Осенний лист. Продолжение 6.

                                                                                                    8

   Не было осени и поныне. Да и не было того, что мы воспринимаем под нашим сибирским климатом. То можно было бы назвать состоянием дня, а скорее наступления вечера субтропического, а может точнее тропического вечера. Почему вечера, да потому, что там на западе уходило вдаль, за чёрно синюю гладь багровое солнце. Стоило оглянуться, взять себя в руки в момент такого непредвиденного изумления граничащего с шоком. И бросилось в глаза, в само поле обозрения сразу отчётливо и вызывающе то ли дерево, то ли растение, столь напоминающее лиану. Крупные тёмно-зелёные листья этого дерева, этой лианы поражали своими размерами. Перистолистые, кое-где будто продырявленные, доходили они в диаметре чуть ли не до полуметра. С роду не приходилось мне обозревать такое чудное растение, тем более стоять рядом и вдыхать его неведомый запах, исторгающий, казалось, сам дух тропического леса.
   Придя немного в себя от такой резкой смены бытия, чувственной реальности и от чар этого диковинного растения, я продолжал обозрение всего того, что так обрушилось на меня неожиданно и быстро, окутав мигом в высший экстаз изумления. Но и при более, как казалось мне, спокойном эмоциональном проявлении картина окружающего продолжала так же удивлять и радовать. То были цветы невообразимо ярких красок и их оттенков. Неужели это райский сад!? Но ландшафт необыкновенного края точно. И всё вокруг навеяло впечатление, по ощущениям моим, помимо сознания, нахлынувших потоком изнутри, в таком немом ожидании, предвкушении ещё чего-либо, способного удивить, опять же ввергнуть в исступлённое изумление. И оно не заставило себя ждать.
   Шелест тихого ветра, несущего свежеть и прохладу, мерный прибой спокойных волн то ли моря, то ли океана, за ровный горизонт которого собиралось на покой багровое солнце. И нежные переливы приятных мелодий невидимых птиц где-то там, в листве диковинной лианы, над этими цветами, которых нет, не может быть в наших широтах. Но что же это? Реальность или наваждение утомлённого сознания? Но таков ли я в этот миг, ощущающий бурный прилив неожиданных сил?
   Вот так внезапно моё субъективное видение обретало, наконец, черты реальности, ...  при более трезвом, приземлённом обозрении вся эта обстановка довольно таки большой комнаты за таинственной дверью была удивительной, комфортной и красивой по своему дизайну одновременно. Багровое солнце оказалось светильником, освещающий этаким закатом чёрно-синие волны то ли моря, то ли океана, изображённые неизвестным художником на этой западной стене. И это диковинное дерево, напоминающее чем-то лиану, при пристальном взгляде было лишь комнатное растение, корнями вросшее в большой горшок. ... и это удивительное пение исходило от магнитофона, нашедшего свой укромный приют возле самой таинственной двери, и который включила неожиданно и незаметно моя попутчица по этому, можно сказать, особенному, автономному миру странного дома.
   Когда совсем рассеялись чары первого впечатления, то внимание моё обратилось помимо воли моей именно туда.
   То было священное место, встречающееся в каждой юрте, в каждом доме монгола, бурята, калмыка, тувинца, тибетца, цейлонца, представителя каждого народа, исповедующего буддизм-ламаизм тибетского направления. ... Оно располагалось на северной стороне. Богато орнаментированный буддийский алтарь находился слева от таинственной двери, ...  В богатых узорах орнамента, исполненных сугубо в восточном стиле, преобладали витиеватые, узловатые символы - тумэн-жаргал, как вечное счастье в этом незыблемом круге жизни сил природы. ... На престоле у стены восседал неподвижно Будда. Перелив цветов жёлтого и чуть красного, как следствие света багрового солнца, отражался в бронзовой статуэтке. Он подчёркивал особенно выражение глубокого философского погружения Будды. По обе стороны статуэтки, в стеклянной оправе с резными деревянными рамочками, расположились две буддийские иконы в форме "танка". Пришедший с Тибета в Монголию, в Бурятию буддизм-ламаизм, проявив мудрость и толерантность, гармонично вобрал в себя и местные языческие верования. И потому не удивительно было, что её мать, недавно занимавшаяся лечением, в какой-то мере связанной с шаманизмом, с таким почтением относилась к одной из мировых религий.
   С правой стороны от Будды устремилось навстречу взгляду созерцающее изображение восьмирукого божества, повелителя самой воли случая, провидения, охраняющего от нежданной, неожиданной смерти. Арьябала. Ладони двух рук скреплены в молитвенном жесте, тогда как остальные шесть рук выражают плавные, дугообразные движения вдоль тела. при пристальном созерцании они как бы приходили в такое замысловатое движение. В этом было истинное мастерство неизвестного буддийского художника, отобразившего божество в ореоле неземного бытия, в самом воплощении небожителя.
   По другую, левую сторону от Будды расположилось изображение бога долголетия. И обратилось внимание на взгляд, полный прилива философских раздумий. Аюша. Божество так же было объято ореолом неземного бытия, сродни миру волшебства, обретшего свою образную плоть из-под кисти неизвестного художника.
   Медный цилиндр "маниин - хурдэ" с выступающим вверх круглым медным стержнем, заполненный одухотворённо молитвами и священными текстами, являлся неизменным атрибутом такого священного места. ...  И рядом же, в такой же медной чашке валил замысловатыми изгибами дымок от курящегося благовония. Аромат, запах невероятного благоухания пьянил голову, и душу наполнял торжественный прилив лишь лучших эмоциональных переживаний.
 - Благотворные запахи благовонных трав саган шухэрта. Они вобрали в себя, согласно строгой пропорции, силы тибетских и монгольских трав. очистительный дым и запахи этого благовония подавляют в каждом злословие и ссоры, выгоняют скверное и нечистое, укрощают злобные помыслы. При окуривании жилища лишь благодетельная аура священной доброты и благородных помыслов окутает само пространство вокруг. - объясняла мне эта девушка, выросшая в этом странном доме, в этой удивтельной комнате за таинственной дверью.
   Знал я благотворное влияние травы, но вот такой подробности нет. Не знаю, как случилось это, по воле моей или нет, но движимый каким-то внутренним посылом, преклонив колени и в глубоком поклоне вымолвил, приставив к груди ребром соединённые ладони обеих рук, вымолвил одну из молитв, произносимую на все слуачи жизни: "Ум - Мане - Бадмехуум". Затем подошёл к будиийскому алтарю, в поклоне прикоснулся лбом конца алтаря, провернул стержень, и вращение цилиндра приумножило действие молитвы.
... В комнате помимо всего экзотического находились диван и кровать. Мне же отвели диван.
 - Может, побудешь рядом? Поговорим, просто так. - спрашивал я умоляюще, примостившись поудобнее на диване.
 - Конечно, поговорим. - отвечала она, присаживаясь на стул неподалёку.
   Говорить было о чём, и спрашивать было о чём. Никогда я не вёл с кем-нибудь такие разговоры, такие беседы, занятый вечно учёбой, самой студенческой жизнью, атрибутами которой были частые походы в кино, весёлые вечеринки в студенческой общаге, само собой танцы, как тогда называли современные дискотеки. И вот эта любовь ли, бурный роман ли с девушкой из такого советского аристократического круга, учившейся курсом младше. Я задавал её вопросы, но кажется, она их уже предопределяла, знала как бы заранее, в самом ещё зарождении, когда ещё оставалось время до его звукового воспроизведения.  
 - Прежде, чем поставить дом, мой отец считывал информационное поле земли, искал особенную геопатогенную зону, такой особенный родник силы. Он нашёл и указал нам, и также строителям это место, как самое благоприятное для организма, для души, и оно находилось в стороне от всей деревни.
   Она говорила, и я невольно обратил внимание на самого себя, на самочувствие. А оно становилось лучше, с каждым разом лучше, ...
  (Далее девушка говорит о болезни отца, говорит о пути алогической, идеалистической стороны, которой наука пренебрегает.)
 - ...Но эти же волны существуют материально, нашими чувствами неуловимы, но они есть. Мозг излучает, излучает часто через глаза, но не только. Наука как-то соглашается, может робко, но ещё думает по этому поводу. и душа излучает что-то неведомое. Но это фантастично для логистики, для здравого смысла, оно же необъяснимо для науки, а значит нематериально. Что там неведомое излучение души, когда сама душа для науки неуловима, а значит нематериальна. Для него человек, прежде всего, набор костей, мяса, прожилок, крови, извилин мозга, управляющих всем этим набором. Как и мир, лежащий чисто на плоскости обозрения в виде зелёной или пожухлой травы, чистого или нечистого ручья, морей и океанов, городов и деревень, самой планеты Земля, других планет, Солнца, других звёзд, галактик необъятного космоса, первого опавшего осеннего листа.
   Вот оно среднее образование на золотую медаль, которую ей так и не дали! Но что там образование, что там золотая медаль, когда налицо само существование, сама энергия природной мудрости, проявления самой истинной сути её. и всё это в ней, девушке, одетой просто, не изобилующей косметикой, работающей дояркой на ферме, помогающей матери. И я, в недалёком будущем специалист с высшим образованием, чувствовал себя не в своей тарелке, и это чувство, наверное, закрепилось бы во мне, став серьёзной закомплексованностью, но этого всё же не происходило. Да всё потому, что я общался с ней, именно с ней, у которой не было и тени какого-либо повышенного самомнения, превосходства в чём-либо. Да, с ней было мне легко, комфортно на душе. Какое истинное наслаждение, какая гармония беседы, какая высота общения! Да, такое бывает не всегда, и не со всеми. Никаких защитных преград, лишь сама свобода, лишь вольный ветер доверительности, и само восприятие искренности, беспрекословное, жаждущее. Когжа еж может такое быть? ...
  (Дальше девушка продолжает рассказывать историю своей семьи, рассказывает про возвращение отца на малую Родину.)
 - Он приехал гордым. А ещё говорил  мой отец, что долгожители чаще всего не меняют своё место жительства, не уезжают куда-либо из малой родины, потому что они едят ягоды, фрукты своего края, а не плоды из экзотических краёв, хоть как бы ни были они насыщены всевозможными витаминами. Для организма полезно, прежде всего, то, что окружает его с рождения, что окружает его родителей, что окружало его предков. И вода родного родника, и коренья родных трав, и климат, и воздух. И говорил он, что это всё, что есть на его малой родине, благотворно повлияет на меня по генетической памяти, по моей карме. А моя мама. его жена согласилась на переезд с большим желанием, потому что знала, что судьба её, аура её соединена с его судьбой, с его аурой, и потому всё то, что полезно и благотворно для мужа, передаётся и ей. Наверное, это настоящее объединение двух половин в одно целое с биологической и духовной точки зрения, что и есть естество для бытия, которое мы не знаем до конца, и узнаем ли вообще.
   В словах её были зёрна истины. Родные ягоды,