Via antiqua, via tuta.
" Имперская история - история прогресса человеческого..."
1. Древние дороги - дороги безопасные.
На них не пилят и заливают ежегодно асфальт, не наводят повседневный глянец спецсредствами, не осваивают новые технологии... Поворот вправо влево ли на них предопределён, есть только один выбор:
Вверх или вниз...
Их строили легионы и до и со времён Рима. На них нет ни одного автомобиля! Нет, не было и не будет!
Не обольщайтесь!!!
Да не обманется некто, заметив нечто самодвижущееся; так ссыпается осыпь:
То Промысел истончённого времени!
Он - любящий, Он - снисходительный к путям человеческим, да не доверяйтесь лжепроводникам; Он - не верблюд, Он никогда не ступает по трухе, только по твёрдому; вот и говорят: "Древняя дорога - дорога безопасная!"
Так все они и сложены из камней:
Больших и малых, цветных и серых; изысканно точеных, гладко шлифованных, пренебрежительно грациозных, простых и безыскусных...
Тысячи лет по камням ластится ветер, хлещет дождь, жжёт солнце... Тысячи лет касаний стоп; шелест шагов, стук копыт, скрип колёс...
Тысячи лет кого только не носило на них безжалостное время:
Великих и преничтожных, Прославленных и безызвестных, Могучих и немощных... Мириады мириад прошли по мириаду мириад; с болью и радостью, благоговением и яростью...
Тысячи лет! Почти всё то порушилось да покрошилось в прах, смылось да унеслось в мутные воды бурной реки забвения.
Вот и дорога на Анцуру... (Столица галатов, ныне Анкара - К.В.)
Только один камень не треснул от соположений, не дрогнул от несметных сопреткновений ног, копыт и колёс, от хвалы и хулы; тот камень - слеза...
Тысячи лет она черна как смоль, царственна как нефрит, остра как обсидиан, целебна как горное мумиё; раскалённым днём жарче угля плавильного горна; а в тёмную ночь, лишь нюх Гончего Пса учует её, вновь повлажнеет и заблестит чистым изначальным блеском, блеском слезы:
Слеза Собаки:
Город Богов Багаран.
(Во времена СССР наша древнейшая история начиналась в царстве Урарту непосредственно с правления Русы Первого. На самом деле он правил после Ары Прекрасного (это начало возвращения скифов), история же становления халдейского царства вокруг горы Урарту (армянское прочтение «Арарат») уходит во времена до исхода скифов на восток…
Имя первого царя унеслось водами времени, но история любит повторы, возможно, что его звали так же… - К.В)
1. Лето заканчивалось.
Наступал новый год.
Был праздник.
Праздник благодарения хозяина.
День медведя.
День радости и веселья...
День танца ярких свежевыкрашенных тканей.
День обновления.
Тогда ещё не Великий Царь, а просто царь, Руса, давал перед своим дворцом пиршество народу и принимал дары. То были древние дикие времена и при трёх неурожаях подряд, правителя принято было удавливать... Ну, или изгонять как лютого зверя. Как медведя...
Но земля вновь и вновь давала щедрый урожай. Люди благодарно праздновали; радовались, веселились и славили эпоху своего вождя...
Скатерти ломились от яств; сладостей и разносолов...
Хмель тёк рекою...
Однако... однако многочисленные и могущественные враги уже положили свой глаз на возделанные долины и готовились напасть, чтобы наложить свою длань и обложить данью или же разорить то государство. Владыка ведал об этом и, принимая своих подданных, оставался хмур, ибо не знал, что может придать его трудолюбивому и миролюбивому, но совершенно неопытному в войнах, народу силы для победы...
Многие склонялись в тот день с подношениями; лестью и просьбами, а кто и с советами...
Но всё было не то...
Руса так и не решился объявить военный сбор, чтобы упредить своих противников. Ибо не видел благоприятного исхода.
День таял. На землю ложились длинные тени. Праздник заканчивался. Солнце, обогнув Арарат, падая рассыпаться на зубцы гор, застыло. Маленькая фигурка спускалась с горы. Она росла и росла. Путника словно несло на крыльях, но он не поднимал взор от тропы. И вот он у ворот.
Арсен, этот человек в небрежно поношенной медвежьей шкуре был огромен, стражники знали суровый нрав отшельника, поклонились ему и расступились... Он проскользнул между ними... И лишь подойдя к трону, вскинул голову:
- Прости мне, о, мой господин, что я пришёл не в праздничных одеждах... Я спешил к тебе, о, достойнейший, ибо нёс благую весть, боги смилостивились к нам, и даровали мне, для тебя о земле, Свой Дар...
Я принёс его почти с самой вершины горы, с горы Арарат.
И вот поднимая Его как факел, я склоняюсь перед тобой.
Правильно воспользовавшись Даром Богов, ты царский скиф, и я грек, можем положить эту гору как Центр Вселенной, вот сколь могущественна
Слеза Собаки.
2. То было давным-давно; когда дэвы задумали погубить людей и их небесный предводитель, превратившись в свирепого кабана, поглотил Солнце.
Страх, хлад и глад загнали людей по пещерам...
И казалось, что не было уже никакого спасения.
Но тогда, как ты помнишь, наш славнейший предок, Ара, решил подняться к богам на небо, чтобы испросить у них помощи.
Он был удачливый охотник, и с помощью своих верных псов Ставра и Гавра выискал заповедные тропы и, свершив путь, на самой вершине горы, горы называемой теперь Арарат, встретил богов.
Но боги или не захотели или не смогли ничем помочь, сказав; что у них нет избыточного света, ибо тьма властно поднимается от земли.
Они покинули Ару и удалились в свои жилища.
Он застыл в нерешительности, но Ставр и Гавр не оставили своего господина, а звали и звали идти. И он пошёл, пошёл вослед богам, к их обителям. Боги сидели у волшебного огня называемого пламенем, который согревал, объединял и освещал их, и за это они кормили тот пламень небесным хворостом.
И Ара решился привнести то пламя людям...
Чтобы люди стали столь же могущественны, как и боги.
Он был всего лишь человек. Но он осмелился и переступил порог и взошёл к очагу. И тогда услышал язык богов:
Боги говорили по-разному, но понимали друг друга. Это был тот самый язык, на котором мы; я Арсен, и ты о Руса, о царстве Урарту, сейчас разговариваем!!!
Ара стал равным им, ибо познал и понял язык, язык в котором заключено бессмертие.
Он принял их пламя, и, зная о скаредности людей, тяжело навьючившись целым стогом небесного хвороста, двинулся в обратный путь. Он спешил, сгибаясь под большим грузом, закрывавшим обзор; и оступился; и упал в небесную пропасть; и не смог встать; и потерял сознание...
А тем временем на земле; под покровом тьмы дэвы беспрепятственно заставляли людей пожирать друг друга.
Гавр протяжно завыл, ища и не находя в пустоте отклика, и Ставр опустив голову уткнулся мордой в неподвижное тело.
Пёс понял что всё было напрасно, господин уже не поднимется, и люди не получат ни тепло божественного хвороста, ни свет божественного огня, и мир... мир навсегда замёрзнет во мраке...
А им суждено навсегда так и застыть втроём в небесной бездне. И они ничего уже не смогут. Ничего!!! Никогда!!!
Глаз его стал влажным…
О, не было в нём тогда столь знакомого нам ослепительного осколка, запавшего в него, когда Гавр, вспоров брюхо кабана, вырвал и возвернул солнце на небо, рассыпав мириад звёздных брызг, сам, став огненно рыжим...
Глаз Ставра был мрачен как наступившая тогда над миром ночь, он был полон отчаянья, и из него покатились раскалённые как уголь, острые как обсидиан, величественные как нефрит, чёрные как смоль, горькие как мумиё слезы... Они стекали, по его белоснежной шерсти, падая и падая к земле огненным дождём; стыли и становились крепки и тяжелы как камень.
Их было много; и они продолжают ниспадать с небес с древнейших времён и до сих пор.
И будут ниспадать по мере необходимости до скончания веков...
И вот одна из них теперь перед тобой: это и есть:
Слеза Собаки.
3. И тогда Ара очнулся.
Он понял, что надо идти. Что никто не сможет сделать это кроме него. Если он не встанет и не дойдёт, то люди не узнают огня возжигающего хворост, не согреются и неминуемо погибнут поражённые злобой и свирепостью дэвов. И тогда мир самоуничтожится...
Он шёл по небу.
Шёл медленно и тяжело, думая лишь об одном; как бы дойти. А хворост осыпался и осыпался ему во след. Он прошёл через всё небо и донёс совсем-совсем ничего, ибо почти всё высыпалось и мерцает теперь Млечным Путём.
Но он дошёл! И разжёг огнём что донёс, и научил людей языку. Божественному языку. Он научил их всему тому, что облегчает горести жизни и делает её счастливее и радостнее. И объединил всех. И объединив людей, вывел их из пещер, и победил дэвов, и сбросил демонов в бездну.
А потом сам...
Сам, с помощью этого божественного языка, Ара, ведомый своими верными псами смог вновь подняться на небо и победить кабана сожравшего солнце!
И теперь оно снова всходит и заходит над землёй. Солнце Правды.
Каждый божий день оно мутнеет во тьме поднятых от земли грязи и пыли, воспаляется, и неизбежно исходит к закату... Но омытое росой, чистое и прозрачное восходит вновь и вновь... освещая и согревая, как пламя! День за днём, поднимаясь к зениту, и отступает по слабостям человеческим к надиру...
А они втроём, став сияющим треугольником, сберегают его путь и воззывают его бег назад к людям!
И ты, о Руса, обладая Слезой, сможешь победить им неприятелей, как Ара победил дэвов!
Понести мир и свет по земле...
Однако, как ты знаешь, огонь надо непрестанно кормить хворостом, чтобы он не потух! Так и Слезу Собаки надо непрестанно поливать новыми слезами, чтобы она очищалась от мути и сверкала своим чистым изначальным прозрачным блеском, давала силу и вела в путь.
Блеск Сириуса сейчас ал, как кровь и огнь войны, но говорят, что позднее наступят благословенные времена когда многое... , многое можно будет решать лишь словом, и глаз Большого Пса засверкает с небес белоснежно...
- Арсен, я понял тебя, ты великий мудрец, но ты же знаешь людей, они хотят радости и веселья! Зачем слёзы во дворце? Люди этого не поймут... Люди хотят благодарения богов!
Да будет так: В дар небесному пламени повелю построить им город Багаран, и там же достойное слезы хранилище, найму обученных и искусных служителей, чтобы они исследовали и изучали её, писали и пели о ней, да плакали, видя как недостижимо прекрасна и совершенно небесна древняя
Слеза Собаки.
Via antiqua, via tuta.
2. Дорога на Анцуру.
Дорога - горная.
Дорога - суровая.
Днём её жжёт невыносимый зной, а ночью спускается холод и над тропой зажигаются крупные, чистые как слёзы, звёзды. Они так близко, что до них можно дотянуться рукой, дотянуться и потрогать. И даже сорвать...
Она уныло петляет у подножий среди долин и резко поднимается в гору к разбитым Русой на склонах виноградникам орошаемых пробитыми им же в скалах протоками...
И о том доныне гласят горы. Гласят и о том как Руса собрал войско и одолел врагов, и осветив окрестности солнцем; создал империю.
Она поднимается на перевалы и опускается, кружит серпантином, расширяется и сужается над расщелинами до узкой тропы, и по твёрдому твёрдо ведёт и ведёт далее...
Устремляясь на свет небесной слезы...
Несметное множество звёзд халдейского царства было сорвано и собрано, да щедро рассыпано по окрестностям...
Представить их можно по наиболее из них сохранившейся, Книге Иова...
Дорога
