Произведение «СЮРПРИЗЫ. 7» автора Gennady Murzin

Максик подсуетился. Вручил праздничный подарок – CHANEL №5. Ничего, духи, приличные. В провинции не достать. Поблагодарила, но без радости в голосе.

Ничто меня уже не радует. Неужели старею и превращаюсь в брюзгу?

Часа через три в дверь позвонили. Я кинулась туда, сломя голову. Открыла дверь, а там – мальчик лет двенадцати, наверное. Увидев, поскучнела: не его ждала. Я думала, что...

А мальчик достал из большой сумки что-то, тщательно упакованное, и протянул мне.

— Вам! По случаю Международного женского дня Восьмое Марта.

— От кого, мальчик?

— Не знаю. Мне велено передать... Вы Петрова Тамара Никитична?

— Да.

— Значит, все правильно, Доставил по назначению.

— Спасибо. Погоди, молодой человек, - я сбегала в гостиную и принесла шоколадную плитку «Алёнушка». – Это – тебе.

Мальчик застыдился и опустил голову:

— Не надо... Мне уже заплатили. Я пойду.

— Возьми-возьми, молодой человек, - чуть ли не силой я засунула парнишке шоколад.

— Спасибо.

Я предприняла еще одну попытку.

— Скажи, мальчик, а кто тебе заплатил за доставку?

— Не знаю! – парнишка кинулся вниз по ступенькам и только оттуда прокричал. – Не велено говорить!

В прихожую вышел Максик. Увидев в руках большой сверток, спросил:

— Кто это был?

— Какой-то мальчишка, - я кивнула на сверток. - Сказал, что это мне.

— А что там?

— Откуда я знаю?! Какой ты странный. Сейчас развернем и посмотрим.

— От кого подарок?

— А я знаю?!

— Как это? – Максик смотрел на меня подозрительно. – Не Сереженька ли твой нарисовался?

— Закрой свое помойное ведро! – истерично закричала я.

И Максик замолчал надолго. Слава Богу!

В пакете оказались три ярко-красных свежих, будто только-только срезанных, розы. Не подарок важен женщине, а то, как он преподнесен.

Неизвестный поклонник задал-таки мне работенки. Не мне, а моей голове. Из нее так и не выходит: кто он? Из местных? Совершенно невозможно. В Северске горожанам еще не доводилось (я уверена!) сталкиваться с подобным сервисным обслуживанием.

Ничего себе, новинка.

Кто стоит за всем этим? Неужели Максик прав и это дело рук моего Сереженьки? Сомневаюсь. За все годы – ни одной открыточки! Проснулся? Прозрел? А не слишком ли поздно? Нет-нет, для него никогда не поздно.

Сереженька – хорош, но ему все-таки до такого не додуматься: провинциал!

А кто? Вот головоломка.

Ну, а если?.. Из сказок дедушки Римуса, а все же полностью нельзя исключать. Чем черт не шутит, когда Бог спит?

Терпеть не могу этот самый женский праздник. Не люблю из-за всеобщего (всего на один день) притворства и слащавости, но сегодняшний день останется в сердце на всю жизнь.

Мечтаю лишь об одном: узнать бы, кто сей инкогнито? Что-то мне подсказывает, что так и останется навсегда тайной. Прекраснейшей тайной моей жизни.

Спасибо тебе, незнакомец! Кто бы ты ни был!

С Сашкой сходила и поздравила маму. Максика (потому что провинился) оставила дома. Подарила маме кофточку. Счастливая такая!

Потом был чай. Не удержалась и рассказала о необычном для провинции подарке. Отец молчал, ухмыляясь еле заметно. Я прицепилась тотчас же.

— Ты, пап, знаешь?

— Нашла дурака. Если бы даже знал, то не сказал.

— Уж не ты ли, пап? Признавайся!

— Рассуди, доченька, сама. Какие розы посланы?

— Свежие. Будто только из оранжереи.

— Нет-нет, цвета какого?

— Розовые.

— Значит, от любящего тебя человека.

— А ты, пап, разве меня не любишь?

— Не городи ерунду! Ты отлично знаешь, о какой любви я говорю.

— Хорошо, если твоя правда.

— Не сомневайся. Я бы, как любящий отец, подарил тебе белые розы. Но... Ты же знаешь, что в нашем городе это невозможно. Так что при всем моем желании...

— Но розы подарены! С нарочным доставлены.

Отец покачал головой.

— Розы, девочка, издалека, ох, издалека. Так мог устроить только интеллигентный человек.

— Есть такой, - сказала я и замолчала, прикрыв рот рукой.

— Ты думаешь Сереженька твой? – спросил отец.

— Какой, пап, Сереженька? Что ты выдумал? Никакого Сереженьки... Не было никогда и нет.

Отец продолжает усмехаться и качать головой.

— А вот отца родного обманывать – нехорошо, доченька. За дурня держим, да? Ничего не знаю, да? Если молчу, то и все, что ли? Поищите в другом месте. А он, дурень, есть, есть! Я его знаю.

Мама, вижу, разволновалась.

— Мам, ты рассказала? – спрашиваю я.

— Что ты, девочка моя! Как я могла!? Вообще-то, я давно подозревала, что наш с тобой секрет ничего не стоит для Никитушки. Но все равно надеялась на лучшее. Никитушка, посмотри, как долго молчал, а? Ни слова ведь не проронил.

Отец посерьезнел.

— Не по-праздничному, но если зашла речь, то скажу тебе, доченька, прямо: если бы он тебя не по любви испортил, то... то... я бы ему вот этими рабоче-крестьянскими руками яйца с корнем выдрал.

Я шуткой решила сгладить.

— Не жестоко, нет?

Отец не принял шутку.

— Этого было бы еще и мало... Пусть благодарит Всевышнего, что ему попалась такая дурочка, как ты... Дурочка, которая влюбилась по уши.

— Никитушка, не распаляйся. История забыта и быльем давно поросла. Зачем бередить старые раны?

— Ну, да! Это для нас с тобой «старые раны». Для дочери? Все не затягиваются и саднят. Я бы помог... Я бы жизни не пожалел, чтобы как-то помочь ей. Но что я могу, что?!

— Не переживай, пап: все – в прошлом и мама права. Придет новая любовь и старая забудется.

Отец проворчал:

— Одного вы семени с матерью... Заговорщики проклятые... Плетете и плетете за моей спиной тенета.

ПЕНЗА, декабрь 2014.