Сквозь тернии

вознёсся над поверхностью земли, немного призадумался, после чего резко скакнул в стратосферу, оставив после себя возмущённое небо и бордовые всполохи. Рёв постепенно затих в космическом холоде. Небо почернело, открыв глаз одинокой Луны. Блямба навязчивого спутника повисла в центре окна, ехидно ухмыляясь далёкими хребтами.
Аверин выругался. Откинул простыню. Поднялся.
Было прохладно. В ночное время номера гостиницы отапливали в полсилы – того требовал особый режим. Естественно, под одеялом свежесть никак не ощущалась, но вне кровати она заявляла о себе в полной мере. Вот и сейчас колючая среда скакнула с пола на пятку, повисла на колене и ринулась вверх, стремительно растекаясь по всему телу.
Аверин поморщился. Потянул руку к журнальному столику. Что-то зацепил.
«Будильник».
И впрямь он – повалился на пол, издав противный писк. Аверин снова выругался. Наклонился. Принялся шарить по полу руками. Ничего. Будильник словно растворился.
«А что если это и не будильник вовсе? Противный писк мог принадлежать кому или чему угодно».
Из-под кровати дохнуло холодом.
Аверин резко выпрямился, понимая, что снова началось. Именно тогда, в детстве, он увидел Их впервые в жизни. Как и почему – непонятно.
«Наверное, потому что нас стало трое...»

Какое-то время они пробирались по туннелю буквально на ощупь. Паника превратилась в подвижного спрута, что лихо обвил щупальцами сознание каждого из ребят, в попытке утянуть вслед за собой, в тёмную неизвестность. Под ногами противно хлюпало. С низкого потолка капало. У стен что-то шуршало – может обычные оползни, а может и не обычные... И как только они держались – особенно Тимка? Непонятно.
Девочка изредка всхлипывала, но не на показ, а потому что и впрямь было страшно.
Колька шагал впереди. Изредка он останавливался и, как казалось самому Яське, к чему-то прислушивался. Пару раз Яська даже замер на пару с другом, попытался вслушаться в царящую кругом вакханалию, но так ничего и не услышал – лишь опостылевшие шлепки и непонятный звуковой сумбур, что нёсся из стен. Однако Колька явно выслушивал что-то ещё. Обдумывал и продолжал шагать вперёд.
Яська старался не выдать той самой спрутообразной паники, что оплела каждый нерв. Но получалось как-то не очень: ноги сделались ватными, а тело неповоротливым. К тому же и стены напирали, словно жернова: то с одной стороны по плечу чиркнет, то с другой. Занятый борьбой с собственным телом, Яська то и дело натыкался на Тимкину спину. От девочки, несмотря на сырость, по-прежнему пахло детством. Детством, которое вот-вот закончится, как и всё вокруг.
Затем возник тот самый ледяной сквозняк. Сразу же замаячила призрачная надежда: не замурованы! А ведь поначалу и впрямь казалось, что всё – конец.
На сей раз первой замерла Тимка. Яська уткнулся в её затылок и принялся чесать отбитый нос.
- Ты чего? – спросил он.
Тимка обернулась – она была бледнее смерти. Это настолько поразило Яську, отчего он даже не сразу сообразил, что под сводами пещеры сделалось ощутимо светлее: проступили контуры неровных стен, а над головой навис низкий потолок.
- Чувствуешь? – Тимка брезгливо подставила под сквозняк собственный профиль.
Яська понаблюдал за тем, как дрогнули волосы девочки. Кивнул.
- Ага. Дует.
Тимка вновь глянула в его глаза.
- Холодный.
- И что?
Тимка сжалась в бесформенный комочек страха.
- Он не с поверхности дует.
- Как это, не с поверхности? Тогда откуда же?
- Да какая вам разница?! – вмешался подошедший Колька. – Идём.
- Куда?! – Тимка в отчаянии огляделась по сторонам. – Мне страшно. Ещё этот свет...
Яська вздрогнул – действительно, свет был необычным. Ни лампочек, ни факелов, ни иных светильников или фонарей видно не было. Как не было ни окон, ни отдушин, ни просто щелей, в которые мог бы проникать дневной свет с поверхности. Яська почесал затылок – странно, если не сказать страшно. Такое ощущение, что свет излучают сами стены.
Яська попытался припомнить, где он мог видеть нечто подобное раньше. Ну, конечно! Папины часы – и как он только сразу не догадался!
- Похоже на фосфор.
- На фосфор? – Тимка недоверчиво посмотрела на Яську: мол, не сочиняешь ведь, чтобы успокоить?
Яська отрицательно покрутил головой.
- У моего папы часы такие есть механические. А в механических ведь сложно подсветку сделать, верно?
Тимка молчала.
Колька кивнул.
- Ну...
- Баранки гну! – фыркнул Яська. – В них ведь батарейку не засунешь как, например, в электронные! Вот и придумали покрывать стрелки фосфором! Он на свету заряжается, вроде солнечных батарей, а в темноте, наоборот, разряжается и светится.
Тимка переборола страх и осторожно прикоснулась пальцами к ближайшей стене.
- Тут ничего нет, – сказала она, косясь на Яську. – Просто глина.
- Да не может быть! – Яська повторил Тимкин жест. – Ничего не понимаю...
- А чего тут понимать? – снова влез Колька. – Не нашего ума это дело. Нам выбираться надо. Пошли, – и он направился прежним курсом, уверенный в том, что друзья последуют за ним.
Те последовали.
- Знаешь, – прошептала Тимка, осознанно замедляя шаг, чтобы отстать от Кольки, – мне этот свет кажется каким-то мёртвым, как и сквозняк. И то и то, такое ощущение, рождено глубоко под землёй.
Яська сглотнул страх.
- Почему тебе так кажется?
Тимка пожала плечами.
- Предчувствие. Хотя... Я просто уверена, что нам не нужно было уходить от завала. Нужно было попытаться расчистить проход самим.
- Вряд ли бы это у нас получилось. Только ещё сильнее засыпало бы.
Тимка вздохнула.
- Может и так.
Яська немного помолчал, после чего набрался смелости и решительно спросил:
- Тимка, а ты ничего не почувствовала там, в овраге, когда лезла в пещеру?
Тимка вздрогнула.
- Я... Я не помню. Страшно было.
- И всё?
- Я когда чего-то очень сильно боюсь, неповоротливой становлюсь – голова кружится. Так и тогда было. Я чуть, как и ты, кубарем не покатилась – спасибо, Колька удержал, – Тимка глянула на шагающего рядом Яську. – А ты почему спрашиваешь? Ты что-то почувствовал?
Яська пожал плечами.
- Не могу толком объяснить... У меня было такое ощущение, будто я сквозь слоёный пирог пролез. Точнее как через мембрану в барабане. Только не насквозь, а именно – через.
- И что бы это может значить?
Яська развёл руками.
- Кто его знает... Наверное, тоже от страха.
- Эй, ну чего плетётесь как неживые! – Колька замер посереди прохода и размахивал руками. – Смотрите, что я нашёл!
Яська и Тимка устремились к другу.
Сделалось ещё светлее, и все по достоинству оценили Колькину находку.
- А откуда она здесь? – поинтересовалась Тимка, хлопая длинными ресницами.
- По рельсам прикатила, – ухмыльнулся Колька, ставя ногу на вагонетку, как на какой-нибудь боевой трофей.
- А рельсам-то тут откуда взяться? – спросил Яська, балансируя на скользком металле.
- Среди деревенских хаживали слухи, что ещё в царские времена здесь открыли рудник какого-то помещика. Злобный был тип и жадный до жути. От него даже собственные крестьяне, и те бежать пытались, но разве от такого убежишь... Потом случилась война, бунт, много народу погибло, а как всё закончилось, работать-то на руднике кому-то надо... Тем более, времена не лёгкие наступили, послевоенные. Решено было использовать в качестве рабочей силы военнопленных. А до последних разве есть кому дело? Так и трудились они под землёй неделями, ничего не получая взамен. Случалось даже, хлеба не видели с водой день, а то и два.
- Ужасно... – Тимка смотрела на вагонетку, как на элемент чего-то потустороннего, что на какой-то миг вынырнул из-под пластов слежавшегося времени.
- И что потом? – спросил Яська. – Этого помещика всё же наказали?
- Наказали, говоришь?.. – Колька постучал носком галоши по ржавому колесу. – В те времена за это не наказывали.
- Но ведь это неправильно, – развёл Руками Яська.
- Неправильно, – кивнул Колька. – Потому-то и воевали. А на счастье пленников, случилось несчастье – осенние ливни растопили глину, случился оползень, шахту завалило.
- А как же люди? – одними губами спросила Тимка.
- Никак, – сухо ответил Колька. – Шахту пытались откопать, чтобы хоть инструмент какой-никакой извлечь, но ничего не вышло. Очередные дожди, оползни, человеческие смерти. Решили ждать до следующего года, а там... А там рукой на всё махнули.
На какое-то время повисла гнетущая тишина.
- А почему ты раньше ничего об этом не рассказывал? – спросил Яська.
Колька пожал плечами.
- Так ты не спрашивал, вот я и не говорил. К тому же меньше знаешь – крепче спишь.
Яська надулся – тоже, друг ещё называется!
- Это что же получается... – Тимка испуганно смотрела по сторонам. – Мы сейчас именно в эту шахту попали, где людей засыпало заживо?
До Яськи это только что дошло – да так, будто молотом по темени шандарахнули!
- Ты куда нас завёл?! – бросил он в лицо Кольке, точно тот был вражеский диверсант. – Только не говори, что ты ничего не знал!
Колька отстранился. Спокойно сказал:
- Конечно же не знал.
- Но ведь ты сам эту историю рассказал! – наседал Яська.
- И чего теперь? Да, рассказал, когда понятно стало, что это один из уровней шахты. А когда нас только засыпало, почём мне было знать, куда ведёт ход?
- К чему ты прислушивался? – спросил в лоб Яська.
- Чего?
- Когда мы шли в темноте, ты останавливался и к чему-то прислушивался!
Колька рассмеялся.
Яська буквально побагровел, а Тимка прошептала:
- Ребята, а ведь эха нет...
Яська ошарашено глянул на девочку.
- Что, совсем? – Это была глупость, но что-то путное на ум попросту не шло.
- Эх вы, следопыты, – усмехнулся Колька. – Его не стало сразу же, как только произошёл обвал.
- Но разве так бывает? – спросил Яська.
- Только при определённых условиях.
- При каких? – не удержалась Тимка.
Колька помедлил.
- Если есть поглотитель. Например, что-нибудь пористое, вроде губки.
Тимка снова оглядела стены.
- Куда же мы попали?
- В царство мёртвых, – прошептал Яська.
- Что??? – Тимка еле устояла на ногах.
Яська пожал плечами.
- А как ещё это назвать?
- Смотрите! – Колька указывал на ближнюю стену. – Рельсы ведут прямо из неё! Скорее всего, там ещё один туннель – его просто засыпало!
- Или осознанно замуровали, – Тимка указала на ровную кладку.
- Но зачем? – спросил Яська.
Колька присел. Поковырял пальцем ржавый рельс. Постучал по нему пальцем.
- Это конец.
- С чего ты взял? – не понял Яська.
- Сам посмотри.
Яська наклонился. Посмотрел туда, куда указывал Колька: у самого основания кирпичной кладки оба рельса и впрямь обрывались. Они были отпилены, причём настолько ровно, что складывалось впечатление, будто резавший металл орудовал мощным лазером.
- Куда же они вели? – шёпотом спросил Яська.
- Наверное, основной ход ведёт именно туда, за кладку, – Колька потерял к рельсам всяческий интерес и теперь с не меньшим усердием ковырялся в кирпичах. – Оттого-то тут и светлее, чем там, откуда мы пришли. Зачем же они его заложили?
- Заложили, значит, так было нужно, – сухо сказала Тимка. – Я не собираюсь лезть за вами ещё и туда. И одна тут не останусь!
Колька улыбнулся.
Они двигались дальше. Шли вдоль ровной ленты рельс, отмечая про себя, что с каждым новым шагом страх и тревога медленно отступают прочь, а их место занимает самое обыкновенное любопытство.
Свет лился от стен молочной пеленой. У пола он закручивался в кудряшки, которые