караван в город, только вместо товара, там были наши воины. Другой отряд ждал в лесу не далеко. А ночью, мы напали с двух сторон. Сутки, и вашей столицы не стало. Она свалилась к нам в руки как переспелое яблоко.
У меня в глазах потемнело от бешенства, я едва сдержался, что бы не убить наглеца на месте. Что бы не сделать этого, я вышел из зала прочь. Боль и ярость душили меня. Откуда - то появился Стах с кубком вина в руках, он чуть ли не насильно влил в меня вино, после чего меня, слегка отпустило, и я смог видеть и слышать, что происходит вокруг.
- Принц Леолан, вы уже один раз отпускали меня, даже если вы передумали, я прошу, я умоляю отпустить меня.
- Куда ты пойдешь?
- Мне необходимо предупредить своих о том, что я сейчас услышал.
Стах бледный и решительный стоял предо мной.
- Я не держу тебя против твоей воли, ты сам остался со мной. Помнишь?
- Я все помню, но теперь мне нужно идти, и как можно скорее.
- Ты не видишь, что Хельм это большая мышеловка, и она захлопнулась за нами?
- Я поднимусь на скалу, и пойду по верху, или спущусь вниз, пройду через пропасть, как угодно, я обязан рассказать об опасности, которая ждет всех нас.
Стах помолчал, потом продолжил.
- Я приложу все силы, чтобы убедить наших прийти к вам на помощь.
- Думаю, у тебя это выйдет лучше, если принц светлых эльфов Леолан Орен, тоже будет просить с тобой о помощи.
Стах недоверчиво поднял на меня свои изумрудные глаза.
- Ты не ослышался, я пойду с тобой у двоих больше шансов дойти. В конце концов жизнь двух народов висит на волоске.
3 день сичень месяца.
Сегодня мы со Стахом покидаем осажденный Хельм. Мы поднимемся на скалу, возле которой стоит город, дальше пойдем по вершине. Правда говорят, что есть узенькая тропа, начинающаяся, где то на середине подъема. Эта тропа постепенно спускается далеко за городом, и выводит на южную дорогу. Если повезет, и мы найдем эту тропу, то нам нужно будет еще найти лошадей. Ворона и Рассвета мы оставляем в конюшнях Хельма, кони к нашему глубокому сожалению не умеют летать.
Да-дерга разделились, половина осталась в осаде города, другая половина на уцелевших лошадях отправились дальше. На что мы надеемся? Не знаю, наверное на чудо, и на то, что дикари уверенные в своем успехе не будут сильно торопиться, пережидая непогоду и снегопады где –либо в укрытии. Насколько я знаю, они не любят себя особо утруждать.
После случая с медвежьей шкурой воины начали уважать Стаха, даже князь признал его смелость. Он приказал выдать ему легкую и прочную кольчугу, из собственных складов, таких кольчуг осталось совсем мало, в них легко двигаться, они как верхняя одежда. Зимой теплая, летом прохладная, но в то же время эти доспехи не пробьют ни меч ни стрела.
С собой мы возьмем наши луки, запас стрел и наконечников к стрелам, не много сушеного мяса сыра и лепешек, только все самое необходимое. С большим грузом будет трудно лазать по горам, а в лесу, думаю, пропитание мы добудем.
Вчера хотел попрощаться с Римми. Я увидел её, когда она шла по длинному коридору, ведущему к моей комнате, сначала я подумал, что она ищет меня, но ошибся. Она искала Стаха, Римми увидела его, когда он шел мотком веревки, для сегодняшнего похода, и подошла к нему. Я не слышал, что она ему говорила, только видел, как она смотрела на него. Потом, она что-то дала Стаху, и я услышал её последние слова:
- Я хочу, что бы ты вернулся. Я буду ждать только тебя. Слышишь? Только тебя.
Потом она развернулась и почти побежала прочь. Стах бережно положил её подарок себе за пазуху, и медленно вошел в нашу комнату. А мне стало грустно и больно, хотя я и не питал к Римми пылкой любви и страсти, я привык к тому, что сердце её свободно, и она станет моей законной женой. А оказалось, что это не так. Ну, что –ж я рад за неё, и если Стах задумает обидеть Римми, я не знаю, что с ним сделаю.
Когда я вошел в комнату, то Стах сидел на подоконнике, и что то бережно держал в руке, на его губах светилась нежная улыбка, мои предупреждения на счет Римми оказались просто не нужны.
