Рассказ попутчицы

заставив себя, я пробежала безучастным взглядом по другим куклам, и снова остановилась на той, что понравилась сразу.
    - Нет, хочу именно эту.
     Мне показалось, что девушка печально вздохнула.
    - Что ж… Ты получишь ее. Возвращайся, она будет ждать тебя в прихожей. Но запомни, девочка, это твой выбор.
    Я же продолжала стоять на месте в ожидании, хоть каких-то объяснений.
    - Иди же… Не задавай никаких вопросов… Еще не время…
    В сумерках пустых комнат мне снова стало жутковато. Чуть не бегом я добралась до прихожей, подхватила куклу, оказавшуюся вблизи куда больше - в половину моего роста - и, прижав ее к себе спиной, толкнула ногой входную дверь, оказавшуюся не запертой.

    - Где ты раздобыла это? – неприязненно взглянув на куклу, вопросом встретила меня Агния Павловна.
    - Мне соседка подарила… И она не это!
    - Не поняла…
    - Она очень красивая!
    - Разве?
    Я хмыкнула и потащила куклу в свою комнату.
    - Надо тебя как-то назвать… - усадив куклу в кресло, размышляла я вслух. – Но тебе не подойдет обычное имя…
    Да, я же ни разу не упомянула о том, как она выглядела. Так вот. Иссиня черные волосы, распушенные по плечам, огромные зеленые глаза, опушенные длинными ресницами, красиво изогнутые брови и ярко-алый пухлый рот. Лицо ее портил тонкий хищный нос, похожий на птичий клюв. Но я этого будто и не замечала.  Одежда на ней была под стать неординарной внешности: черное длинное платье впол с очень широкой юбкой, расшитое сверкающими бусинками, поверх которого - длинная атласная накидка с капюшоном, а на ногах – изящные сапожки на высоких каблуках. Даже в самых смелых мечтах, я бы не смогла представить такую.
    Перебирая в уме редкие имена, я неотрывно на нее смотрела, и казалось, что и она смотрит на меня очень внимательно.
    - А может у тебя уже есть имя?
    Кукла в ответ моргнула. Самое время испугаться, да? Но я весело рассмеялась.
    - Тогда я попробую угадать!..
    Я произносила имена, но никакой ответной реакции не было.
    - Виолетта…
    Кукла моргнула.
    Радостная я выбежала из комнаты.
    - Агуся! Ее зовут Виолетта!
    - Вот как? Что ж, она сама тебе об этом сказала?
    - Да! То есть нет… Она мне моргнула, когда я назвала это имя!
    - О, Господи, - вздохнула Агния Павловна. – Иди лучше чай пить…
    - Ага. Я сейчас.
    Я побежала в свою комнату и вернулась с куклой.
    - Агусь, пусть она с нами посидит…
    Агния Павловна снова вздохнула, но возражать не стала.
    Мы пили чай и болтали о всяких пустяках, совсем позабыв о кукле. Но она сама о себе напомнила. Она чихнула! Мы с Агнией Павловной одновременно на нее посмотрели. Кукла сидела по-прежнему с безучастным взглядом стеклянных глаз.
    - Показалось, - махнула я небрежно рукой.
    Но Агния Павловна нахмурилась.
    - Даша, - начала она очень серьезно. – Я понимаю, что кукла тебе очень понравилась, редкая вещь, признаю… Но надо от нее как-то избавиться. Что-то у меня на душе не спокойно.
    Я не успела ничего ответить, потому что в прихожей зазвонил телефон. Сначала в трубку кто-то громко дышал, а потом зазвучали короткие гудки. Не придав этому особого значения, я вернулась в комнату.
    Вот когда я впервые испытала настоящий ужас.
    Агния Павловна стояла у стола, одной рукой опершись на столешницу, а другую - прижимала к груди. Лицо ее было белее мела. Судорожно глотая воздух, она смотрела на меня, шевеля бескровно-бледными губами, пытаясь, видимо, что-то сказать, но, так и не произнеся ни слова, упала на пол.
     В первый момент я замерла, бессмысленно уставившись на лежащую на полу Агнию Павловну, но соображение вернулось ко мне быстро. Я бросилась к телефону. Набрав номер Скорой помощи и услышав, что кто-то отозвался, начала сумбурно рассказывать о случившемся. Женщина на другом конце провода прервала мой нескладный монолог и, задав несколько конкретных вопросов, отключилась. Мне было очень страшно возвращаться, но, пересилив себя, я вошла. Ничего не изменилось. Агния Павловна лежала на полу, а кукла сидела за столом. Скользнув по ней взглядом, мне показалось, что она улыбается. Но мне было не до куклы. Даже чтобы войти в комнату, мне потребовалось призвать всю свою волю и мужество. Подойти же к Агнии Павловне ближе было уже выше моих сил, и я смотрела на нее с расстояния в несколько шагов. Наконец, я заметила, что грудь ее не часто, но ритмично приподнимается и опускается. Тут же забыв о своем страхе, я подошла, присела и взяла ее за руку. Рука была холодной как лед. Судорожно со всхлипом вздохнув, я заплакала.
    - Что же с тобой случилось, Агуся?.. – через всхлипы, заикаясь, забормотала я. – Ты только не умирай, пожалуйста… Как же я без тебя?.. Пропаду ведь совсем…
    Веки ее дрогнули, и сквозь мертвенную бледность на лице проступил едва заметный румянец.
    - Ты меня слышишь, да? Ты потерпи, немножечко совсем потерпи…  
    На улице послышался шум подъезжающей машины, я вскочила и подбежала к окну.

    Я пробыла в больнице несколько часов, но никто так и не смог мне сказать ничего определенного.
    Только выйдя на улицу, я поняла, что уже очень поздно. Мне не было страшно. Но ноябрьская ночь даже в южном городе не располагает к пешим прогулкам. Холодный ветер обрывал с деревьев последнюю листву и кружил в воздухе, стараясь  хлестнуть этими стайками мне по лицу. К тому же стал накрапывать дождик. Мелкий противный осенний дождик, постепенно набирающий силу.
    Уставшая, замерзшая и изрядно промокшая, я вошла в опустевшую квартиру и, скинув прямо на пол мокрую одежду, легла на кровать и тут же заснула.
    Утром я проснулась совершенно разбитая, будто во сне не отдыхала, а перетаскивала тяжелые камни; выпила пустого чая и отправилась в школу.  Вовсе не потому, что была такой уж образцовой ученицей, а потому что хотелось оказаться среди людей. А когда возвращалась, по голым окнам, прежде всегда плотно зашторенным, поняла, что соседка уже уехала.

    Так я осталась в старом особняке совершенно одна.
    Ах, если бы было лето… Но осенью темнеет рано, и, не зная куда себя деть, я бесцельно бродила  по пустым комнатам, а в одиннадцать часов  легла спать.

    Заснула почти сразу, но среди ночи вдруг проснулась и открыла глаза…. В темноте комнаты ярко светились два зеленых огонька. Я ужасно испугалась и натянула на голову одеяло. Во всем доме не было ни единой живой души, а за окном завывал ветер и по подоконнику стучал дождь. Лежа, зажмурившись даже под одеялом, я не фигурально, а буквально дрожала от страха. Вдруг до меня кто-то дотронулся. Нет, я не закричала. Я вся сжалась в маленький комочек и продолжала дрожать, а чья-то неведомая рука продолжала меня тормошить. Уже ничего не соображая от страха, я откинула одеяло. Передо мной стояла Виолетта. Ее зеленые глаза светились, как у той девушки, что показывала мне кукол.
    - Что тебе надо?! – вскрикнула я.
    Она, не говоря ни слова, поманила меня, указывая на дверь.
    - Нет, - отчаянно замотала я головой. – Нет, я никуда не пойду.
    Прижавшись спиной к стене, я сидела, не двигаясь. Тогда она, схватив за руку, стала стаскивать меня с кровати. Я сопротивлялась, но кукла оказалась на удивление сильной.
    - Куда ты меня тащишь?!
    Но Виолетта, видимо, могла многое, но только не говорить.  
    Ей удалось вытянуть меня из комнаты, протащить через гостиную и втащить в прихожую. Указав на вешалку с уличной одеждой, она дала понять, что я должна одеться. В ответ на мое последнее отчаянное сопротивление, она так сильно сжала мою руку, что у меня непроизвольно потекли слезы. Все. Я сдалась, и кукла вывела меня из квартиры.
    На улице царил полный мрак. Ни луны, ни единой звездочки не было на небе. Да и где оно было - небо, можно было лишь догадываться. Два зеленых огонька Виолеттиных глаз, словно фары машины, освещали нам путь. Шли мы медленно и очень долго. Так долго, что я уж начала надеяться, что скоро взойдет солнце и мой кошмар закончится. Но этого так и не случилось. Мы словно попали в параллельный мир, где время текло по каким-то своим законам. Вконец измотанная страхом и долгим путешествием, я уже мечтала только об одном, чтобы куда-нибудь прийти и все равно уже куда.

    Сначала я услышала крики чаек, потом тихий плеск воды, становившийся все отчетливее и громче, и вот уже стало ясно, что это морские волны, с силой накатывая на прибрежные скалы, с грохотом о них разбиваются. Минута, две, три... И я его увидела. Я увидела море, потому что небо над ним, и только над ним, было усыпано звездами. Таких больших и ярких звезд я никогда не видела. Но это лишь зафиксировалось у меня где-то в сознании, но оставило совершенно равнодушной: эмоциональное восприятие окружающего у меня не работало, будто кто-то отключил его, нажав на потаенную кнопочку в моем организме.
    На берегу горел костер, около которого сидел старик. Виолетта подвела меня к нему, а сама отошла и села в сторонке.
    - Здравствуй, Даша. Садись.
    Старик выглядел вполне заурядно. Неужели весь этот кошмар мне было суждено пережить, чтобы встретиться с ним? Он долго меня рассматривал, прежде, чем продолжил:
    - Виолетту ты выбрала сама. Зла на нее не держи. Она такая и другой быть не может. Выбрала бы другую куклу, и все могло быть не так страшно и трагично. Но что сделано, то сделано. И довольно об этом. Разговор нам предстоит долгий и трудный. Ты готова?
    - А у меня есть выбор?
    - Есть. Ты можешь отказаться, и Виолетта отведет тебя домой. Но знай, что от решения, которое ты сейчас примешь, завит жизнь близкого тебе человека.
    - И это выбор? - усмехнулась я.
    - Да. Это выбор. Тебе нужно подумать или ответишь сразу?
    - Я согласна, то есть я готова к разговору.
    - Ты хорошо подумала?
    - Да.
    - Тогда узнай и еще о том, что после нашей беседы, тебе придется пройти через ритуал, который придаст тебе некое качество, которое не дано обычному человеку. Это не больно, не страшно и абсолютно не опасно. Ты можешь прожить всю жизнь, так и не обнаружив в себе этого качества.Скорее всего так оно и будет. Но стопроцентной гарантии нет.
    - Что же это за качество? Странно.
    - Ничего странного. То что я сейчас тебе расскажу, и о чем попрошу, ты забудешь. Так как? Нужно время, чтобы подумать?
    - Нет. Я готова.

    Долго ли он говорил, коротко ли?.. Ничего не помню.
    Дальше помню лишь, что Виолетта снова подошла и, взяв меня за руку, повела за собой. Как только плеск волн стал едва слышен, она вдруг остановилась, отпустила мою руку и подтолкнула вперед. Тут и без слов было понятно, что дальше в кромешной темноте мне предстояло идти одной. Но правы те, кто утверждает, что дорога домой всегда короче. Вскоре я вышла на площадку перед нашим особняком, который впервые за все время показался мне родным и милым. А мое долгое и столь неприятное путешествие, видимо, провалилось во временную дыру. В нашем городке по-прежнему была глубокая ночь.

    Ранним утром следующего дня мне позвонили из больницы и сказали, что Агния Павловна пришла в себя. Сказать, что я этому обрадовалась – это не сказать ничего. А уже через неделю моя Агуся была дома. Но что-то в ней изменилось. Я сначала никак не могла понять, что же именно, но однажды вдруг заметила, что она стала выглядеть гораздо старше. С каждым днем будет некоторым