Мои четыре демона

передавали следующему вождю, и так из поколения в поколения... Индейцы считали что только могучий воин способен усмирить четырех демонов  и не дать им захватить власть над людьми. Никто не знает почему исчезло это могучее племя...

Я с интересом слушал сказки  этого лилипута, конечно ни на секунду не веря старым индейским байкам. Я достал нож из свертка и охнул от удивления. Нож был великолепен. Сталь блестела словно зеркало, а  рукоятку из бизоньей кости обвивала змея с крокодильей головой. Всё так было искусно вырезано, что казалось крокодилья пасть вот-вот раскроется и откусит мне палец.

Не долго думая я положил все покупки в сумку, расплатился с “гномом”, и  не помню как  оказался на улице.

Смеркалось.

-Неужели уже вечер? -подумал я, -Ведь я пришел сюда еще до полудня.

Я хорошо это помнил, так как машину оставил в гараже на ремонт  и приехал в центр на автобусе.

Я немного занервничал  потому что мне хотелось успеть вовремя забрать машину из гаража. Нужно было еще заскочить  кое- за чем в продуктовый, и закупиться по списку  который составила жена. Я взглянул на часы. Было  пол- восьмого вечера, и скорее всего гараж уже закрыт.

Я ускорил шаг, пробираясь в обратном направлении между кирпичными стенами. Что-то заставило меня повернуться и бросить взгляд на ту пристройку возле брошенной церквушки, где я только что был. Но кроме обветшалого покосившегося здания церкви я ничего не увидел. Там был пустырь  обнесенный низкой ржавой оградой, и повисшая на одной петле решетчатая калитка с незамысловатым узором. Одновременно с этим я вдруг понял что меня смутило там – на лестнице в подвал. Это было настолько иррационально, что сразу решил что мне просто померещилось. Я вспомнил что когда разглядывал свою удлиняющуюся тень, искривлённую крутыми ступеньками, то не увидел тени своего провожатого...

Но я быстро выкинул из головы эти бредовые мысли, и  ускорил шаг, в надежде успеть хотя бы в магазин.

Я понял что что-то не в порядке, когда мне показалось  что кирпичная стена не заканчивается, а ее стены становятся все уже и уже. Я остановился и осмотрелся. Да, так и есть. Стены стали настолько узкими  что я уже задевал их плечами. Вдруг что-то мелькнуло в свете догорающего заката, и я краем глаза увидел огромную тень, словно переползавшую с крыши одного здания на другое.

Но когда я посмотрел туда-тень исчезла. Тогда я продолжил двигаться в сторону центральной улицы, размышляя в какой лучше сесть автобус, чтобы побыстрее доехать до магазина.

-А может быть стоит взять такси?-думал я.

Снова краем глаза я что-то увидел наверху. Остановился, поднял голову, и вскрикнул от неожиданности. Между стенами было что-то черное,  свисающее  желеобразной массой, закрывая собой остатки проблесков заката на вечернем небе. Оно свисало с обеих крыш обступивших меня со всех сторон, и медленно сползало вниз - ко мне. Но самым страшным было то, что из этой густой желеобразной массы на меня смотрел огромный немигающий глаз.

Ужас сковал мои мышцы, не давая пошевелить ни ногой ни рукой. Я мог только смотреть на приближающуюся массу с глазом посередине, и трястись от неимоверного ужаса, пронзающего меня словно раскалённым добела копьём. А черная масса продолжала медленно сползать по пошарпанным стенам кирпичных зданий, с каждой секундой все больше и больше закрывая собой пространство над моей головой.

Что-то коснулось моей ноги. Что-то теплое скользнуло вниз к кроссовкам. Я весь дернулся и закричал от страха. Я хотел бежать, но куда там - страх сковал и парализовал меня и мои мысли.

Я скосил глаза вниз, и сразу понял что это было. Я увидел у себя под ногами расплывающуюся лужицу мочи. Моей собственной мочи...

-Ха, глядите - обоссался мужик! Точно бухой или обдолбанный...

Трое подростков глядели на меня, указывая пальцами и смеясь. Им было лет по четырнадцать-потомки когда-то могучих и великих индейских воинов. Волосы собраны в косички - черные, густые и блестящие. Выступающие скулы под узкими разрезами глаз. Они смеялись надо мной -эти паршивцы, эти поганцы. Я взглянул наверх  и увидел в вышине еле заметный след  от реактивного самолета. Тень куда-то исчезла.

Во мне что-то вдруг словно всколыхнулось. Я почувствовал как волна адреналина захлестнула меня с головы до ног. Меня обдало жаром, потом холодом. Мне показалось что я кусок раскалённого железа на наковальне у кузнеца, и он готов выковать из меня что-то прочное и сверхмощное... Я услышал страшное рычание, и понял что это рычу я, уставившись на подростков из подлобья. Они сразу притихли и попятились...

-Да ты чего мужик? Мы же просто шутим. Иди своей дорогой дядя, а мы своей... Ой!

Камень, который я бросил, угодил в цель, и один из ребят схватился обеими руками за голову. Сквозь пальцы начала просачиваться кровь.

Я снова услышал своё собственное рычание и наклонился за следующим камнем. Но когда я выпрямился в поисках цели - детей уже как не бывало. Меня жгло огнем от ярости, которую некуда было выплеснуть. Я вдруг понял  что нахожусь на центральной улице, а напротив меня остановка автобуса. Автобус как раз приближался  и показывал правый поворотник. Я успел влететь в него в последний момент, все еще продолжая трястись от ярости, кинул мелочь водителю, и плюхнулся на сиденье  позади какого-то лысого ублюдка, читающего газету. Тот повернулся ко мне и улыбнулся. Меня чуть не вырвало. У этой твари были желтые кривые зубы, и многих из них не хватало...

-Какого черта он мне лыбиться? –подумал я, - Он что решил что я какой-то там пидорок, который падкий на вонючих и беззубых стариков? Я ему покажу...

И тут мне в голову пришла, как мне показалось, великолепная мысль. Словно как будто бы возникла сама собой, как решение вопроса. Ненавязчиво и четко сформировалась, обосновалась внутри черепной коробки, и начала подавать сигналы моим мышцам, чтобы я начал действовать.

Людей в автобусе было не так много, чтобы на меня сразу обратили внимание, но потом было уже слишком поздно.

Я достал из сумки тот самый нож - с туловищем змеи и головой крокодила. Наклонился к впереди-сидящему лысому пассажиру с беззубым вонючим ртом, обхватил его левой рукой за его потный лоб, и придавил к спинке сидения. Потом я начал методично, наслаждаясь каждым мгновением, резать тому горло. Это было невероятно! Это не походило ни на что, что происходило со мной когда либо в жизни. Это было нечто совершенно другое, из другого мира, из иной реальности.

Кровь хлестала во все стороны, забрызгивая меня, других пассажиров, пол и потолок автобуса. Вначале была гробовая тишина. А потом начался настоящий кайф! Все орали как сумасшедшие. Водитель резко дал по тормозам, и часть пассажиров, готовящихся выходить на следующей остановке повалилась на пол давя друг друга. Орали дети, женщины и даже мужчины.

А я продолжал пилить глотку этого ублюдка, пока вдруг не почувствовал что лезвие прорезало тонкую обивку кресла и царапает металл. Только тогда я увидел, что голова лысого неестественно наклонена в сторону, и, подумать только -  свисает на куске кожи или еще там чего.

Это было настолько смешно, что я расхохотался во весь голос, показывая пальцем на свисающую лысую голову. Я резанул один раз по тому  куску кожи, и взял голову в руки. Мне было так смешно от этого, что я снова чуть не обмочился. Я насадил голову на острие ножа и поднял руку вверх.

-Смотрите какой я теперь высокий! –кричал я. Меня теперь можно увидеть издалека!

Так весело мне не было никогда. Боже, какие это были ощущения. Подергивания брюшного пресса, слезы из глаз, где-то даже боль. Но ничего неприятного, всё так здорово...

Я начал кружиться и петь какие-то песни. Все вокруг казались мне такими славными и забавными, что мне захотелось всех как-то отблагодарить, но... Что-то ужалило меня в спину. Ужалило, и начало трясти с неимоверной силой. Страшная боль пронзила  меня, парализовав мои мышцы. Я даже не мог кричать. Потом почему-то пол начал быстро приближаться к моему лицу. Я увидел чьи-то ботинки, черные брюки с красными лампасами, и свою руку, сжимающую большой кухонный нож. А потом  наступила темнота...

Я гладко выбрит, и одет в свой лучший костюм. В начищенных до блеска туфлях, я могу видеть собственное, немного искаженное отражение. Сегодня решают что со мной будет дальше.

Я уже никак не могу повлиять на решение кучки психиатров, которые вот уже три года обхаживают меня, и возятся как с малолетним ребенком.

Это были ужасные три года. Первый месяц после “кризиса “-так меня научили психиатры называть все произошедшее в тот злополучный день 31-го октября, я был в полной прострации, граничащей с комой. Затем год я страдал от чувства вины, и несколько раз пытался покончить с собой. Газет я не читал. Мне не хотелось снова и снова вспоминать тот кошмар. Но я помнил всё, или почти всё.

Я помнил тот ужас, который охватил меня, когда я увидел ту черную тень с ужасным немигающим глазом. Я помню вспышку необъяснимой злобы к тем  парням, одному из которых я разбил голову камнем. А когда я вспоминаю злобу и ярость с которой я отрезал тому несчастному голову, то на меня накатывает тошнота. Мне непонятно почему я тогда так смеялся. Чему так радовался, когда держал голову того мужчины в своих руках, по локти измазанных в крови? Я помню как потом горе придавило меня своей многотонной тяжестью, приходило ко мне во сне, не позволяя сомкнуть глаз, как не позволяло проглотить ничего из того чем меня пытались накормить, как не давало мне думать ни о чем другом кроме как о случившемся, как застревало куском в горле, мешая вдохнуть, и выдавливая из глаз остатки слез...

Я так и не вспомнил как это началось. Гипноз не помог. Последнее что я помнил, перед встречей с парнями в том переулке, это как я искал детям подарки на Хэллоуин.

Конечно, я развелся, и меня не допускают к моим детям. Жена сразу подала на развод после случившегося, и переехала в другую провинцию, не оставив даже адреса.

Последние два года я чувствую себя нормально. Врачи тоже не замечают каких-либо отклонений.

Уже полгода мне позволяют выходить в город, конечно с сопровождающим охранником, но до сих пор никаких проблем не возникало. Врачи уверены что это было что-то разовое, связанное с изменением какого-то химического баланса в мозгу. Но тут я не специалист, и мало что понимаю.

Я только надеюсь что меня наконец-то выпустят из психиатрической больницы, и разрешат жить самостоятельной жизнью. Именно это сейчас решают психиатры за закрытой дверью того кабинета.

Я счастлив. Решение было принято в мою пользу. Мне необходимо только подписать бумаги, получить свои вещи обратно, и каждую неделю приходить сюда на проверку.  На первое время мне выдадут какие-то деньги, и помогут снять квартиру. Обещали так же с работой. Пока что конечно неквалифицированной, но мне и этого достаточно.

Я подхожу к окошечку и подписываю нужные документы. Дежурная мне улыбается. Я успел со многими подружиться. Два моих лечащих врача крепко жмут руку. Мне выдают мои вещи - я снова расписываюсь, беру сумку и выхожу в город. Сам, впервые за три года.

Квартира, которую мне сняли, совсем маленькая, но в ней есть все что мне нужно. В окне я вижу проезжающие