ANTHROPOS PHAGO

этой незнакомой женщине, но он представить себе не мог, что ей скажет. Несмотря на это, выйдя из дома, он уселся на скамейке у подъезда и зачем-то стал ждать.
Ждал долго, озираясь по сторонам. Уже забыл, что делает здесь, с удивлением наблюдая за людьми. Они были, словно с другой планеты, размеренно передвигались по улице, многие улыбались, разговаривая друг с дружкой, что редко встретишь в наши дни в толчее и сумятице огромного мегаполиса. А эти никуда не торопились. Да и толчеи здесь не было никакой.
- Это вы? – услышал он и от неожиданности вздрогнул. Перед ним стояла Жоан.
- Что вы здесь делаете?... Пришли занять денег?... Ах, вспомнила - опять ищете свою Жоан? – и снова эти веселые огоньки в ее глазах.
- Не то и не другое, я жду вас.
- Меня?
- Если не возражаете…
- Право, не знаю…
- Если вы не возражаете, Жоан, и если не очень заняты, хотел бы украсть у вас немного времени.
Она помолчала, потом как-то просто воскликнула:
- Хорошо… Это свидание? Куда пойдем?
- Куда угодно! – обрадовался он.
- А как же ваша Жоан?
- Никак!
- Хотите, поднимемся ко мне, выпьем кофе?
- Нет! – воскликнул он. Находиться в своей квартире, которая стала для него чужим домом, он не мог.
– Давайте пройдемся?
- Хорошо, - просто ответила она и взяла его под руку. Они медленно пошли по его улице, которую он теперь не узнавал. Было тепло, солнце согревало, не давая замерзнуть, и ему казалось, что готов идти так целую вечность.
- Вы обедали? – наконец  спросил он.
- На работе перекусила, - ответила она.
- А я не успел. Все бы сейчас отдал за бургер.
- Бургер?
- Да! На вашей улице почему-то не видно ни одного Фаст-фуда! – заметил он.
- Фаст-фуда? – удивилась она. Насколько я понимаю, в переводе с английского это означает “быстрое питание”?
- Конечно!
- А что такое “бургер”?
- Ну, как же?!... Бутерброд с сыром, ветчиной, помидором, листьями салата и майонезом!?
- А зачем питаться быстро?
- Как, зачем? – удивился он. – Можно, не теряя времени, купить такой бутерброд и по дороге его съесть. Это очень удобно!
- Всухомятку?
- Можно взять стаканчик газировки.
Она остановилась и вдруг спросила:
- Франк, вы не из Парижа?
- Я из Прованса, - почему-то соврал он.
- Прованс! – повторила она. – И что же у вас в Провансе люди идут по улицам и на ходу, как вы сказали, едят бургеры?
- Да, - не понимал он.
- И запивают водой! Газировкой! А к груди у них, наверное,  привинчены подносики, чтобы еда не падала на землю, - с удовольствием фантазировала она, - а они идут и на ходу давятся бутербродами... Без ножа и вилки! Листы салата разлетаются во все стороны, майонез капает. О! Как это интересно! А потом измазанное лицо и руки вытирают полами своего пиджака… А можно и чужого. Ведь вокруг много народу. Те тоже едят бутерброды… Бургеры! И никто не узнает, откуда взялись грязные пятна! А потом, удовлетворив аппетит, все довольные спешат по своим делам. А главное - не теряют времени! Как здорово! Я хочу в Прованс! – уже смеялась она.
- Вы никогда не ели бургер? – разозлился он, заметив, что она издевается.
- Почему же. По утрам я делаю себе бутерброд, но, чтобы зайти в ресторан, заказать… бургер и на ходу его съесть?! Нет, этого я не делала никогда. Даже не знаю, где такое продается! Разве что на вокзале? – весело воскликнула она.
- Вы много потеряли, - пробормотал он.
- Франк, вы голодны! Я поняла – вы шутите! Если хотите, мы прямо сейчас пойдем в ресторан и вас накормим! Я составлю компанию! Только есть мы будем медленно, и не так, как у вас в Провансе, а как у нас в Париже. Хорошо!?
- Да! – ответил он, - но сначала немного пройдемся. А потом устроим не обед, а ужин. Хорошо?
- Да, - ответила она.
- Покажите мне ваш Париж?! – попросил он.
- Пойдемте! – улыбнулась она.
И снова мосты через Сену, величественный Собор, Гревская площадь и Елисейские поля, Триумфальная арка. Наконец Лувр. Все было на этих улицах по-другому, не как раньше, теперь Франк знал это точно. Это не плод его фантазии или больного воображения. Наконец остановились у Лувра. Он снова с изумлением бросил взгляд на эту площадь, озираясь по сторонам.
- Странно, совсем не видно иммигрантов из арабских стран, - пробормотал он. - Вокруг одни европейские лица.
- Иммигранты? - удивилась она. - А откуда им в этом городе взяться?
- Как? В последнее время огромное количество беженцев приехало в страну, и не только сюда, но и в другие государства Европы.
- Зачем?
- Как зачем? – он с удивлением на нее уставился.
- Зачем же им ехать сюда, тем более иммигрировать, когда они живут лучше нас. У них нефть, у них огромные деньги. Правда, некоторые посылают сюда учиться своих детей. Но этих не так много.
- Странно. Но люди давно бегут из тех мест. Там неспокойно – войны, перевороты, беспорядки.
- Войны? Франк, откуда у вас такие сведения? Войн не было уже около семидесяти лет!
- А как же…
- Иммигранты! – и она засмеялась. - Нет, иногда приезжают их жены, бросают деньги на ветер, покупают французские наряды, парфюм… Я все поняла! Это наверное в Прованс приезжают несчастные шейхи, ставят бедуинские палатки и просят убежища в вашей провинции, скрывая свои миллионы… Миллиарды!
- Войн не было семьдесят лет? - изумился Франк.
- Франк, вы не учились в школе?
- Не было ни в Африке, ни в Азии, ни на востоке?
- Нигде, Франк! Или вы снова шутите? В следующий раз предупреждайте, когда говорите серьезно, а когда нет. Войны! – и она беспечно засмеялась. – А, может быть, это ваш Прованс постоянно с кем-то воюет? Тайно! Но нам парижанам об этом неизвестно ничего!... Зайдем? – спросила она, показав на Лувр. – Там в двух залах сейчас выставлена новая экспозиция.
- Я уже ходил, давайте в другой раз, - задумчиво пробормотал он, и они замерли посреди площади, глядя на дворец.
- Жоан, представьте себе, что в этом месте стоит огромная стеклянная пирамида. Прямо посреди площади! Как вам такое – понравилось бы?
- Зачем? – удивилась она.
- Как зачем? Она переливалась бы в свете ярких прожекторов, видна была бы на многие километры. С Эльфелевой башни казалась бы удивительным зрелищем, привлекая внимание ко дворцу.
- Разве Лувр нуждается в рекламе? Думаю, что в этом священном месте все, что имело смысл построить, было воздвигнуто еще несколько веков назад. А больше ничего и не нужно… Я замерзла, пойдемте ужинать.
Франк снял пиджак и накинул ей на плечи.
- Вам будет холодно! – воскликнула она.
- С вами нет, - ответил он, заметив, как она спрятала улыбку.
- Тогда пойдемте быстрее! Так вы простудитесь!
Вдруг отбежала на несколько шагов и воскликнула:
- Но если вы настаиваете, я отвезу вас на вокзал и накормлю бутербродами!…
- Ну, хватит уже! – засмеялся он, а Жоан неслась все дальше.
- Бургерами!... И измажу майонезом! – слышно было издалека.
- Перестаньте! – кричал он.
- А еще посыплю листами салата!
- Все равно догоню! – кричал он, несясь следом. Наконец настиг ее, схватил за плечи, повернул к себе, держал так и долго не выпускал, глядя прямо в глаза. В эти знакомые-незнакомые глаза.
- А потом накормлю ужасным плавленым сыром и ветчиной, – прошептала она, тоже глядя ему в глаза и улыбаясь. - И что там бывает еще в вашем Провансе? В воинственном Провансе.
- Газировка.
- Да, газировка… И войны…
Они так молча стояли уже целую вечность.
- Все… Я согрелась... Пойдемте! – она легко высвободилась, взяла его за руку и медленно повела за собой, а этот чудесный город шумел вечерней праздной толпой, шелестел осенней листвой, освещая прожекторами улицы и площади. Он совсем не походил на тот Париж, который Франк знал раньше, но в этом Париже ему было удивительно хорошо...
- И все-таки, какое у вас имя – Франк или Луи? – спросила она, когда они подошли к ее подъезду
- Теперь уже не знаю сам, - задумчиво произнес он.
- Можно я буду называть вас Луи?
- Можно… А почему?
- Если, конечно, вы не возражаете. Мне так больше нравится. Франк – для вас слишком просто. Как медная монета. А Луи - благородно, красиво! Старинное имя! Вам оно очень подходит.
- Значит, Луи! – согласился он.
- До свидания, Луи! – с удовольствием произнесла она.
- До свидания, Жоан, - ответил он.

- 16 –

Открыв дверь ключом, который дал ему старик, он пробежал через все комнаты и влетел в кабинет.
- Теперь извольте мне все объяснить, - воскликнул он, - что это за город? Где я нахожусь? Это не Париж, черт возьми! И я не сошел с ума! Объяснитесь, пожалуйста!
- Это мой Париж! – проворчал Дойл, отхлебнув большой глоток коричневой жидкости. Потом крякнул и стукнул пустым фужером по столу. Дойл был совершенно пьян.
- Хотите виски? – прорычал он.
- Нет, - прошептал Франк, удивленно на него глядя.
- Настоящий ирландский виски, а не какая-то дрянь! Давайте!?
- Нет, черт побери! – воскликнул Франк.
- Как знаете…
Дойл выпил еще и тупо уставился прямо перед собой. Только сейчас Франк заметил, что весь стол был завален бумагами, испещренными незнакомым мелким подчерком. Теперь старик ворошил страницы, с ненавистью на них глядя, и бормотал:
- Все не то... Не то, дьявол всех подери… Все пустое!
Франк присмотрелся, это были не его рукописи. Пока он разглядывал старика, тот скомкал бумаги и начал их безжалостно комкать и рвать. Делал это остервенело и с яростью. Наконец собрал огромную охапку,  истерзанных в клочья, страниц, привстал  и бросил в урну. Едва не грохнулся на пол, угрожающе зашатался, но устоял и снова плюхнулся на стул.
- Что смотришь? – прорычал он. – Журррналист! Писать не разучился? Завтра продолжим.
Он плеснул из бутылки виски, поднес стакан к губам, сделал усилие, и, едва не захлебнувшись, осушил его до дна.
- Все! – выдохнул он, и голова его упала на стол. Говорить с ним было бесполезно.
На следующее утро Дойл был молчалив и задумчив. После вчерашнего он был изрядно помят и выглядел уставшим. Глаза его были выпученными, руки тряслись. Старик напоминал высокую гору, которую всю ночь трепал ураган, он вырывал с его склонов деревья и кустарники, обрушивал камни с отвесных скал, готов был снести этого колосса, который встал на его пути. Но гора по имени Рональд Дойл устояла.
Они, молча позавтракав, прошли в кабинет.
- Я был в городе, который вы вчера назвали “вашим” Парижем, - наконец произнес Франк, - объясните мне, что это значит?
Дойл долго молчал, глядя в пустоту, потом взял корзину с обрывками исписанных листов, отнес ее на кухню, затем вернулся и пробормотал:
- Объяснить? Я уже несколько дней, Луи, пытаюсь это сделать. Наберитесь терпения, всему свое время.
- А что это за рукопись, которую вы порвали вчера. Кто ее написал? Вы?
- Не твое дело, - коротко и зло бросил он. – Работаем...

Они выскочили из подъезда на улицу, где их ждала машина.
- Поехали! – воскликнул Майкл.
- Куда, сэр? – отозвался водитель.
- В кабак! В самый, черт возьми, дорогой кабак в этой дыре!
Через некоторое время остановились в самом центре города. Здесь находился один из самых фешенебельных ресторанов. Раньше Рональд сюда не захаживал. У него и в мыслях не было посещать столь дорогое заведение. Они выбрались из машины, и направились к входу, где гостеприимный швейцар радостно кланялся им, стоя у двери. Рональд остановился и пробормотал:
- Майкл, извините, все произошло так быстро. Я забыл кошелек дома.
- Ничего страшного, старина! Я угощаю!
Потом улыбнулся:
- А что, в нашем кошельке что-то завалялось?
Рональд покраснел, а Майкл тут же воскликнул:
- Шучу! Гуляем! Нужно