Лемурия

Начальника из себя строит! Подчинённые его ждут, водитель его вечно ждёт! Теперь и жена ждать должна? Нет уж!"
  Она решительным шагов вошла в здание и офиса и посмотрела грозно на охранника.
  - У себя, - прошептал тот.
  И добавил чуть громче:
  - Совещание. Продолжается. Машину не велел отпускать.
  - Я к нему! - заявила Ирина и решительно направилась в кабинет генерального.
  "И пускать никого не велел" мысленно произнёс ей вслед охранник.
  Семь шагов по коридору. Дверь направо. Мимо секретаря...
  - Там совеща,.. - успела произнести Катя.
  - Да знаю я! - с заметным уже раздражением ответила Ирина.
  "Надоел он со своими совещаниями! На концерт опаздываем..."
  Она посмотрела на часы.
  "Опоздали".
  Толкнула дверь кабинета.
  Прокуренный, синий воздух. Табак и кофе.
  "Сложный у них разговор..."
  Она сразу поняла, что совещание это вовсе не рутинное, а, скорее, чрезвычайное. Женским ли чутьём или каким иным наитием догадалась: творится что-то очень нехорошее.
  Алексей (встрёпан, будто из зашедшейся в кулачной свалке толпы вынырнул), поправив сбившийся набок галстук, кинулся к ней.
  "Трое... Юрист, Пётр Илларионович. А второго не знаю. По моему, аудитор... Хотя могу и перепутать..."
  - Ира, ради бога!
  Алексей молитвенным жестом сложил ладони у груди.
  - Извини! Прости, пожалуйста! Всё понимаю, всё... Ещё десять минут, не больше!
  Ирина резко вскинула левую руку.
  - Половина седьмого, Алёша. По московским пробкам на Никитскую мы точно к семи не успеем. Пропали билеты, Алёша. Так что не спеши...
  Мгновенно уловив её настроение, многоопытный юрист Пётр Илларионович Корчинский, подбежал к затевающим публичную ссору супругам.
  - Ирина Георгиевна, моя вина! Mea culpa, так сказать! Каюсь, грешный, я вашего мужа задержал. Но объясните...
  Он скосил взгляд на третьего участника совещания (лысоватый, весьма представительного чиновного вида мужчина в светло-сером, с лёгкой электрической искрою, пиджаке с безучастным видом сидел в дальнем углу кабинета и демонстративно смотрел в потолок, а потом, минуту спустя после появления Ирины в кабинете, и вовсе с наигранно-сонным видом прикрыл глаза). Скосил - и перешёл на шёпот.
  - Вы хоть ему объясните, Ирина Георгиевна, что в сложившихся обстоятельствах интересы семьи, прежде всего интересы семьи требуют немедленного и безотлагалельного отъезда...
  - Перестань её впутывать! - оборвал его Алексей.
  - Алексей Валерьевич, - с сипуганным видом зашептал Корчинский, - поверьте, мне и без того трудно объяснять вашим деловым партнёрам причины столь внезапной учредителей некоторый компаний (ключевых, между прочим, компаний!) вашего холдинга. Пока мне удаётся держать ситуацию под контролем, но их предположения о перераспределении собственности для оптимизации, скажем так, некоторых несогласованных с партнёрами кредитов могут...
  Представительный мужчина засопел. Кончик его носа хищно, по-лисьи, задёргался.
  - ...привести к самым неприятным послед...
  - Замолчи! - прошипел Алексей.
  И, взяв Ирину за локоть...
  "Грубиян! Он никогда такого раньше..."
  ...вывел её в коридор.
  И плотно прикрыл за собой дверь.
  - Зачем? - спросил Алексей.
  Вопрос, состоящий из одного слова, был ей вполне понятен.
  - Я замёрзла! - вызывающим и одновременно жалобным тоном произнесла Ирина.
  И тут же попыталась перейти в атаку:
  - Как ты мог! Я сама бронировала билеты, выбрала лучшие места. Я ждала тебя полчаса! На улице! Зимой! В мороз! Мы же три года не были!..
  Алексей покачал головой.
  - Всё, Ириша, всё,.. - тихо сказал он. - Совсем, совсем плохи дела стали. Корчинский приехал неожиданно, как снег на голову свалился на пару с этим вот мужичком лысым, который от партнёров за денежками присматривает.
  Алексей вздохнул тяжело и посмотрел на жену по-собачьи виновато.
  - Прости, все концерты отменяются. Кризис чёртов...
  - Как? - удивилась Ирина. - Мы же вчера только обсуждали...
  - А сегодня кое-что произошло, - пояснил Алексей. - Не хотел тебе об этом говорить... Может, и правла не стоило тебе знать. Как говорится, спокойней бы спалось. Но мне важно, чтобы ты поняла меня. Корчинский...
  Алексей скривил губы.
  - ...просит уехать из страны. Срочно. Две недели уже просит. Я его понимаю, он тоже в истории замешан...
  - Какой ещё истории?! - воскликнула Ирина и схватила мужа за рукав. - Что у тебя происходит? Куда ты семью втянул?!
  Алексей погладил её побелевшие пальцы и осторожно разжал их.
  - Не надо, Ириша. Ни к чему...
  Гладил её ладонь, успокаивая.
  - В общем, бизнес-проблема. Осенью оформили кредиты без согласования с партнёрами. Были вложения, купили офисное здание в центре. В сентябре всё казалось надёжно. Связали цепочку, посредник должен был быстро перекупить здание... Всё как обычно... К декабрю досрочно гасили кредит и закрывали историю. Партнёры и узнать бы не узнали... Ни Фёдор, ни другие... Да ты не знаешь их...
  - Что случилось, Лёша? - севшим от волнения голосом спросила Ирина. - Что натворил?
  - Я натворил?! - возмутился Алексей и отпустил её ладонь. - Разве я этот кризис придумал?! Разве я инвесторов распугал? О прежней цене и речи нет! Вообще не понятно, кто теперь это здание купит! Это же сколько миллионов зависло! Да разве это я!..
  Он застонал и обхватил голову руками.
  Минуты две они стояли молча.
  Ирина не знала, что ей сказать, какие подобрать слова, чтобы утешить мужа. Прежняя злость на него сменилась жалостью. Жалостью, в которой не было страха за себя. Только - за него.
  Он показался ей сейчас похожим на маленького мальчика, заигравшегося в какую-то странную и совсем ненужную ему, да ещё и очень опасную игру. Заигрался - и сам испугался последствий игры своей. И замер растеряно, не понимая, как же теперь закончить счёт, не водить и не искать, а самому куда-нибудь спрятаться.
  Странно... он, такой решительный, волевой, самоуверенный, всё на свете знающий и ко всему гото...
  "Нет, Алёша, не ко всему. Не готов ты быть слабым".
  - Поедем, - тихо сказала она. - Алёша, послушайся Корчинского. И меня. Тебе отдохнуть нужно. Ты в таком состоянии... Хотя бы на пару недель.
  Алексей опустил руки и минуту стоял, покачиваясь, обдумывая предложение.
  - Только не в Лондон, - ответил он. - В Лондоне Фёдор точно найдёт...
  - Да мало ли мест на Земле, - улыбнувшись, тихо произнесла Ирина. - Мало ли... Вот в Индийском океане...
  - Подожди!
  Лицо Алексея внезапно посветлело, озарённое счастливой догадкой.
  Он хлопнул себя по лбу.
  - Точно! Есть вариант!
  Из нагрудного кармана он достал смартфон и быстро набрал номер.
  Подмигнул Ирине.
  - Место - прелесть!
  Услышав в трубке ответ абонента, с ходу радостно зачастил.
  - Веня? Привет, дорогой! Придётся мне тебя из Берлина выдернуть. Пусть Рома там все дела сам решает. Ты мне в другом месте нужен... Каком? Тёплом месте, Веня, тёплом. Я тебе другого и не предложу. Я добро помню, Веня, не сомневайся! Помощь нужна, Веня, и срочно! Я тебе по почте сброшу координаты одного местечка. Приморский городок. Там есть агентство по аренде недвижимости... Да, свяжись с ними. Потом объясню! Давай, дорогой, действуй!
  Отключил смартфон и с победным видом засвистел, выводя неровно и фальшиво какую-то бравурную мелодию.
  - Дурачок ты мой, - сказала Ирина и обняла мужа.
 
  Щёлкнул замок. Дверь со скрипом открылась.
  - Петли всё забываю смазать, - виноватым тоном, словно извиняясь перед гостем за бытовую неустроенность, произнёс Искандеров.
  И гостеприимным жестом распахнул дверь.
  - Заходи!
  Игнат как-то очень осторожно, замедляя шаг, переступил порог и огляделся по сторонам.
  - Ничего, да,.. - пробормотал он. - Ничего, хорошо, да... Уютно.
  Уюта в жилище Искандерова было как раз немного. Были остатки уюта.
  Обломки разбитого семейного быта перемешаны были с минуйшей же роскошью и теперешней неустроенностью.
  Висевшее в прихожей большое зеркало в богато украшенной стилизованным лошадино-грифонным скифским орнаментом бронзовой раме завешано было гирляндами нанизанным на серую суровую нитку скрученных листов густо исписанной и исчёрканной бумаги.
  Подобными же листами, сложенными в виде самолётиков, украшена была (или испорчена и замусорена - как решила бы любая добропорядочная домохозяйка) и висевшая посреди прихожей люстра, австрийские стразы которой жалобно позвякивали под тянущим от двери сквозняком, будто жалуясь гостю на заброшенность.
  А по паркету, довершая общую картину беспорядка, разбросаны были разноцветные и разноразмерные носки.
  - Наступай, не бойся, - напутствовал издателя Искандеров. - Вообще, будь как дома...
  - Чего на полу-то? - спросил Игнат, осторожно переступая через непочтительно и легкомысленно брошенные под ноги предметы мужского гардероба. - О, да тут на две недели набор...
  - Перед стиркой начал сортировать, да забросил, - пояснил Михаил. - Э, да ты, я смотрю, деликатность проявляешь! Спасибо, конечно, сердечное, но ведь ходить тебе неудобно будет. А потому...
  Он схватил стоявшую в углу швабру и несколькими решительными движениями сгрёб предназначенное к стирке бельё в кучу, задвинув её ближе к стенному шкафу.
  - Вот так мы их! Да тут и носовой платок есть! А у меня вечно с ними беда!
  И швабру поставил сверху на кучу.
  Настроение Искандерова явно улучшилось.
  - Так-с...
  Он потёр руки.
  - Снимай-ка куртку да вешай... Да, вот тот угол, возле зеркала. Там чудесная вешалка. Стойка-опора из чёрного дерева, украшенная ликами языческих и, возможно, когда-то воинственных и кровожадных, но теперь таких милых и почти домашних африканских божков. С ними...
  Игнат подошёл к вешалке и провёл пальцами по лакированному африканскому дереву.
  Божки и впрямь были существа не страшные и даже вполне симпатичные. Вот только почему-то все как один смотрели на мир выпученными и немного испуганными глазами, и показывали при том этому миру длинные свои языки.
  Повесив куртку, охлопал Игнат карманы и достал портсигар.
  - А курить можно у тебя? - спросил он развившего на кухне бурную кулинарную деятельность хозяина.
  - Светлана бы не разрешила, - грустным голосом ответил Искандеров. - Она и мне с сигаретой не разрешала по квартире ходить. "В кабинете", дескать, "только там!" Да, на то кабинет писателю и нужен. Чтобы травить только себя, а не окружающих...
  - Так можно? - с некоторым нажимом уже повторил Игнат.
  - Валяй, - равнодушно ответил Искандеров. - Светланы же нет... Сам видишь, какие в моём доме теперь вольные нравы.
  Игнат закурил. Прошёлся пару раз по коридору. Из угла в угол.
  Не выдержав искушения, заглянул украдкой в гостиную.
  "И как у нас писатели в кризисное время живут?"
  После увиденного у самого входа в квартиру, в глубине её ожидал он обнаружить следы совсем уж дикого разгрома и проявления самых невероятных и экзотических порывов творческой натуры хозяина.
  И - разочаровался. Отчасти.
  Нов общем - успокоился.
  Интересного мало. И то хорошо.
  Нет, некоторый беспорядок, конечно, присутствовал. Куда ж без него...
  Но масштаб был явно не былинный и эпический.
  Вот разве что... Половина книг с полок перекочевала на пол, люстру украшали знакомые уже самолётики, да ноутбук легкомысленно оставлен