Банк

начинал мстить, пустившись во все тяжкие, не гнушаясь сплетнями, распусканием слухов и так далее.
- Вот сволочь, - вздохнул Максимов, никак не успокоится. И что делать теперь ?
- Ну, не волнуйтесь, я знаю, у меня свои методы.
- И какие же ? – поинтересовался Максимов.
- Неважно, скоро узнаете и всё будет хорошо. Вы только не мешайте, и в мои дела особенно не вникайте – ведь мы же друзья, так ?
Максимов согласился легко. А уже на следующий день, он наблюдал странную сцену, когда Кате в Банк прислали огромный букет роз. Происхождение букета Катя и не думала скрывать – от знакомого американца, шлёт и шлёт, забыть не может, как вместе конным спортом занимались. Оказывается, в Москве работали фирмы, исполнявшие любую прихоть своего клиента, в том числе – доставку цветов из-за океана. Отдел с интересом наблюдал за происходящим, а тем временем Катя своё слово держала, что-то придумала, кому-то сказала – и слухи потихоньку стали затухать, волна гасилась сама собой. Интерференция, главное – задать нужное направление, а дальше процесс становится автономным.
***
Как-то прогуливаясь по центру города (эта часть Москвы притягивала, особенно те места, которых не коснулась рука мастеров новодела), он неожиданно увидел машину шефа, а рядом с ним мелькал силуэт девушки. Было в нем что-то неуловимо знакомое. Из-за слегка тонированных стёкол лица было не разглядеть, краски тоже меняли свои оттенки, но привлекал внимание стиль одежды – броский, свободный, и в то же время со вкусом. Сам не любитель ходить по магазинам, Максимов редко обращал внимание на такие, как он считал «мелочи», но здесь.. Casual wear, как писали на рекламных листовках, только дорого. Сочетание необычное, и явно шеф был не со своей женой – уж очень оживлённым казался их разговор. Огромная фура на минуту закрыла картину, а когда  пространство освободилось, машина уже уехала.
Будь Максимов немного повнимательнее, он запомнил хотя бы время, сделал сопоставления, кое-какие выводы, но до таких ухищрений ему явно не хватало опыта. Да и интереса не было - не то, чтобы был выше всей этой возни, тайной жизни – просто коллеги его уже давно перестали интересовать. Хотелось какой-то новизны – в отношениях, даже в работе, но ничего не происходило. Понемногу наступало понимание бессмысленности всей этой мышиной возни, бесконечных анализов, прогнозов, трендов. Ощущение пустоты накатывалось всё чаще, только выхода в ближайшей перспективе не предвиделось. Банковское болотце держало цепко - нечто, казавшееся очевидным, за день куда-то исчезало, теряло форму, как утренняя дымка над Москва-рекой, вдоль которой он он проходил каждое утро.
На следующий день у входа в московскую подземку Максимову попался на глаза свежий номер «Метро». Газету раздавал старик, вполне приличного вида, но явно из нуждавшихся.
- Берё-ё-ё-м газету, бесплатно, банки взрываются, читайте, - монотонно повторял он.
- Это какие банки «взрываются», включился Максимов, уж не наш ли ?
Как раз пару дней назад в середине рабочего дня их всех дружно выставили на улицу: кто-то позвонил в секретариат и  сообщил о заложенной бомбе. Искали её недолго, ничего не нашли, через пару часов всем разрешили вернуться. Поразила одна деталь: если Максимов вместе с большинством коллег сразу рванул на улицу поскольку на сборы дали всего 15 минут, во время которых председатель успел выступить с кратким обращением по внутренней трансляции, о существовании которой многие не подозревали, то двое коллег из их отдела побежали в столовую, где успели пообедать, благо четверти часа вполне хватало. Немного посмеиваясь над возникшей у входа в Банк давкой, Максимов всё же почувствовал в сердце лёгкий холодок, хотя виду не подал.
Вспоминая о происшествии, он быстро раскрыл газету, отыскал интересовавшую его статью – да, речь шла об их Банке.  Корреспондент во всех красках описывал экстренную эвакуацию и в конце делал предположение, что кто-то из вкладчиков банка, не получивших причитавшихся ему средств, решил отомстить обидчикам.  Предположение было нелепым, поскольку Банк с частными лицами не работал, а обслуживал только компании и прочие структуры (корпоративных клиентов, как иногда с гордостью говаривал шеф в порыве финансового патриотизма). В банковском сообществе это было хорошо известно и никакими последствиями заметка им никак не могла грозить. Прочитывалась газетка быстро, в метро или по дороге на работу, а весь тираж к вечеру оказывался в мусорных бачках.
Поэтому на следующий день без какой-либо задней мысли Максимов поделился содержанием газетной писанины с начальником.
- Так, глубокомысленно протянул шеф, - а кто входит в число акционеров газеты ?
На этот счёт никакой информации у Максимова не было.
- Зря, - подытожил шеф, – надо было посмотреть, кто издаёт, к какой группе принадлежит газета, какие у нас с ними отношения. Ведь конкуренты не дремлют, имидж нам подпортить только и мечтают. Может быть, они и позвонили насчёт закладки взрывного устройства, чтобы потом живописать, щелкопёры хреновы. А могли и банковские инсайдеры (то есть свои же) постараться  - недовольные или засланные.
Максимов оторопел. Уж что-что, а такой степени идиосинкразии он не ожидал, тем более, что газета было явно не из центральных, и будь домыслы хотя бы немного правдоподобными, масштабы разрушений для Банки всё равно оказались бы незначительными.
– Вы это серьёзно ? – только и спросил он, но под пристальным взглядом начальника сразу осёкся.
– Да-да, обязательно посмотрю, если, не дай бог, опять - только и пролепетал, пулей вылетев из кабинета. Ведь не раз давал себе зарок: никакого трёпа на общие темы, все разговоры – только по делу, ни шагу в сторону, и каждый раз срывался, не предполагая, в какую заоблачную даль поведёт руководителя воспалённое воображение, возводившее бредовые фантазии в непререкаемый абсолют. Максимов не раз замечал, что постоянное пребывание в замкнутом пространстве банка создавало искажённую картину бытия: весь мир был сосредоточен в одном помещении, связанном с реальным миром незримыми нитями Интернета. Паутина высокотехнологичного спрута постепенно стирала грань между действительностью и виртуальностью,  и ему самому иногда казалось, что всю цивилизацию поглотил экран монитора, поглотил безвозвратно и теперь диктует свою волю. Отсутствие выхода из этого электронного «континииума» с каждым днём обострялось, а невозможность достучаться до сознания коллег только усиливала ощущение безысходности. Атрофировались желания, к вечеру слезились глаза, читать на отвлечённые темы не просто не хотелось, а было невозможно.
Обладавший прекрасным зрением, однажды Максимов с удивлением обнаружил, что буквы стали нечёткими, куда-то расползались. Прищурившись, он восстановил картинку, но вскоре всё повторилось, и как он не напрягал глазные мышцы, изображение не фокусировалось. Пришлось подумать об очках, и вскоре он эпатировал отдел своим новым видом. Имидж удался – очки оказались к лицу, даже немного изменили взгляд на вещи: всё стало чётким, концентрированным, поле очерчено, а вместе с ним – и границы...
***
К тому времени, когда Максимов попал в Банк, зарубежные командировки уже давно перестали считаться признаком принадлежности к привилегированному клану «посвящённых» и не являлись более предметом особой зависти. В Банке ездили много, часто и, уж если совсем откровенно, бестолково. Были отделы, которые в шутку называли «филиалами Интуриста» - настолько часто отсутствовали их сотрудники по делам служебным. Приезжали вальяжными, мужская половина щеголяла мягкими ворсистыми пиджаками, дорогими часамим и замшевыми ботинками, женская хвастала новомодными очками, украшениями, дешёвыми блузками, чем-то ещё, в чём Максимов разбирался с трудом. Курилка жужжала обсуждением последних веяний  в автомире, увиденных на международных выставках в Нью-Йорке и Женеве концепт-каров, седанов, кросоверов, мини-вэнов. Говорили о качестве шин Мишлена, преимуществах зимней резины, разнице цен в европейских странах и, как говорили здесь, «Североамериканских Соединённых Штатах» (объяснить, что страна с таким названием отсутствует на политической карте мира, Максимов даже не пытался). Особый интерес вызывали только начинавшие  входить в моду мобильники – их немногие счастливые обладатели рассказывали вещи уж совсем невероятные, а перспектива стать владельцам подобного технологического мини-чуда казалась настолько отдалённой, что вникать в детали возможностей аппаратов будущего, не имело особого смысла.
Однажды и шеф, небрежно поигрывая на клавиатуре компьютера, достал увесистую телефонную трубку без привычного провода (миниатюризация была ещё делом будущего). Наслаждаясь произведённым эффектом, он нажал несколько кнопок, дал пару указаний жене и только потом обратился к недоумевавшему от явной показухи Максимову, прекрасно знавшему, что  тот жил один и в дела «семейные» давно перестал вмешиваться.
Речь на сей раз пошла о новом для Банке направлении – работе с частными лицами, или ритэйлом.
- Итак, для начала нам необходимо выпустить банковскую пластиковую карточку. Это – предварительно, так как без пластика у нас никто из «физиков» (то есть лиц физических в противоположность корпоративным – быстро переводил про себя Максимов) обслуживаться не захочет. Надо изучить опыт других банков, посмотреть материалы – кто эмитент, с какими платёжными системами работать предпочтительнее и главное : кто среди лидеров и за счёт чего. Дело для нас новое, язык Вы знаете, поэтому поедете в командировку с соседним отделом. Там ребята неплохие, весёлые (причину последовавшей ухмылки Максимов поймёт немного позже). Так что собирайтесь на неделю. Паспорт зарубежный имеется ?
Паспорт имелся. Был и опыт загранкомандировок, правда по большей части длительных, от которых он здорово устал. А в короткую можно и смотаться на недельку; единственное, что вызывало опасение – непредсказуемость шефа, который мог как угодно трактовать служебное задание, что грозило в дальнейшем ненужными проблемами. К тому же на Максимове висел ещё незаконченный информационный выпуск и заказанный «весёлым» отделом небольшой обзор, о чём он поспешил напомнить шефу в надежде на индульгенцию. Ничего не вышло.
- Всё должно выйти в срок – твёрдо заявил начальник, - я даже иногда по ночам работаю, а мы Вам оказываем такое доверие, за рубеж посылаем !
Всю демагогию о зарубежном доверии Максимов знал наизусть, побывав на многих выездных комиссиях прошлых лет, любивших покуражиться над претендентами на заполнение зарубежных вакансий. Оставалось только удивляться, как подобный образ мыслей перекочевал в этот кабинет. Ведь молодой, почти мальчишка, думал про себя Максимов, внимательно, как под микроскопом, изучая внешность шефа. Изучение ни к чему не привело.
Вскоре Максимов уже гулял по Лондону. Город встретил неприветливо, сотрудница паспортно-таможенной службы в Хитроу сразу потребовала предъявить обратный билет. Билета не было – возвращение планировалось через Париж, где им и должны были организовать посадку на московский рейс. Объяснение вызвало у сотрудницы