Игра с продолжением

положении, проще говоря, в тупике, такого поворота событий явно никто не ожидал. Как следует, обдумав ситуацию, Владислав пришел к выводу – фактически он сам привел все к такому краху, прямо или косвенно, но фактически это его «заслуга». Ему и расхлебывать. Уйти, оставив все, как есть, будет явно нечестно с его стороны. Трудно было признаться себе в собственных ошибках, но это лучше, чем отнекиваться и самое главное обманывать себя, зная, что не прав.

  Когда все материалы были собраны, разложены по папкам, карты лежали на столе и все нужные источники проштудированы, Корабельников закрыл пухлую клетчатую тетрадь, положил на нее руку и выдохнул:
– Ну, все, теперь можно идти к шефу и попрощаться!
 Вечером он старался не думать том, что и как будет дальше, извлек с полочки книжку, улегся на диван, подложив под голову две подушки. Уснул вместе с книжкой, забыв при этом укрыться одеялом.
   Вечером завел будильник, на всякий случай, хотя был уверен в том, что проснулся бы и сам, без будильника, настолько глубоко привычка вставать раньше укоренилась.  Встал рано, как всегда, до звонка будильника.   Настроение с утра было великолепным, чувствовал себя отлично – бодрый, свежий, казалось, что сейчас ему любая задача по плечу.    
   Как всегда, ежедневная двадцатиминутная утренняя гимнастика. Когда время позволяло, утренней зарядке он уделял больше внимания и с наслаждением занимался различными упражнениями.  После легкого, но растянутого по времени завтрака – посидел с книжкой, тщательно побрился. Глянул в зеркало – на него смотрел крепкий мужчина с сильными чертами лица, немного уставшими глазами и парой морщин на лбу, которые совсем не портили.
 Балор Кинд встретил Владислава с лёгкой улыбкой:
– Проходи, располагайся – сейчас принесут кофе, посидим, поговорим, обсудим…
– Спасибо! Хорошее дело! Я хоть и позавтракал, но от кофе не откажусь, – уверенно кивнул Владислав.
– Позволь мне спросить еще раз, ты не передумал? – Балор Кинд внимательно посмотрел в глаза.
– Не для этого я так старался. На самом деле нам нужна информация, мы должны узнать, что произошло, и тогда будем знать, что делать нам дальше. Иначе все это мне напоминает котёнка, который гоняется за своим хвостом. Пока я не вижу никакого смысла продолжать, сейчас мы находимся в тупике. Я, конечно, кое-что расскажу и покажу, но в целом, я не знаю,   что делать, – Владислав наклонил голову.
На столе появились чашки, кофе, сахар, конфеты.
–  Хорошо. Что будет, то будет. Если я ошибусь и на этот раз, то я просто последую твоему примеру, а пока все, что ты скажешь, я обязательно исполню. Думаю, что нужных людей я найду, которые согласятся работать. Предложу им много денег, очень много денег и попрошу остаться, – босс посмотрел, прищурив левый глаз.
    Владислав посмотрел на него оценивающе, и ему по-настоящему стало жалко босса. Он уже не такой сильный и гордый, как прежде, заметно постарел и осунулся, в глазах нет огня, и весьма похоже на то, что беспокоит здоровье. Нервишки пошаливают, под глазами ямочки, цвет лица никуда не годится. Э, нет, друг, далеко мы с тобой зашли, поря оглянуться, подумал Корабельников. Хотел было сказать ему, что надо хоть иногда подниматься над суетой и личными амбициями, чтобы увидеть дорогу – внизу в лесу, среди деревьев ее не видно, но стоит подняться над лесом и сразу становится понятно, куда двигаться дальше. Но промолчал и немного подумав, ответил:
– Главное, представить, что будет лет через сто-двести, тогда будет намного проще принять верное решение…

Глава 12

В путь

Владислав ушел.
Первая мысль, которая пришла в голову  – уйти как можно дальше из города, сколотить небольшую деревянную избушку, заняться земледелием, развести живность, забыть про все и больше никогда не вспоминать… Ни от кого не зависеть, ни кому не быть обязанными, зато полная свобода и самое главное – новая жизнь, по собственным правилам. Что еще может быть лучше, это ведь предел мечтаний, когда зависишь только от себя самого. Какое мне дело до общества, если человечество из-за собственной недальновидности дошло до такого?  Мне с этими самоуверенными людьми не по пути, лучше буду жить один, зато в полной свободе…
  Первая неделя ушла за чтением книг, больше ничего делать не хотелось. Давно мечтал основательно, не спеша почитать ту самую древнюю книгу, теперь уже с полным пониманием каждого слова.
  Замечательно, конечно, когда никуда спешить не надо, когда время прощает многое. За это время он многое переосмыслил, вспомнил, проанализировал, взвесил все «за» и «против».
Как много он делал лишнего на протяжении  всей жизни, столько потрачено на все абсолютно ненужное сил и главное все это  напрасно. Не туда шел, не то делал, ну и получил в итоге – ровным счетом ничего…
Обидно, конечно, думать, что идешь в гору, а оказаться в яме. Ведь все могло бы получиться совсем по-другому, сколько можно было бы сделать всего нужного, полезного, интересного, добиться больших высот в других направлениях. Жаль, что все получилось так бездарно …
   Устав от водоворота собственных мыслей, да и сидеть он долго не привык, накинул куртку и выбрался на улицу. Душа так и просилась на свежий воздух, давно хотел немного прогулялся. С удивлением заметил, что все выглядит как-то иначе. Не совсем уютно, да и как-то непривычно, будто попал в прошлое, в мир старых выцветших фильмов. Все вокруг обветшало, на улицах стало заметно тише, можно сказать, что это безмолвие тревожило, казалось, что оно скоро сменится чем-то пугающим. Даже воздух стал другим, с одной стороны чище, с другой постоянно ощущался запах дыма, гари. Как по команде исчезли все звуки, людей стало заметно меньше, выключились все огни, исчезли рекламы, информационные доски, погасли светофоры…
 Уныло!
   Тягостно и неуютно сделалось на душе от всего увиденного, ощущение тоски и безысходности. Ничего путного в голову не лезло. Подумалось о том, как бы здорово сейчас было очутиться на берегу океана. Заняться рыбной ловлей, каждый день слушать шум прибоя, собирать ракушки, делать из них красивые вещи…
   Не успел Корабельников пройти сто метров,  как привлек внимание странный шум.  Впереди увидел скопление народа, люди что-то выясняли, друг другу громко что-то доказывали. Не хотелось ввязываться в их безнадежные споры, что-то объяснять, это все ему сейчас казалось таким незначительным, что он обошел толпу стороной и зашагал прочь.
   Как бы не менялась жизнь, в лучшую ли, или в худшую сторону, человек всегда приспособится, найдутся какие-то мелочи, в которые люди погрузятся с головой и перестанут обращать внимание на их явно ненормальное существование.
  Не успел Владислав додумать мысль, как заметил, что впереди кто-то с кем-то громко ссорится.   Дальше, через триста метров опять толпа, идущая организованно, с плакатами, на которых углем что-то написано, он даже читать не стал. Краем глаза заметил – мы требуем, нам нужно и все в том же духе – дайте нам, обеспечьте. Интересно, кто и что им сейчас должен давать, подумал он. Нет никакого смысла им что-то объяснять, любые речи натолкнутся на волну протеста, недовольств, гнева. Сами должны все понять, осмыслить и сделать выводы. В конце концов, ничего страшного, руки-ноги есть, голова тоже, кто мешает им что-то начать делать.
 Владислав любил спокойное и тихое местечко за городом, не так далеко, всего полкилометра от окраины города, если идти по тропинке. Наклонился, подставив пластиковую канистру, набрал воды из родника. Вокруг источника росли высокие ели, под которыми всегда, даже в самый яркий солнечный день была густая тень, в прохладе которой можно отдохнуть от зноя. Здесь, как ни придешь, пели птички. Бросив взгляд на крошечную скамью, которую не помешало бы заменить, он присел. Немного посидел, вслушался в окружающие звуки – где-то высоко на дереве стучал дятел, немного поскрипывали от ветра деревья. Хорошо, спокойно и легко. Ни о чем думать не хотелось. Такое впечатление, что время здесь застыло.
 Вернулся другим путем, хоть и долгим, зато никого по пути не встретил. Хотел подольше сохранить это состояние тишины и покоя.
 Хорошо дома еще есть свечи, немного консервов, спички…
В последнее время ел он мало, сбросил несколько килограмм, питался только утром и вечером, пропуская обед.
Повсюду шли стихийные митинги, везде царила полная неразбериха. То и дело люди выясняли отношения, как могли, спорили, дрались, пытались организовать разные сообщества, создавали всевозможные общественные движения, течения, ассоциации. Обязательно находились лидеры, вожаки, которые точно знали, куда и как повести народ.
Увеличилось число сект, новые пасторы обещали, чуть ли не рай, который не за горами, но при этом старались как можно быстрее нажиться. Представители таких сект, как «Кровное братство», «Новое счастье», «Весенний рассвет», ходили по улицам в раскрашенных балахонах и с брошюрками и листовками в руках приставали к прохожим. Отвертеться от них было не так-то просто.  На любой ответ у них были заготовлены фразы, могли удерживать человека долго, некоторые соглашались и вступали в секты, отдавая последнее, нажитое нелегким трудом.
 Появились на городских улицах и представители новых партий – «Партия независимости», «Новый человек», «Новый путь», «Партия прогресса», «Партия Освобождения» и множество других. На стенах их агитаторы клеили плакаты, листовки, выходили к людям, собирали нередко много слушателей.
 На улицах часто можно было встретить гадалок, хиромантов, предлагали свои услуги всевозможные целители, экстрасенсы, маги и колдуны, шаманы и предсказатели.
 По вечерам и ночам на улицах многие старались не появляться, темно и страшно. Можно нарваться на карманника, шайку разбойников или на какого-нибудь неполноценного человека или сумасшедшего, каких развелось в последнее время немало.
Такого он не ожидал встретить на улицах, одно дело – сидя в тишине просторных кабинетов, другое реалии жизни. Народ крайне не доволен, все чего – то требуют, терпения ни у кого нет, нервы у всех на пределе, того глядишь струны души лопнут, никто не хочет никого слушать, многие впадаю в безрассудство, совершают необдуманные поступки, не отдавая себе отчет в том, что делают, при этом из всех сил осуждают других. Здесь и до бунта и смуты рукой подать. Ведь многие этого и добиваются.
Возле дома навстречу Корабельникову неспешным шагом, прихрамывая и опираясь на трость, шел мужчина, лет семидесяти. Небритый, в коричневом пиджаке, который не менялся, наверное, последние лет десять, на голове такого же вида кепка, башмаки давно нуждались в замене. Встретившийся ему мужчина остановился, видимо собрался перевести дыхание. Прошелся взглядом, поздоровался с Владиславом. Подумал с минуту и произнес:
– Трудные нынче времена.
– Да, я полностью согласен с вами, все так непросто, ох, непросто…
– Плохо то, что люди, когда у них все идет хорошо, думают о каких-то безделушках, забывая о самых главных вещах, – с хрипотцой в голосе ответил мужчина.
– Вы правы. Скоро есть будет нечего и одеваться не во что, да и зима не за горами – покачал головой Корабельников.
– Эх, не это главное, – шумно выдохнул мужчина в