Василий Дмитриевич

почему ты так спокоен? - спросил Никита. - Придумал свой план обороны или новое оружие?
- Проницательный ты, Ники... княже, - ответил Лучьян. - Есть у меня одна мысль: сделать пушку. В той стране, где я родился, меня обучали разному ремеслу, и там я научился делать пушки.
- Где же находится та страна? - спросил Святополк.
- Зело далеко, за тридевять земель. Даже не на вашей планете, а там, где красная звезда. До неё долго лететь, вельми долго...
- Надо достать или изготовить порох, - решил Никита. - А дальше всё как по маслу пойдёт. Можно изготовить ракеты, по подобию китайских. Главное, чтобы все узнали, как такое оружие изготовляется, а там уж ремесленники возьмутся за дело.
- Я ранее сам изготовлял порох, - вспомнил Лучьян, - только давно это было...
Москва осталась позади; потянулись поля и огороды, болота и перелески. Встречавшиеся дружине на пути ратники, крестьяне, ремесленники и другие присоединялись и шли за ней - кто на коне, а кто пешком. Красное солнце медленно уплывало за горизонт.
Возле убранных нив встречались им женщины и дети. Женщины молча смотрели на них, а детишки бежали и махали им руками. Никита, Лучьян и Святополк помахали им в ответ.
- Мало людей осталось на полях, - заметил Лучьян. - Все мужчины днесь или в полки ушли, или оружие изготовляют.
- Победу куют, - ответил Никита.
В Коломну они прибыли, когда уже стемнело. Их встречали жители, многие - с факелами в руках. Их встречал епископ Коломенский, ученик преподобного Сергия - Григорий. С ним был монах Елизар, который и бился на поле Куликовом, и вместе с Лучьяном сражался против Тохтамыша.
От разведки узнали, что войска Тамерлана находятся всего в десяти верстах от Коломны. Никите стало не по себе, но он увидел, как спокойно держались воины, и последовал их примеру. "Утром они будут уже здесь... Даже, может, ночью, - думал он. - Что для них десять вёрст, когда захватили такие территории..." Он понял, что ночью не сомкнёт глаз - не сможет, да и нельзя.


6. Благодатная икона

Когда небо на востоке только начало светлеть, Никита пришёл в храм. Лучьян и Елизар перед иконами читали молитвы. Никита тоже вспомнил все молитвы, которые знал. Увидев его бледное лицо, Лучьян спросил:
- Страшно тебе, княже?
- Очень, - вздохнул Никита. - Одно дело - говорить о храбрости перед боярами, другое - сохранять смелость сейчас, когда в город вот-вот ворвутся полчища Тамерлана.
- Надобно так сделать, - сказал Елизар. - Ато (пусть) привезут из Владимира в Москву икону Божией Матери. Днесь надо надеяться на Бога: отведёт, отведёт беду, ежели Русь к Нему обратится. Послушай моего совета, княже.
- Напиши письмо митрополиту Киприану, - посоветовал Лучьян. - Он уж всё сделает.
Никите подали пергамент и перо, и он сел писать письмо, вспоминая известные ему старославянизмы, чтобы его легче было понять. Лучьян помогал ему. Пока они писали письмо, солнце вышло из-за горизонта, осветило дома красным светом, и город оживился, хотя и ночью многие бодрствовали.
Наконец письмо было написано и отправлено с гонцом в Москву. Разведчики сообщили, что войска Тамерлана пока стоят на том же месте, не продвинувшись вперёд ни на версту.
- Странное затишье, - сказал Никита. - Наверное, они готовятся напасть внезапно и хотят усыпить нашу бдительность. Подождём ещё. Если всё останется так же, будем потихоньку продвигаться вперёд.
Тем временем митрополит Киприан прочёл его письмо и поспешил выполнить княжеское поручение. Икону Божией Матери перевезли из Владимира в Москву. Множество людей смотрели, как её везут, становились на колени и молились: "Матерь Божия, спаси землю Русскую!" Жители Владимира были опечалены тем, что икону увозят из их города. Жители Москвы встречали икону с великой радостью. Духовенство, возглавляемое митрополитом Киприаном, князь Владимир Андреевич, семейство князя Василия I, бояре и народ встретили святыню на Кучковом поле. Увидев икону издали, они упали на колени и низко поклонились, благодаря Небо. Всем теперь стало так спокойно и хорошо, словно опасность уже миновала.
Образ поставили в Соборном храме Успения и стали ждать дальнейших вестей от великого князя.
Святополк съездил в разведку и вечером оповестил князя, что Тамерлан так и стоит на том же месте - в десяти верстах от Коломны.
- Он не продвинулся ни на версту? - спросил Никита.
- Всё там же. Там есть широкий ручей, княже, и войска остаются на том берегу ручья. Никто даже не окушается (не пытается) перебраться через него. Хотя там и окушаться не надо - на этот берег легко переехать на лошади.
- Правильный совет сегодня дали мне Лучьян и Елизар, - сказал Никита. - Народ русский обратился к Богу, и Бог отвёл беду... Сегодня, около полудня, икону Божией Матери привезли в Москву.
- Княже, я как раз около полудня был возле того ручья, - стал рассказывать Святополк. - Затаился я в роще и стал высматривать, что происходит в стане ворога. Некоторые воины хотели было перейти ручей, да не смогли: кони упираются, стоят на месте, не идут. Их поводьями хлещут - всё равно не идут. И никак их не могут сдвинуть с места. Как доходят до ручья - всё, не двигаются далее. И сами воины никак не могут перейти ручей - будто какая-то сила удерживает их. А уж опосля все собрались окрест их хана, он что-то молвил, да все и разошлись по шатрам. И никто больше не подходил к ручью.
- Это ли было не чудо... - задумался Никита. - Божия Матерь помогает русскому народу.
- Что же дальше будем деять, княже?
- Пока ничего. Чуть опосля будем продвигаться к тому ручью. Днесь главное - не терять бдительность. Аки говорится: "На Бога надейся, а сам не плошай".
Никита заметил, что невольно переходит на древнерусский язык - всё чаще он стал употреблять старославянизмы.
Лучьян объявил о том, что по его повелению отлили пушку и изготовили ядра, и теперь он должен испытать её. Перед жителями Коломны он произвёл первый выстрел. Грохот был такой, что у многих заложило уши. Где-то вдали, куда попало ядро, раздался взрыв, и комья земли полетели в разные стороны.
- Дальнобойное орудие к бою готово, - сказал Никита. - Пусть изготовят ещё несколько таких пушек - мы покатим их к тому ручью. С вашего позволения, я поблагодарю Лучьяна за это новшество.
Он захлопал в ладоши, и горожане, поначалу удивившись этому жесту, тоже зааплодировали. Лучьян раскланялся.
- Это ещё не всё, - сказал он. - Я изготовил пороховые ракеты, которые при попадании в цель вельми звучно взрываются.
- Ими хорошо пугать, - заметил Никита. - Нам ведь главное - не один раз победить, а сделать так, чтобы враги испугались и больше не совершали набегов, верно? Поэтому это тоже замечательное изобретение. Поддержим Лучьяна!
Он снова зааплодировал, и все вновь последовали его примеру. Лучьян вновь раскланялся и поблагодарил всех.
- Страшные вещи рассказывают о Тамерлане, - сказал Елизар. - Молвят, что он, егда шёл сюда, аки Батый, опустошал селения и убивал безоружных людей. Поля Руси усыпаны их трупами.
Многие побледнели, услышав эту весть; некоторым стало плохо. Некоторых охватил непередаваемый ужас: ведь так могут ночью ворваться в город полчища Тамерлана и перебить всех! Но их успокоила вера в то, что Божия Матерь не допустит этого.
- Мы отстоим Русь, - сказал Никита. - Пробил наш час мужества. И, дабы не смели вороги так же грабить селения на обратном пути, будем сами гнать их, пока не приблизимся к заставе. Всех соберём. Пусть приходят из Москвы Владимир Андреевич и Юрий, пусть собираются все воины русские, которые ещё не здесь.
- Может, у Витовта Кейстутовича попросить подкрепления, княже? - спросил Святополк. - Что же, он своему зятю не поможет?
- В его помощи я не нуждаюсь, - осадил его Никита, - и не хочу быть ничем ему обязанным. Мы справимся сами.
- Правду молвишь, - одобрил Лучьян.
Когда они пришли в покои, Никита стащил повязку с лица и сел на лавку, за стол, положил на руки голову.
- Ты и эту ночь не будешь почивать? - спросил Лучьян.
- Не ведаю; может быть, подремлю чуть-чуть, - ответил Никита. - Сон днесь не идёт: ворог зело близко. Вскую я согласился быть свидетелем эксперимента Виктора! Был бы днесь у себя дома, смотрел бы какое-нибудь кино! Да и князь там теперь, наверное, весь извёлся. Ох...
- Что с тобой? - испугался Лучьян.
- Ничего... Я просто вспомнил, что скоро у меня выпускной. А я, наверное, не смогу на нём побывать. Все будут веселиться, гулять, один я буду разъезжать по полям на коне, высматривая воинов Тамерлана. Как же я скучаю по своим близким...
- Ты возвратишься, - твёрдо сказал Лучьян. - Послушай меня, старика. Я нутром чувствую, что всё станет аки было. Тебе и князю, возможно, просто выпали испытания, и вы оба должны их выдержать. Думаешь, ему днесь легко? Он ведь там теперь не князь, а простой человек, и ему служить, аки здесь, там никто не будет...
- Да, но там Виола. Она не бросит его в беде. А мне... - Никита задумался. - Мне, наверное, просто надо было стать сильнее, и я становлюсь сильнее. Я уже закалён, хоть и не участвовал в битве, и более спокойно отношусь к жизненным трудностям. Так что ты прав.
- Ты выдержишь это испытание и вернёшься. Всему своё время, - Лучьян погасил свечу. - Днесь же надобно отдохнуть перед битвой.


7. Стояние у ручья

Едва только забрезжил рассвет, как Никита поднял всех в поход. Всю ночь накануне в Коломну прибывали новые ратники, и кузнец раздавал всем шлемы, кольчуги и оружие.
Улочки города заполнились людьми; все провожали воинов на решающую битву с Тамерланом. Никита снова надел повязку на лицо. "Маловато, маловато нас... - говорил Святополк. - У Тамерлана намного больше воинов..." И Никита вновь припомнил ему изречение Александра Невского, собиравшегося на сечу с малым числом воинов.
- Всё, что могли, изготовили, княже, - говорили Никите ремесленники. - Четырнадцать пушек, восемь десятков ядер, сотня ракет. И днесь будем готовить новые и присылать с гонцами, егда будете у ручья биться.
- Молодцы, - похвалил их Никита. - Так держать!
Под княжескими знамёнами войско отправилось в дальнейший путь. Нескончаемая вереница воинов шла за князем: дружина, за ней - полк. Следом за ними везли два обоза: в одном находились съестные припасы и вооружение, в другом - ядра и ракеты. Дюжие воины катили тяжёлые пушки. Один Святополк ушёл далеко вперёд, и Никита знал, что он опять направился в разведку.
Когда они подошли к ручью, на том берегу произошло заметное оживление: воины Тамерлана засуетились, забегали, заметались. Выйдя из шатров, многие из них направились к ручью, остановились у самых вод и стали разглядывать многочисленную княжескую рать. Русские воины тоже внимательно и безмолвно смотрели на них. И долго они так друг друга рассматривали, не осмеливаясь ни перейти ручей, ни пустить стрелу.
Поставив пушки в рощах и распорядившись, чтобы их зарядили, Лучьян назначил пушкарей, дежуривших поочерёдно у орудий. Часть воинов Никита отправил в лес, что был поблизости - он опасался, что противники пойдут в обход и окружат войско со стороны леса.
Долго царило безмолвие. Воины молчали. Утихли звуки: не слышалось более ни топота конских копыт, ни скрипа обозов; даже птицы в лесу приумолкли, словно выжидая чего-то. Лишь вода в ручье всё так же журчала и плескалась.
Воины Тамерлана держали наготове мечи, луки и стрелы.