какими земными делами, и берясь за что-то, делаю всё легко и свободно. Если хочется неоднозначности, сомнений, преодоления препятствий, чтобы впоследствии стать героем — это не ко мне. Я четок, однозначен, решителен и силен настолько, чтобы позволить себе делать все, что захочу. Другое дело, что мне не всегда бывает интересно это делать, но взявшись за что-то, я довожу дело до конца. Если бы я не решил вам помочь, вы никогда не оказались бы здесь. Если я говорю, что у вас рак и вы умрете, значит это так и есть. Вы неглупый человек и я не буду вас убеждать в том, что является однозначным фактом. Но я могу не только вылечить вас, но и дать вам новую жизнь. Ваша жена будет весьма довольна, да и не только жена. Если вы пожелаете женщину, это не станет проблемой. Никто перед вами не устоит. Мужчины будут уважать вас и соблюдать особый такт даже в том случае, если вы ничего не хотите от них и просто находитесь рядом. Болезни обойдут вас стороной, и даже сама смерть даст обратный ход, придя за вами намного позже положенного. Хотите вы этого?
А разве нормальный человек откажется от подобного? - за время этого монолога Бромберг вполне пришел в себя и слушал очень внимательно. - Но за что мне такая честь? И вообще, странно, что я вам верю несмотря на то, что все это очень смахивает на шарлатанство или....
Или? - Генрих лукаво посмотрел на него.
Или на предложение дьявола!
Ого, это сильно сказано! - Холлисток захохотал так, что у его собеседника вдруг выступил холодный пот. - Вы меня неизмеримо повысили, господин Бромберг! Нет, я не тот, о ком вы говорите, хотя также делаю всё по обоюдному согласию, но исключительно ради собственной выгоды. Другое дело, что я не охочусь за человеческими душами, мне нет в этом прока, а вот золото, деньги и другие материальные ценности, весьма искренне люблю. Мое предназначение не лечить людей, а давать возможность достойным продолжать жить. Вы, например, не знаете, что может случится с вами в дальнейшем, в то время как для меня это не секрет. Я выбрал вас, чтобы у вас получилось выполнить свое предназначение, несмотря ни на что, и в данный момент ожидаю только вашего решения.
Какое у меня предназначение?
В ответ Холлисток покачал головой:
Если человек знает, что произойдет с ним в будущем, он начинает делать ошибки, это самое будущее изменяющие. Не просите невозможного - желайте предлагаемого, в этом смысл! Поймать удачу, воспользоваться шансом — это поступок, а пребывать в ожидании чего-то, не отягощая себя действием — это очень по-людски.
Что от меня требуется? Вы предлагаете безоперативное лечение?
Да. Стоить вам это будет всего триста тысяч. Оплата после получения результата.
Мужчина молчал, нервно потирая ладони. Переводя взгляд, то на Холлистока, то на Анну и Масси, он пытался понять, где кроется подвох, но все трое сохраняли совершенно непринужденное выражение лица. В нем боролись здравый смысл, желание верить и, одновременно, недоверие, неизбежно появляющееся в каждом человеке по прошествии прожитых лет.
Я могу сейчас уйти? - наконец спросил он.
Конечно! - Холлисток с улыбкой указал в сторону двери. - Ваше будущее в ваших руках, и именно в этом смысл моих сеансов. Каждый решает за себя!
Бромберг медленно поднялся, бочком вышел из-за стола и, поклонившись, направился к выходу. Анна удивленно смотрела на Генриха, не проявлявшего никаких видимых эмоций, Масси ловил каждое его движение, готовый в любое мгновение перехватить ускользающую добычу, но Холлисток лишь незаметно мотнул головой, показывая, что контролирует ситуацию. Они не понимали, что наблюдая за борьбой, происходящей внутри этого человека, он буквально смакует каждую секунду, впитывая мощные энергетические выбросы, исходящие от клиента. Сила Холлистока быстро возрастала, мышцы приятно напряглись, а кровь, струящаяся в венах, начала темнеть, приобретая вязкость и тягучесть.
Уже дойдя до двери, ведущей в коридор, Бромберг внезапно остановился:
А что вы имели ввиду, когда говорили, что мои силы многократно умножаться?
Холлисток пожал плечами и лукаво усмехнулся:
Об этом вы узнаете сами. Долго ждать не придется.
Когда мы могли бы приступить к сеансу?
Вы согласны?
А почему бы и нет?! Я знаю, что вы говорите правду. Я готов хоть сейчас...
В следующее мгновение свет для Кристиана Бромберга исчез. Холлисток, получив согласие, так быстро метнулся в его сторону, что тот даже не успел осознать происходящее. Генрих за тысячные доли секунды преодолел расстояние, разделявшее обоих, мощно рванул в сторону шею мужчины и, впившись клыками в сонную артерию, лишил его сознания. Бросив обмякшее тело на пол, он жадными глотками пил кровь, а в изобилии присутствовавшие раковые клетки становились лишь приправой, наполняя её вкус острыми нотками...
Едва Генрих начал действовать, Анна и Масси незаметно скрылись за дверью, и только когда рычание прекратилось, подождав еще несколько минут, они вернулись в кабинет. Возрастающая на глазах мощь Холлистока, не имеющая ничего общего с обычными земными представлениями об этом, немного напугала их. Даже Масси, добрую сотню лет находящийся подле своего господина, еще не видел его в подобном состоянии. Переход в мир Хель не был рядовым событием, и сейчас Холлисток напоминал им скорее некую демоническую сущность, нежели спокойного респектабельного человека, каким они привыкли его видеть. Конечно, Масси Грин наблюдал хозяина в разной обстановке, но эти бездонно-черные глаза, лишенные белков и темно-синюю кожу, со вздувшимися венами-канатами, он наблюдал впервые. Изменился и голос. Посмотрев на вошедших, Холлисток остановил взгляд на Грине, медленным движением руки вытер окровавленные губы и указал на тело, неподвижно лежавшее у его ног:
Положишь его в другую комнату, а через два часа отправь домой, - сказал он, с тяжелым шипением растягивая слова. - Позвоните нашему таксисту и вызовите его сюда.
Что ему сказать, господин? - находясь под впечатлением от увиденного, Масси был невероятно серьезен.
Ничего. - Генрих перевел взгляд на Анну. - Он твой. Выпей его крови, а потом отдай свою. Сегодня нужно так сделать, пусть это будет твой дебют.
От неожиданности Анна невольно вздрогнула, но быстро пришла в себя:
Сколько выпить, Генрих? - спросила она. - И сколько отдать?
Пока не напьешься, - Холлисток изобразил на лице подобие улыбки. - Ему отдашь половину того, что взяла. Остальные вопросы потом — я пойду посплю.
Поспишь?! - Анне показалось, что она ослышалась.
Да. Вот в той комнате, - глухо ответил Холлисток, уже направляясь к двери, расположенной рядом со входом в главную спальню. - Ко мне не заходить и не стучать. Пока я не выйду сам, считайте, что меня вообще нет.
Оставшись одни, Анна и Масси переглянулись:
Звонить таксисту? - спросил Грин.
Да, пусть приезжает. Хотя, если честно, я даже не знаю, как подступиться к этому человеку, надо ли что-нибудь говорить.
Масси махнул рукой:
Да что там говорить! Его судьба уже решена. Просто подходите и кусайте без разговоров. А хотите, я предварительно дам ему сзади по голове? Потом все равно ничего не будет помнить.
Нет, не надо, - Анна отмахнулась. - Я все сделаю сама. Но ты, впрочем, будь наготове, мало ли что может случиться.
Тогда я пошел звонить. Телефон Иландера где записан?
У Генриха в записной книжке. Она на прикроватной тумбочке в спальне.
Кивнув, Масси вышел из кабинета. Некоторое время Анна еще стояла посередине комнаты, затем подошла к двери, за которой скрылся Холлисток и долго прислушивалась. Впрочем, несмотря на ее старания и обостренный слух, свойственный каждому вампиру, всё было тщетно - изнутри не проникало ни единого звука. Можно было подумать, что в комнате вообще никого нет, не было слышно даже тихого дыхания. Но, несмотря на свое любопытство, Анна не стала заглядывать внутрь, и постояв еще несколько мгновений, пошла в гостиную, откуда уже отчетливо слышался голос Масси Грина, разговаривающего по телефону.
Зайдя внутрь комнаты, Генрих Холлисток тяжело сел на диван, стоящий у правой стены. Его человеческое тело находилось на пределе своих возможностей: натянувшаяся под напором вздувшихся буграми мышц, кожа, вот-вот готова была лопнуть, сердце бешено колотилось, с трудом пропуская через себя густую темную кровь, а мозг, отвечающий за работу нервной системы, почти не утруждал себя отдачей и обработкой привычных команд. И только сознание, сознание самого Армора, находившегося внутри человеческого тела, не зависело ни от каких внешних факторов, оставаясь ясным. Его истинная сущность уже рвалась наружу, туда, откуда почти ни для кого нет возврата, и в эти последние мгновения тело Холлистока вновь приобрело прежние черты. С кожи сошла синева, черты лица разгладились, мышцы расслабились. Повернувшись на бок, Холлисток несколько раз вздохнул и вскоре его дыхание прекратилось. Сон, сравнимый с летаргией, взял в свои объятия человеческое тело, но для Армора, уже летящего вниз с головокружительной скоростью, этого уже не существовало.
Глава 21. Следствие комиссара Макстрема.
Садитесь! - комиссар Томас Макстрем указал четверым вошедшим мужчинам на ряд стульев напротив себя.
Младшие полицейские инспектора Бьёрн Ульвиг, Карл Юдберг и Ингвар Шёльд, а также инспектор Андреас Седерберг, составляли костяк его группы, занимающейся исключительно делом «Пропавших голов». В него были объединены все четыре эпизода обнаружения обезглавленных тел и полицейское расследование, в котором участвовало пять десятков сотрудников, шло полным ходом. Прорабатывались все версии, но в конечном итоге осталось первоначально выбранное комиссаром направление, согласно которому люди стали жертвами группы лиц. Ими могли быть как приверженцы неких оккультных течений, так и просто нездоровые люди. Комиссар каждый день проводил подобные совещания и это утро, 19 июля 1988 года не стало исключением. Начальство постоянно требовало ускорить расследование и полицейские буквально сбивались с ног, опрашивая всех, кто мог иметь хоть какое-то отношение к делу. Были досконально исследованы как тела жертв, так и места их обнаружения, но несмотря на это, общая картина по-прежнему оставалась весьма туманной.
Ну? - Мальмстрем обвел взглядом своих подчиненных. - Докладывайте, парни. Давай сначала ты, Карл. Вчерашний вечер был напряженным?
Да, шеф, - младший инспектор Юдберг поднялся со стула. - Мы допросили еще четверых родственников Акселя Чернельда, а также полностью восстановили картину последнего дня адвоката.
Итоги?
Юдберг развел руками:
Ни единой зацепки. Ни в поведении, ни в делах Чернельда, не найдено ничего, что может указывать на нечто необычное. Адвокат вышел из ресторана, где ужинал в одиночестве и больше его никто не видел. Скорее всего, убийство совершено спонтанно. Весь круг его общения досконально изучен, и я вынужден признать, что при имеющихся фактах дальнейшее расследование приходится признать малоперспективным.
Хорошо, Карл, можете садится, - комиссар перевел взгляд на Ульвига. - Что скажешь ты, Бьорн?
Второй полицейский, широкоплечий молодой человек среднего роста, стремительно поднялся для доклада:
Вчера я весь день ездил с
