Мой сосед поэт Вениамин Колбасников.

                 Зараза под названием любовь,
                          Как хорошо, что ею я не болен.

       А вот это стихотворение лежало в коробке сверху. К нему был подколот листочек с фотографией какого-то облезлого зверька с гаденькой мордочкой, большими глазами и пушистым хвостом. Что-то среднее между белкой и обезьяной. Это был лемур. А вот стихи, посвященные этому зверьку.

                                 Лемур.

               Ненастным днём, осенним, хмурым,
               Когда листву роняет клён,
               Я ощутил себя лемуром,
               И был ужасно удивлён.

                Давненько я уже женился,
                В моей семье никто не пьёт,
                Я не курил, не матерился,
                А тут лемуром стал, ну вот.

                 Я счетовод Нащёкин Сидор,
                 И белый свет мне стал немил,
                 Гадаю я, какой же идол,
                 Меня в лемура превратил.

                 Я попытался дозвониться,
                 В прокуратуру или в МУР,
                 Спросили там, вы что за птица?
                 Я им ответил :  «Я лемур».

                 Дежурный мент прокуратуры,
                 Сказал мне деликатно так:
                  «Звонят тут всякие лемуры.
                  Идите лучше в зоопарк».

                 А там загонят в угол клетки,
                 И укрепят на дверь мою,
                 Табличку «Не давать конфетки!»
                  А я ужасно их люблю.

                 Сосед Кузьма с опухшей рожей,
                 Сказал, допивши пузырёк,
                  «Ты, Сидор, весь такой похожий,
                  На этого… Ну, есть зверёк…»

                  Хоть Кузька брешет как собака,
                  И был в то утро в доску пьян,
                  Он приписал меня однако,
                  К разряду полуобезьян.

                 Кот Васька мордочку раззявил,
                 А сам украдкой мур да мур,
                 «Ты мне теперя не хозяин,
                 Ты тривиальнейший лемур».

                 Решив повеситься красиво,
                 Я зацепил за гвоздик шнур,
                 Сейчас умру, напившись пива,
                 Как человек, а не лемур.

                  Не задавился я по пьяне,
                  В удушье смертном не раскис,
                  А на шнуре, как на лиане,
                  Я стал качаться вверх и вниз.

                  Вокруг пустая стеклотара,
                  А я качаюсь и кричу,
                  Что я в лесах Мадагаскара,
                  Что я лемур и жить хочу.  

     А вот необычные для Вени строчки. Их мало.

                 Воспоминание о юности.

                По синему брюху небес,
                Шустрые звёздочки-блошки,
                Водку мы пьём и едим,
                Всё, что сумели достать.
                Нам чуть за двадцать и нас,
                Тянет душа куда-то,
                Нам бы потом этот день,
                В памяти не потерять.

        Или вот это. Веня как-то рассказывал мне, что купил книгу, где  учили всех желающих стихосложению на примере японских стихов хайку. Ну это такие нерифмованные трёхстишия. Или пятистишия. Вооружившись этой книгой, Веня взялся за хайку. Но что-то не получалось у него не трёх, ни пятистиший. Всё больше привычные русскому уху четверостишия.

        Малиновым бликом заря, Жёсткий берёзовый лист,
        Сугробы мазнула, Щёлкнул мне по лбу с размаху,
        В ажурный безлиственный парк, Где ж ты так высох, дружок,
        Вороны летят на ночлег.         В этот дождливый сентябрь?

 
Уборка картошки.          Осень.

Горький слоистый дым,                              Лапками в листьях шурша,
Прячется за кустами,                                   Важные ходят вороны,
В погреб соседский сын,                             Капля упала с небес,
С полным ведёрком бежит.                         Осень в Свердловске,
                        Кар-кар.


Я иду, пока вру,
                                            Скажу  лишь хоть слово правды,
                                            Сразу же упаду.

       Сейчас я сижу над коробкой Вениных стихов как в детстве над барабаном беспроигрышной лотереи. Запускаю руку в коробку. Что вытащу? Счёт за телефон? Вырезанную из газеты заметку о проблемах ветроэнергетики? Или стихотворный отрывок. Вытаскивал я и то, и это. Раскладывал по файлам, сортировал. Недавно нарыл вот какие строчки. Жаль, что без продолжения.
                                         
                                             Переулок, заросший крапивой,
                                             Как пойдешь, так к забору и выйдешь,
                                             За забором завод молчаливый,
                                             И дымка из трубы не увидишь.
 
    Или стих, посвященный Кузьме Минину. От него я нашел только середину, то место, где описывается явление Кузьме  во сне Преподобного Сергия.
                                 
                                          Кто ты, отче?
                                          Я жив или умер?  
                                          Здесь ли, там ли душа моя?

                                          Сергий я,
                                          Всей Руси игумен,
                                          И к тебе обращаюсь я.

                                          Мне ли, отче, за дело то браться,
                                          Это подвиг бояр, князей,
                                          И под вражьи пули соваться,
                                          Без оружия, слуг и друзей?

                                          Зря ты так, ты же нас обидишь,
                                          Есть они, у тебя друзья,
                                          Почему ты их сам не видишь,
                                          Вот Господь, а впридачу  я.

                                          И перекрестившись только,
                                          В сапоги рассовав ножи,
                                          Он пошёл, чтоб возглавить войско,
                                          И идти воевать за жизнь.

         Ладно, сейчас выдалась свободная минутка. Буду опять раскладывать, сортировать, перепечатывать. Может, найду что? Только надо ли это кому-нибудь? Не знаю.