Опасное открытие.

гордыне, тщеславию и тому подобное. А иногда не просто склоняющимся, а активно идущему по этому пути. Как там в поговорке?... «Бес попутал»…
При этом, к несчастью, если удаётся воздействовать именно на талантливого человека, то тогда мы видим уже не только пример личного склонения этого человека к пороку, а и нечто иное и гораздо худшее. Тогда талантливый человек выступает распространителем и пропагандистом этих тёмных идей и взглядов.
И хотя свободная человеческая воля… точнее, воля как его физического сознания, так и сознаний его души и духа… незримо борясь с потусторонним демоническим воздействием, стремится всё же освободить себя… по крайней мере, в начале… но, в конечном итоге люди, склонившиеся… в большей или меньшей степени… перед скрытым бесовским воздействием… становятся послушными орудиями наших темных потусторонних врагов…
И понятно тогда, что заинтересованы бесовские силы прежде всего в подчинении именно тех людей, что в силу своего таланта или своего положения, способны повлиять на сознания и мировоззрения своих многих современников или даже множеств потомков. К примеру… – Александр Петрович на секунду задумался. – Э-э-э… и тут, по-моему, за примером даже ходить далеко не надо. Вот взять хотя бы всемирно известного писателя-фантаста Стивена Кинга, с его книгами, воспевающими ужасы, страхи  и фобии… Читали, наверное... Нет?... Ну и правильно… Хотя, к несчастью, по его книгам уже и столько фильмов снято... жуть... Но, что дурного в его книгах?... А то, что, талантливо навязывая миллионам людей внутренний страх перед чем-то тёмным и неведомо-могучим, этот самый писатель всячески подчёркивает при этом обречённость, беззащитность и незначительность человека... Замечу, не под изобличающим углом зрения изображая художественными формами тёмное, ужасное и страшное… передавая тем самым не отвращение к разного рода проявлениям бесовских сил… а наоборот пропагандируя это своё нелепое восхищение перед исполинством и опрокидывающей мощью сил мрака… Вот ведь, что самое плохое!... Поскольку, с одной стороны, у него изображается явная беззащитность, слабость или даже незначительность и никчёмность человека, а с другой стороны, воспевается этакое безмерное могущество, якобы, несокрушимость и словно бы непобедимое исполинство неведомых тёмных сил…
Да и разве когда какой-нибудь талантливый режиссёр или писатель… книга за книгой или фильм за фильмом… «выдаёт» одно своё творение чернее другого, талантливо изливая при этом на миллионы или даже на миллиарды современников некие тёмные идеи и тёмные взгляды… преподнося всё это в увлекательной форме и привлекательной обёртке… то можем ли мы предполагать о том, что проходит его творчество без прямого влияния, внушающего воздействия или даже и вовсе – без прямого водительства бесовских сил?... По-моему, вряд ли... Поскольку, слишком велики и масштабны порою плоды тёмных воздействий этих талантливых людей на окружающие человеческие множества. Слишком велико зачастую число людей… как, скажем, в случае с психологом Фрейдом, поэтом Парни, философом Ницше или экономистом Марксом… оказывающееся под такого рода очерняющим влиянием, чтобы исключать масштабное участие во всём этом демонических сил... Согласны?... – сделав паузу Александр Петрович, словно ища поддержки, обвёл присутствующих вопросительным взглядом, а затем продолжил:
– Но возвращаясь к начатому, следует сказать, что есть при всём этом, по-моему, и ещё один… более даже редкий… случай. Когда бесовские силы, не имея возможности сделать талантливого человека своим более-менее послушным орудием, приобретают в его творчестве наоборот своего врага и свою помеху. Видя, тем самым, в этом таланте того самого человека, что способен своими открытиями… своими трудами… своим творчеством… невероятно помочь людям… Или и вовсе способен указать людям светлый и восходящий путь… Указать людям где добро, а где зло… Где ложь, а где правда… Понимаете?... Способен показать светлый пример для подражания, вскрывая и даже изобличая противоположное... Указуя и даже ведя за собой… В таком случае, конечно же, вне сомнений, заинтересованы бесовские силы именно в смерти этого великого таланта и великого человек… Как в случае с Жанной Дарк, Мартином Лютером Кингом или Махатмой Ганди…
– Какой ужас! – услышав последние слова старика, Екатерина Львовна тяжело вздохнула.

16
– Да, к несчастью, это так... заинтересованы именно в смерти... – повторил Александр Петрович. – Или хотя бы в физической нейтрализации этого великого таланта… как, скажем, Шевченко или Достоевского на каторге… Но и в том и в ином случае силясь подвести этого, точно не сговорчивого, талантливого человека к выгодному для них трагическому финалу. Подстраивая это самым хитроумным и коварным образом. Устраивая или дуэли, или убийства, или несправедливые суды, или что-то иное, но столь же тяжёлое и ужасное для судьбы этого талантливого человека. Как это, очевидно, и было в случае с погибшим молодым ученым. Или было с Пушкиным. Или с Джордано Бруно… Или, скажем, с первым автором проекта храма Христа Спасителя – совсем ещё молодым архитектором Витбергом… Что, не слышали о таком? – с печальной иронией спросил Александр Петрович. – Видите, значит, достигли-таки бесовские силы своей цели… Ведь потому и не слышали и не знаем о нём, что по ложному обвинению этот гениальный архитектор был отстранён от руководства строительством, а затем и осуждён на многие годы. Само же великое строительство первого храма Христа Спасителя… там, где сейчас университет… на Воробьёвых горах… – голос Александра Петровича дрогнул, как будто речь шла о его собственной трагедии. – Было прекращено… А гениальный Витберг провёл лучшие свои годы в многолетней ссылке... По сути, так ничего и не успев построить… Вот ведь как…
А вспомните Достоевского и осуждение его сначала на смерть, а в последний момент – замену смертного приговора на каторгу?... А теперь представьте себе, что, если бы удалось-таки бесовским силам довершить свой коварный замысел до конца и не помогло бы даже вмешательство и сопротивление Ангельских сил? Что бы мы тогда прочитали у этого одного из самых великих писателей мира?... Что?!... Первый, один-единственный, мало кому кроме специалистов известный роман?... Да мы бы, скорее всего, даже и имени бы такого не знали бы!... Достоевский?... Кто это?...
Нечто подобное, кстати говоря, было устроено и с великим поэтом Тарасом Шевченко... И что самое поразительное… – Александр Петрович сделал многозначительную паузу. – Но поразительное только на первый взгляд, если не видеть за всем этим скрытое участие бесовских сил… И это даже не то, что судебное дело по нему было фактически сфабриковано… А то, что даже те осужденные вместе с Шевченко люди, что были признаны судом гораздо более виновными, чем он, пострадали много меньше... Гораздо меньше!... Просто поразительно!... Ведь он за своё свободомыслие не только отсидел много больше и в гораздо худших условиях, но и было всё устроено так, что несколько лет осужденному Шевченко вообще не разрешалось иметь перо и бумагу… Представляете, каково это для поэта и писателя?... Да, это же равносильно смерти!... Можно теперь только представить, скольких его произведений – как и в случае с Достоевским или с тем же Витбергом – не увидели люди…  – и тут Александр Петрович, недоговорив, странным образом меняясь в лице и глядя куда-то в сторону, напряжённо прислушался. Он еле слышно прошептал «Опять что ли?», и, тут же тихо произнеся «Спаси, Господи!», быстро-быстро, чтобы не напугать присутствующих, едва заметно перекрестился. Помедлив секунду, прошептал что-то вновь, а затем, продолжая напряжённо вслушиваться в наступившую вдруг гробовую тишину, нарочито громко и словно преодолевая какое-то тягостное сопротивление, продолжил:
– Да, что я вам рассказываю! В наш век подобное, в той или иной форме, известно всякому. Вот только не всяким признается возможность тёмного воздействия непосредственно на него самого. Ведь так? – при этом Александр Петрович, как бы невзначай, время от времени продолжал коситься куда-то в сторону. – Ходит кто-нибудь, весь важный, преуспевающий и довольный, не задумываясь вовсе, что это его преуспевание или богатство, а вместе с ним высокомерие и самодовольство, грубость и жадность, самовлюблённость и наглость… – он с горечью махнул рукой. – И ещё куча всего… Намеренно поддерживаются незримыми врагами рода человеческого, чтобы эти самые честолюбия, тщеславия, алчности, гордыни, похоти… – было видно, что Александр Петрович, произнося всё это нарочито громко и даже с упрёком, адресовал свои слова, не столько присутствующим в комнате, сколько кому-то ещё. При этом, говоря о человеческих пороках, он, выделяя каждое слово, словно бы обвинял и изобличал какого-то незримого своего слушателя. – Что бы всё это вместе или по отдельности, – говорил он громко и твёрдо. – Портили и очерняли бы жизнь окружающих людей. А?... Не так ли, враг человеческий? Не так ли, «Поверженный демон»?... – тут старик тяжело и устало вздохнул, и взгляд его стал неимоверно печальным. – И кто из людей от этого в выигрыше?... Все люди в проигрыше… Одни страдают на этом свете. Другие на том… На этом же свете одни люди становятся орудиями и исполнителями в злобных замыслах, а другие – жертвами... Но ничего!... – воскликнул вдруг старик. – Как ни смотри, но победа будет все же за нами!... Как ни старайся и не вреди все одно; отброшен будет враг и побежден!...

17
В ненадолго наступившей тишине стало ясно, что, долгие часы царившая за окном, буря, пошла, наконец, окончательно на спад. Непогода, все более успокаиваясь, буквально на глазах слабела и стихала.
– А может и в вашем случае… – произнес Александр Петрович чуть тревожно. – Может и в правду, враги рода человеческого замыслили и в отношении вас… – он вновь посмотрел куда-то в сторону – Как с тем погибшим молодым учёным... Допустимо такое?
– Александр Петрович! – словно приходя в себя от услышанного, громко воскликнула Екатерина Львовна. – Да, что вы такое говорите?!... Зачем же им с Андреем-то?...
– Допустимо такое? – с болью в голосе, вновь повторил старик, не обращая внимания на её слова. – Вы тоже талантливы и, как говорит ваша жена, просили повременить с отъездом на пару дней. Значит, вы уже почти завершили своё открытие. Не так ли?
– Д-да…
– Вот видите!... Скажите, а вам не кажется, что поведение ваших родных в последние дни стало… э-э-э… немного странным? Словно бы все они стали чрезвычайно нервными, крайне придирчивыми и невыносимыми?
– Да... немного.
– Себя же вы чувствуете здоровым и полным энергии как никогда? Так, что готовы работать день и ночь, чуть ли не без сна и отдыха?
– Да, так.
– Скажите… а зачем вы так тщательно прячете рукопись? Боитесь посягательств на нее?
Андрей ответил не сразу:
– Да…
– Почему? – не успокаивался старик – Может быть какое-то внутреннее и необъяснимое для себя самого чувство? Какое-то необъяснимое и не понятное веление?
– Н-не знаю… Вроде того.
– Вот видите… – Александр Петрович тяжело опустился на стул. Он сидел некоторое время молча. И вдруг его