертила чемодан затырил, ведь не мог же он сквозь землю провалиться?
Самому лазить по снежным завалам было в облом, но куш, который мог бы ему отломиться за усердный труд напрочь отбили охоту искать помощников.
-Скотина! Где чемодан? - беззлобно и даже доброжелательно вопросил мужик. - Поторопился я этого идиота отправить на тот свет...
Убийца постоял еще немного, щелчком пальца отправил сигарету в бурьян и пошел в ту сторону, откуда бежал от него бомж.
А где-то капала вода, валялись клочья стекловаты и уютно пристроившись между ржавыми трубами, лежал черный чемоданчик, доверху наполненный банкнотами с портретами господина Франклина.
      * * *
Серега шел по пустырю и плевался:
-Козлина, педик!
Он вспомнил о руках управляющего и сплюнул. Руки с толстыми всегда влажными пальцами на ощупь были омерзительными, да еще этот взгляд, не мужицкий какой-то, и голос...Хотя иногда управляющий, словно перевоплощаясь, мог быть и жестким. Но не с рабочими- с охраной, с замами...
-Тьфу, говно, просил же по-человечески! - Серега не мог остыть от разговора который произошел с управляющим Вадимом Андреевичем. Сереге позарез нужны эти праздничные дни, не может он работать. Жена подменилась, сумки собраны...
-А сейчас все в тартарары, к чертям собачьим. И все из-за этого педика! - Он опять брезгливо сплюнул.
Суть Серегиных эмоций была такова: он сегодня утром подошел к управляющему, что бы выпросить несколько дней, за отгулы, конечно, да плюс праздники. Собрались они с женой к родне на север, пока дорога есть, а то ведь не успеешь оглянуться распутится наступит, а там жди, когда лед сойдет. Но управляющий отказал, ласково улыбаясь:
-Сереженька, ну как же, милый, - даже слова умудрялся подбирать под стать облику своему, - У меня и так грузчиков не хватает, а тут дни праздничные, наплыв ожидается! Нет, нет, Сереженька!
Серега неожиданно остановился, справа что-то хрюкнуло и опять