Пятьдесят

закричала так громко и так истошно, что Клайв, опомнившись, остановился.
- Нам надо выбираться отсюда, - тяжело дыша, сказал он. - Наверху все убиты.
- В кого ты стрелял, кто там? - Элейн, даже не заметив, перешла на "ты".
- Там смерть. Я не уверен, что мои выстрелы смогут остановить Его.
- Кого? Там только один человек? А он тоже стрелял?
- Не человек…. Вставай! - Клайв резко схватил ее за руку. - Надо бежать, только на улице мы сможем спастись. Пошли!
Он буквально насильно потащил ее к двери. У Элейн от страха заплетались ноги, но вдруг, выглянув наружу, Клайв резко остановился и предостерегающе поднял кверху палец.
- Что? - шепотом спросила она.
- Слышишь? - Клайв приложил палец к губам.
- Нет, ничего.
- И я ничего, в этом то и дело.
Действительно, еще будучи в комнате первое время они слышали звуки, доносящиеся сверху, но сейчас все стихло.
- Может, ты его убил?
Клайв пожал плечами :
- Не знаю, но досталось ему очень сильно. Я думаю, такой отпор он получил в первый раз.
- Ты знаешь его, кто это?
- Ты все равно не поверишь.
- Я уже во все теперь готова поверить, - Элейн даже улыбнулась.
- Там средневековый барон. Мертвец, вернувшийся из Ниоткуда.
- Зомби?!
- Какой там зомби! - Берри досадливо махнул рукой. - Намного хуже.
- И что нам теперь делать? Может, сходить посмотреть - а вдруг он умер?
Клайв, казалось, даже не услышал :
- Черный вход у вас как закрывается?
- Там рядом с дверью висит ключ. Мы всегда пользовались им, когда выносили мусор. А почему закрыты все двери?
- В доме нечистая сила, - серьезно сказал Клайв,  - я никогда ни во что такое не верил, но теперь приходится.
- А почему там должно открыться?
- Потому что иного способа у нас нет! - Клайв усмехнулся. Он уже окончательно пришел в себя и сейчас просчитывал все возможные сценарии.
Они так и стояли в дверях, когда наверху опять что-то стукнуло и раздался ужасный хохот.
- Мама! - прошептала Элейн.
- Пошли! - Клайв сжал ее руку.
     Осторожно ступая, они медленно пошли вперед. Предстояло миновать большой холл и мимо кухни выйти к узкому коридорчику, по сторонам которого располагались туалеты, душевые и небольшие технические помещения, и который заканчивался дверью черного хода. Единственной неприятностью было то, что вторая лестница, ведущая с верхнего этажа, заканчивалась именно в начале этого коридора.
     Весь дом был ярко освещен, что все же добавляло уверенности Клайву и Элейн, но не успели они сделать и десяти шагов, как свет начал медленно гаснуть. Было понятно, что так происходит во всем доме, что напоминало постепенное уменьшение силы тока в цепи.
- Давай скорее, - сказал Клайв, - в темноте мы совсем беззащитны.
Двигаясь почти бегом, вскоре они достигли желанного коридора, но одновременно с этим свет погас полностью, оставив обоих в непроглядной тьме.
- Пойдем аккуратно, - тихо сказал Клайв, - держись за меня.
Выставив вперед руку, он ощупывал каждый сантиметр стены впереди себя, и последовательно миновав три боковых двери, они приблизились к последней, которая вела в одну из кладовых. Клайв уже нащупал ее, как вдруг наверху отчетливо послышались тяжелые шаги. Они быстро приближались, и вот уже раздалось поскрипывание лестницы, ведущей практически прямо к ним.
Клайв стиснул зубы :
- Черт подери! Я ничего не вижу….где же эта дверь!?
- Мы рядом с ней, - ответила Элейн. - Давай я сама попробую открыть замок, я ведь знаю, где ключ. А наверху кто-то идет?
- Идет…быстро идет.
- Что теперь будет?
- Что-нибудь будет, - Клайв сжал рукоятку пистолета. - У меня еще пять патронов….ты нашла ключ? Это он звенит?
- Да, только я не вижу замочной скважины, -  судя по звукам, Элейн пыталась вставить ключ, но постоянно промахивалась.
Клайв встал перед ней, заслонив Элейн своим телом и выставил вперед пистолет, целясь в темноту. Шаги становились все ближе все отчетливее. Клайв приготовился стрелять наугад, как вдруг все стихло.  В этот самый момент Элейн попала-таки в замок, но….
- Ключ не поворачивается, - простонала она.
- Проклятье! - и Берри выстрелил в темноту.
     Яркая вспышка осветила коридор, и они увидели, что в самом его начале стоит человеческая фигура. Элейн страшно закричала, и в ту же секунду стены вокруг начали гореть. Огонь появился в той стороне, где стоял Грюнфельд, но быстро распространяясь, вскоре достиг конца коридора. Он не давал обычного жара, свойственного пламени, но тем не менее Клайв и Элейн очутились в настоящем огненном плену. Стены вокруг них фыркали и трещали, с них стекал на пол оплавленный пластик, но они не обращали на это внимания, потому что Грюнфельд стоял уже рядом. В окружении огня он выглядел как настоящее исчадие Ада, но, одновременно, теперь он смотрелся величественно и строго. В свете пламени его лицо, озаренное багряными отсветами, казалось более живым, чем при электрическом свете, а одежда из лохмотьев вдруг превратилась в расшитый золотом черный камзол, правда, давно утративший прежний блеск и великолепие. На ногах были отчетливо видны массивные ботфорты на толстой подошве. Клайв и Элейн, не отрываясь, смотрели на мертвеца, а тот, подойдя к ним на расстояние пяти шагов, остановился, и казалось, тоже изучал обоих. Берри медленно опустил бесполезный пистолет - на лице Грюнфельда не было заметно ни единого следа от недавних выстрелов. Элейн спряталась за его спину, и Клайв чувствовал, как дрожит ее тело. Он снова взял её за руку, легким сжатием давая понять, что не теряет присутствия духа. И действительно, в эти секунды Клайв Берри совершенно не ощущал в себе того страха, который сковывает мышщы и подавляет волю, делая ватными куклами даже испытанных бойцов. Очевидно, Грюнфельд сам не стремился вызвать его, и поэтому сейчас  Клайв, не отворачиваясь и не делая резких движений, смотрел на поистине феерическую картину. Черная фигура мертвеца, стоящего в огненном коридоре, производила большое впечатление — собой он олицетворял всё то, что люди привыкли обозначать для себя самыми страшными для них словами. Оживший мертвец, появившийся из самого Ада, средневековый черный маг, заключивший с Дьяволом страшную сделку, безжалостный убийца, не знаюший жалости и пощады. Но одновременно с этим, Клайв сейчас видел в нем нечто, что не поддавалось разуму, то, что можно ощутить только инстинктом — а именно, отсутствие агрессии. Внезапно Берри понял, что перед ним стоит человек. Человек, который прошел через немыслимую боль и страдание, и сейчас он борется за свою жизнь, пусть и такими дикими методами. Примерно так живет весь животный мир, когда лишь сила мышц и волчья хватка дает право на существование. Да и люди, если разобраться, не далеко ушли от этого, когда предательство и шкурные интересы выполняют ту же роль, что и поедание одних другими в пищевой цепочке. Клайв понял, что Грюнфельд сейчас именно борется, и что в своем стремлении победить весь мир он не остановится, пока не достигнет желаемого результата, потому что иначе его вновь ждет небытие и второго шанса уже не будет. Его Хозяин дал ему возможность вновь появиться на Земле, и теперь с удовольствием наблюдает, как его создание прогрызает себе дорогу. Пятьдесят человеческих жизней — такова была цена свободы.
    Озарение промелькнуло в голове Берри в считанные секунды. Но больше ничего подумать он не успел, потому что Грюнфельд взмахнул руками, и пламя, плясавшее на стенах, начало быстро угасать, а уже через полминуты от него остались лишь две узкие полоски по обеим сторонам от его фигуры. И тут же раздался низкий грубый голос, который, однако, звучал намного более отчетливо и понятно, чем в первый раз :
- Грюнфельд!
- Что? - Клайв явно не ожидал подобного.
- Грюнфельд!
- Ты — Грюнфельд?
- Ты — Грюнфельд.
- Я!? - Берри широко открыл глаза.
- Ты — Грюнфельд.
- Ну пускай так, если тебе нравится.
- О чем он? - шепнула Элен.
- Надо с ним говорить, - так же тихо ответил Клайв, - если выпутаемся, я тебе расскажу.
- Ты мне нужен, - между тем продолжал мертвец.
- Что это значит? – Клайв не верил своим ушам - менее всего он ожидал услышать подобное.
- Ты сильный, люди идут за тобой… веди их… их кровь и мозг оживляют меня… надо пятьдесят.
- Куда вести?
- Веди ко мне.
Клайву показалось, что он ослышался.
- Ты убиваешь невинных, убиваешь дорогих мне людей, а теперь я должен услышать такое?! Ты, прогнившая тварь!
- Хорошо! – в голосе Грюнфельда послышались довольные нотки. – Борьба и есть жизнь… моя жизнь… борись, человек. Ну а пока…, - глаза мертвеца загорелись желтым огнем, он протянул вперед руку и Элейн, стоявшая за спиной Берри, вдруг обмякла и упала.
Клайв оглянулся и посмотрел на нее - лицо девушки стало мертвенно-бледным. Настолько бледным, что ему показалось, будто он видит восковую куклу.
- Ты уйдешь, она нет, - вновь прозвучал страшный голос. – Хочешь её с собой?
- Да что тебе надо? Образина, твою мать! – закричал Клайв, в котором, от бессилия и непонимания, поднималась бешеная злость.
- Будешь бороться…старуха… Альтштау. Иди там на дорогу.
- Где - «там»?
- Альтштау.
- Ты хочешь, чтобы я боролся с тобой и пытался остановить?
- Да, так надо. Таково условие. Я должен заслужить жизнь, ты тоже. Я или ты.
- Кому это мы должны? – спросил Клайв, одновременно с ужасом предчувствуя ответ.
- Есть Великий Хозяин. Таково единое решение. Освободивший меня только способен остановить.
- Я не понимаю, что ты сейчас сказал, - Клайв покачал головой.
- Понимаешь,… думай, я это уже говорил… не надо лукавить.
- Да пошел ты!
- Её вернуть? – Грюнфельд вдруг указал на Элейн. – Будешь с ней.
- Если я не соглашусь, получается, значит, я сам убью её?
- Да! – мертвец вроде как ухмыльнулся.
- Пару вопросов можно сначала? – Клайв настолько пришел в себя, что засунув пистолет за пояс, скрестил руки на груди.
 Грюнфельд кивнул.
- Я должен пытаться остановить тебя?
- Да.
- Если я не сумею, то буду пятидесятым?
Снова кивок.
- Как я должен это сделать, если не могу причинить тебе никакого вреда.
- Думай. Я говорил….старуха.
- Хорошо. Ты убиваешь, чтобы вернуть себе жизнь? Ты убиваешь всех тех, с кем я знаком?
- Да.
- А если я не буду ни о ком думать? Твою мать, что я говорю – это невозможно! А если я, скажем, погибну на днях?
- Такого не будет….но это уже неважно…важно только в начале было.
- Зачем ты издеваешься над трупами, зачем эти цифры?
- «Шесть» станет последней, дальше считай сам. Мертвые люди мои, мне нужна вся их кровь. Её очень много внутри.
- А почему я понимаю тебя? - Клайву вдруг пришла в голову неожиданная мысль. – Ты немец. Или в Аду учат говорить по-английски?! Говоришь ты хреново, но понятно.
- Я говорю по-человечески. Люди сами придумали языки, а разницы нет. Ты не слышишь, а чувствуешь слова. Я не могу еще говорить, потому что не могу еще дышать.
- Что ты будешь делать, когда полностью оживешь?
- Я стану свободнее, - в словах Грюнфельда вдруг появилась интонация - он произнес это так, как говорят о чем-то самом вожделенном.
- Не будешь! – Клайв усмехнулся. – Я принимаю твою игру, барон. Мне тоже нечего терять, так что давай, возвращай эту женщину.
- Хорошо! – еще раз повторил Грюнфельд. Похоже, что он был полностью удовлетворен.
В ту же секунду Элейн глубоко вздохнула и открыла глаза. Клайв помог ей подняться :
- Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. Почему он стоит? – она покосилась на