Это всё для тебя....

«сто миллиардов долларов».
Это оказалось сетевым маркетингом. Компания «Neways». Фигня, короче.
Больше ничего интересного.
Ах, нет. Шевчук на Пушкинской. Молниеносность происходящего. Непредвиденная беспомощность. Поскольку нельзя сделать много вещей в одно мгновение. Вот я и попала в столбняк. А Шевчук – уходил. А я – не девочка на побегушках у высшего промысла. Вот и весь сюжет. Хорошее предзнаменование.

Я много думала о себе. Как о бесполезности. Или я пока ищу – но не нахожу. Или не ищу.
Чего-то мне во мне не хватает. Какой-то оптимистичной веры. А которая есть, тихонько сидит в уголочке. И ждёт, когда объявят её имя в концерте. А его могут и не объявить, между прочим.

Играй, невесёлая песня моя, играй, играй…  
Командиры армии лет – мы теряли в бою день за днём,
А когда мы разжигали огонь, наш огонь тушили дождём.
Мы сидим у разбитых корыт и гадаем на розе ветров,
А когда приходит время вставать, мы сидим, мы ждём.
(В. Цой)

Переплетение. С мыслями о Нём. Здесь тоже всё не спеша. И уже неясно, Кто Он. Зачем Он? И есть ли вообще в мире тот, который есть Он?
И могу ли я войти в его жизнь? И да, и нет. Ведь моё место в тихом уголочке его души.
Могу ли я вообще проснуться утром абсолютно счастливой? Но тогда я уйду в другое измерение. А вдруг его там не будет? Но вдруг там Он будет ждать только меня. В сплошном одиночестве. И душевном своём изгнании.
Проснуться или нет в новое?
Я знаю, что параллельных миров не существует. В природе. Они есть только в нашем сознании. А оттого верю в возможность. Боюсь, правда. Как всегда. Боюсь встать не с той ноги.

У меня есть дом, только нет ключей,
У меня есть солнце, но оно среди туч,
Есть голова, только нет плечей,
Но я вижу, как тучи режут солнечный луч.
У меня есть слово, но в нём нет букв,
У меня есть лес, но нет топора,
У меня есть время, но нет сил ждать,
И есть ещё ночь, но в ней нет снов.

У меня река, только нет моста,
У меня есть мыши, но нет кота,
У меня есть парус, но ветра нет,
И есть ещё краски, но нет холста.
У меня на кухне из крана вода,
У меня есть рана, но нет бинта,
У меня есть братья, но нет родных,
И есть рука – и она пуста.

И есть ещё белые-белые дни,
Белые горы и белый лёд.
Но всё, что мне нужно,
Это несколько слов
И место для шага вперёд.


3

Виртуальная Реальность дописана. Всего лишь. Взять и написать следующее.
Но тут началась Клипомания «Время и Любовь».
Объясню.
Пожалуй, с клипов всё и началось. Ха, я сама не верю. Начало – гораздо круче. Но я о фактическом.
Итак, ни одного оригинального клипа от «Наутилуса Помпилиуса». В данном случае.
И вот – «Золотое пятно» в моей судьбе. Не удержалась в зарисовке воображения. Но написала не до конца. Что-то потом ещё было. Предшествующее. От каждой полной песни, как правило, рождаются связные картинки. Всегда. Только списать. Я и списала. По наиболее яркому «Князю тишины».
А клипомания (сама по себе) развивалась у меня давно. При желании может получиться (по-другому и не хочу представлять) целый сериал.
Трудность заключается в специфичном стиле: практически отсутствуют длинные распространённые предложения. Двусмысленность и более. Насколько хватит умственных ассоциаций. Стало быть – бесконечность.
Но, кстати, сложности может создать и первоначальная бессмысленность. Но это прочная прямая связь одного с другим. Первого с последним. По кривой или круговой не умею.
Здесь встретиться много личных осознаний. Личное мировосприятие, слегка запутывающее. Наше Время. И Любовь.
Они включены в название.
Поскольку Любовь шагает через Время. Но не сквозь. Время её моделирует. Либо сохраняет, либо стирает. Либо преображает, когда обошлось без фатума и злого рока. Сохраняет и хранит всегда, вечно, когда не обошлось. Преображает – в привычку. Порой в дружбу, в ответственность, в осознание иного. Не более. Или да, бесследно стирает.
Я предпочитаю неизбежность сохранения.
Те же происшествия со Временем. При фатальностях оно бесконечно. Привыкая, регулярно меняют батарейки (по-другому не скажу). Стираясь, Время прерывается, разрывается в определённом не нами месте. Неизвестно, восстановит ли свою целостность.
Мне пришлось совместить понятия. Но Время опережает Любовь. Увы, не наоборот. Ведь оно даже не перетекает в неё, как поступает она.
Что касается оформления. Берутся тексты целого альбома. Как правило. Есть вещи, которые я на дух не выношу. Например, всю «Разлуку». Непереносимость этого слова.
(Да, хорошо, если бы каким-либо способом возникла инструментальная версия. Вроде «Атлантиды». Я бы не смогла без музыки так широко размыслиться).
Все используемости (тексты песен) в реальности должны прозвучать. Они дополняют общую картину. Чаще даны в авторском исполнении (не в моём в основном), либо в бутусовском (постигаем новые горизонты). При этом они показаны наглядно. Изображения того, о чём идёт речь.
Эпиграфы по характеру могут быть выполнены таким же образом. Как и редкие эпилоги. Или просто текст выводится на экран.
Это слегка грандиозная задумка. Но вполне осуществимая.
Клипомания для меня – совокупность всех любимых мною наследий. То, из чего сложился для меня конец ХХ века. Мощный культурно-генетический пласт. Сверхмасштабный уровень.
Флаг в руки – кому?

В принципе ты, Слава, страшный и стрёмный. Для меня. Или, скорее, опасный человек. Но… Могу доверить первый шаг тебе. Знаешь, мне не всё равно. Но разве ты оценишь?
Прочти без предубеждения.
Кто я такая – представлюсь в следующий раз. А он неизбежен.


4

Вот и конец – это всё для тебя. Оно было нацелено на тот момент, когда я впервые и реально соприкоснулась с ним.

Здесь же. Мне бы мечталось сказать о творчестве. Не обобщая. Не о чужом. О своём. Какая я в нём есть.
Для чего – не знаю. Дано. А значит, никогда не постигнет мысль о ненужности. Оно лёгкое. Меня никогда не терзают его муки. Оно течёт свободно и способно. И окончательный вариант очень мало отличается от черновикового.
Как мне пишется? А вот практически так:

А потом, словно дьявол с серебряным ртом,
Он диктует строку за строкою,
И когда мне становится страшно писать,
Говорит, что строка моя.
Он похож на меня. как две капли воды,
Нас пугают, глядя в лицо,
Разве только на нём есть кольцо, а я без колец.
И обычно я и ни то и ни сё, но порой я кажусь святым,
А он выглядит чёртом,
Хотя он – Господь, но нас ждёт один конец.
(Б. Гребенщиков)

Во всём это – мужское начало.
Я слушаю – и записываю. Стараюсь успевать. Мне некуда деваться – я приучила себя писать. Естественно облекая в свой язык, систему письменных знаков, привлекая доступные материалы и закрепляя свой успех на бумаге.

11 августа кто-то ждал давно обещанного конца света. Я – очень. Но какой он? Может, он и был, а мы не успели заметить.

За часом час бежит и падает во тьму,
Но властно мой флюид прикован к твоему.
  Сомкнулся круг навек, его не разорвать,
  На нём нездешних рек священная печать.
Явленья волшебства – лишь игры вечных чисел,
Я знаю все слова и их сокрытый смысл.
  Я все их вопросил, но нет ни одного
  Сильнее тайны сил флюида твоего.
Да, знанье – сладкий мёд, но знанье не спасёт,
Когда закон зовёт и время настаёт.
  За часом час бежит, я падаю во тьму
  За то, что мой флюид покорен твоему.
(Н. Гумилёв)
ПРИЛОЖЕНИЯ  

Школа

Здесь будет размещена записочно-школьная продукция.

Вероника: Что-нибудь напиши.

Ирка Шаповалова: Что? Великородный для кого – для нашего Дорончика, а незнакомец в коричневой Veston1 для Янчика Гусейновой. А для Ж.С.2 – Ринат. А для меня – Давыдов Костя из КР/С/У3.

Янка Гусейнова: А друг его для И. Шаповны.

Ира: Really? Are you here?

Яна: Yes. Как раз для тебя.

Вероника: Ты что это, Ира! Прошла любовь к Д.Ч.4?

Ира: Нет, почему. Просто пытаюсь сохранить тебе девственность. Поняла? Не куплуй5!

Вероника: Не твои проблемы! Слово выучила «купловать», да?

Ира: У-у-у-у-у-у! Ты у нас профессионалка в «этом» деле. А слово я выучила, это да.

Вероника: Да, профессионалка.

Жылдыз: Шаповалова Ира, я к тебе по имени обращаюсь, так что изволь меня тоже по имени звать.

Ира: Фиг с маслом! (с постным!)

Жылдыз: Ах, ты такая… Я тогда тебя буду называть – Шаповадзе. Не хочешь по-хорошему, так по-плохому…

Ира: Называй меня Шаповалова!
Девятый класс, может – десятый.

Далее сочинение Жылдыз с рисунками:
Пусть эта звезда приведёт тебя к любимому.
Никто тебя не любит так, как мы, ни лучшие подруги, ни друзья, с ответом мы тебя не торопим, потому что тебя любим.
Пора-пора-порадуемся на своём веку мужчине и ку-ку. Пока-пока-покачивая перьями на платьях, судьбе не раз шепнём «мерси боку»!!! На память от нас – один за всех, все за одного. Да здравствует дружба. Мы – три великие подруги, пример для подражания.
1994 или 1995 год.

Жылдыз: Ты видела, как Азим1 на Яну смотрел?

Вероника: Нет, не видела. У тебя только ими голова забита.

Жылдыз: Дура, что ли, когда это у меня голова Азимом была забита. А вот на тебя Медер2 смотрел и охал. Кстати, а вон тот пучеглазый на меня не смотрел. У тебя глаза скосились!

Вероника: Я не дура. Я дурочинка, а ты… Что за Медер, я его не знаю. Меня не интересуют эти придурки из школы.

Жылдыз: Ха-ха-ха. Вот это да! Ну ты материшься. Тебе не идёт. А раз ты Медера не признаёшь, значит, Шашенов на тебя смотрел. Ты, Ира, Марина3 и он – вообще исключительно прекрасная пара. Ну вообще класс!!!

Вероника: Слушай, хватит, тебе больше не о чем базарить? Я Шаикова терпеть не могу. Лицемер.

Жылдыз: Откуда ты знаешь? И тем более лицемер – это тот, кто с одним хорошо разговаривает, а думает по-другому. Ты думаешь, он такой? По каким признакам ты это узнала?

Вероника: Да пошла ты… Давай про другое. А то не буду отвечать.

Жылдыз: Ты мне это ответь. Покончим эту тему.

Вероника: Да я вижу по глазам и вообще просто так сказала. Закончили, да, о’кей, что дальше?

Жылдыз: Теперь перейдём на твою внешность. Она у тебя вообще обворожительная.

Вероника: А кого она уже обворожила? А никого! Значит, она не обворожительная. Необыкновенная – да! Согласна.

Жылдыз: Ой, да ты вообще один упад. Уверена, намазать тебя – вообще ништяк будешь.

Вероника: Мне краситься не идёт.

Жылдыз: А как ты думаешь, Янке и мне идёт-не идёт? И вообще, если идёт, то что именно?

Вероника: Не знаю, что вам идёт. Мне достаточно знать, что подходит мне. Так-то! По просьбе Янки пишу, что ей идёт: зелёные тени, коричневая тушь, персиковая пудра, тёмная помада, близкая к коричневому, для ногтей цвет лака, как всегда, под цвет губной помады.

Жылдыз: Посмотри на меня: примерно, что мне идёт?

Вероника: Если тебе сделать белое лицо и накрасить, будет так страшно, тебе ничего не идёт.

Жылдыз: Даже глаза или губы чуть розовым цветом?

Вероника: Ну, чуть розовым можно.

Жылдыз: А глаза?

Вероника: А глаза не надо красить. Брови выдергать малость можно. Да надоела. Сделай пластическую операцию, да тебе и так пойдёт. Ты же не собираешься в бомонд, в отличие от меня, даже в кыргызский.
1995/1996 год.

Как-то в 1996 году, кажется, я пошла на лекции с Наташкой Родичевой в Национальный университет. Она училась на филологическом. На занятии по стилистике, которое вела Пешехонова Инна Александровна, мы делали обозрение. Вот оно:
«В данный момент мы находимся в Кремле, где проходит совещание. Только что был объявлен перерыв, и участники совещания вышли в фойе. Но, что мы