Фанатка

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

ФАНАТКА

Натуралистический рассказ


МАСТЕР

«Что есть истина?»
(Ин. 18: 38)

Ни слова правды.
Ни слова лжи.
Так
И пиши.


1

-  Ого, мы опять вдвоём! – усмехнулась Алла, соседка Мальгина, взяв в руки меню. – Ну, с Диной всё ясно, в Минск на экскурсию укатила, а вот с Лилей что, опять в своём репертуаре? Странная вы всё-таки пара, Игорь Анатольевич, не обижайтесь, бога ради, на мою бесцеремонность. Жена вам рога наставляет, с кем ни попадя, а вы прогуливаетесь по берегу озера, как ни в чём не бывало, местными красотами любуетесь. Интересно, у вас и дома такие отношения? Свободная любовь? Мораль: не женитесь на молодых. Как вас хоть так вляпаться угораздило? Вроде, на олигарха вы не похожи.
Мальгин не обиделся, а скорее удивился: уже третий день пошёл их знакомства, но всё это время Примадонна, как он мысленно называл Нартову, да и не он один, хоть и конфликтовала постоянно с персоналом, с соседями по столу держалась обособленно, даже высокомерно, а тут вдруг прорвало. Однако отношения портить не хотелось, путёвка на две недели, зачем отдых отравлять? Его явно провоцируют, и надо сдержаться, не поддаться эмоциям.
-  Лиля мне не жена, - спокойно, как мог, ответил он. – Я, вообще-то, холост. Точнее, разведён.
-  Вдвойне глупо, - пожала плечами Нартова. – Позволять так издеваться над собой любовнице!
-  И не любовница.
Алла задумалась ненадолго, потом сдалась, запросила подсказку:
-  Странно. Не жена, не любовница, кто же тогда?
-  Фанатка.
-  Фанатка?  - Прима оживилась. - Ну, Игорь Анатольевич, с вами не соскучишься. Как говорится, чем дальше в лес, тем больше сосен. Ладно, попробуем  разгадать загадку. На футболиста, хоккеиста вы не похожи, возраст не тот. Певец, актёр какой-нибудь сериальный?
-  Нет, просто писатель.
-  Ах, просто писатель. То есть, и не писатель вовсе. Кропаете что-нибудь в Интернете?
-  Нет, я уже три года, как профессионал, хоть и малоизвестный. Издаюсь в Канаде. Мои основные читатели – русскоязычная диаспора в самых разных странах мира. В России, действительно, всего лишь «кропатель-сетевик».
-  Понятно, - вздохнула соседка и сосредоточилась на еде. Затем, чтобы не дать угаснуть разговору, перевела его на другую тему: - Не устаю удивляться, какие здесь продукты свежие! Действительно, заповедник социализма. Хотя и на СССР не похоже: дороги прекрасные, чистота идеальная, преступность практически на нуле. А главное, люди: спокойные, доброжелательные. Чудеса, да и только! Один минус - живут бедно. Хотя, конечно, не было бы у нас, в России, нефти и газа, мы бы вообще погрязли в нищете.
Она снова какое-то время молчала, затем тряхнула головой. Чувствовалось, что работа мысли в ней ни на секунду не замирала.
- И всё-таки, никак в толк не возьму. Фанатка. Объяснили, называется! Нельзя ли поподробнее?
У Игоря не было никакого желания заниматься просветительством. Тем более что человеку со стороны совершенно невозможно было разобраться в его творческой кухне.
-  Вы настолько любопытны? – спросил он, в смутной надежде, что бессмысленный, пустой разговор, уже начинавший раздражать его, наконец, иссякнет. Но соседка явно не случайно снизошла до жалкого «сетевика», сидевшего рядом, чувствовалось, что скука совсем достала её.
-  Нет, просто я во всём люблю ясность.
-  А, понятно. Тогда объясняю. – «Ладно, потерпим ещё немного, ликбез так ликбез». - Практически у каждого из нас, «кропателей», «широко известных в узких кругах», есть тот же набор, что и у больших, даже великих, писателей: читательницы, которые иногда набредают на наши произведения и даже заинтересовываются ими. Поклонницы, которым нравится наше творчество, они читают, и даже перечитывают, порой по нескольку раз, всё, что нами написано. Ну и фанатки, те, что нас не читают, а почитывают. Им куда больше важен факт известности, значительности их кумира. Особенно грешат этим поэтессы. Чем-то или кем-то нужно ведь вдохновляться, чтобы свои вирши «на горȧ» выдавать, вот они и выдумывают разные виртуальные романы, засыпают нас посланиями с такими, иногда, пикантными подробностями, что монитор от смущения краснеет. Причём «кумиров» таких у них может быть неограниченное количество, насколько души и времени хватает. Я не знаю, по каким признакам Лиля меня выбрала, скорее всего, из-за фотографии двадцатилетней давности, где ещё что-то сохранилось  от моей прежней завлекательности. Слово за слово, решили мы с ней встретиться в реальной жизни. Опрометчивый, конечно, поступок. Но она была на грани: муж-пьяница, двое детей, маленький городишко в сибирской глуши, в стихах такая тоска изливалась, что дрожь пробирала. Я купил две путёвки сюда, на озеро Нарочь, но уже в Москве, при встрече на Белорусском вокзале, Лиля испытала шок, когда меня увидела. Совсем другим она меня себе представляла. Однако делать было нечего, не возвращаться же обратно, трудно даже представить себе, с каким трудом ей удалось от родных пенатов вырваться. Я сразу всё понял и, чтобы разрядить ситуацию, уже в пути объяснил ей: то, что мы будем жить в одном номере, ровным счетом ничего не значит, она может строить свою личную жизнь по приезде в санаторий так, как ей заблагорассудится. Ну а дальше… вы и сами видели: дорвалась девочка до удовольствий, слетела с катушек.
-  Ясно, - кивнула Нартова, вполне удовлетворённая столь пространным объяснением.
Мальгин стиснул зубы. От спокойствия его не осталось и следа. Ах, гордость проклятая! Не удержался! Понесло!
-  Ясно? А вы сами? Сплошная загадка, между прочим. Бизнес-леди! Хо-хо! С нами, простыми смертными, да за одним столом? Это как понимать?
Алла, ещё ни о чём не подозревая, кокетливо усмехнулась:
-  Не отнять, Игорь – вы догадливы! Предлагаете обмен: тайна на тайну? Что же вас, конкретно, во мне смущает?
Мальгин придирчиво оглядел свою собеседницу.
-  Всё. Одежда дорогая, брендовая, хоть и неброская. Кожа ухоженная. Косметика дорогущая. Парфюм – вообще, отдельная тема. О лечении тоже речь не идёт – ни одной процедуры не посетили. Какая уж тайна! Избитый сюжет!
Алла насторожилась, переменилась в лице. Глаза её сверкнули. Только сейчас до неё дошло, что собеседник давно уже не шутит, тем более, не имеет никакого желания заигрывать с ней.
-  Избитый? И в чём же? – холодно спросила она.
-  Мадам желает забеременеть. Я в точку попал?
Еда была забыта, маски сброшены, в лице Примы проглянула с трудом сдерживаемая ярость.
-  Ладно, допустим. Нельзя ли поподробнее?
-  А нужно ли? – в тон своей визави, так же холодно ответил Мальгин. – Я ведь просто «кропатель», Алла Дмитриевна, дорогая, вы не забыли? Не хотелось бы вас обижать. Как говорят в таких случаях: у каждого свои скелеты в шкафу. Зачем к чужому человеку, без крайней надобности, в душу лезть?
Нартова отложила вилку в сторону. Аппетит был безнадёжно испорчен. Ярость переросла в гнев, она уже не сдерживалась.
-  Вообще-то, я не привыкла, чтобы со мной так разговаривали.
-  Вообще-то, вы сами напросились. – У Игоря злость выветрилась, теперь он просто не знал, как ему выйти из создавшегося положения. Не хотелось оставаться без ужина, в номере у него даже чайника не было. Если только пересесть?
Он оглянулся вокруг в поисках освободившихся мест. Но никто не спешил их, почему-то, освобождать. Все пребывали в расслабленном, благодушном настроении после напряжённого «лечебного» дня. И всё-таки, пора было убираться отсюда.
-  Сидеть! – услышал он вдруг сдавленный властный голос, как будто приказывали собаке.
«Э нет, переоценила ты себя, хозяюшка, слишком слаб поводок».
-  Ладно, - улыбнулся Игорь, как можно добродушнее, - пойду-ка я в свой номер, пожалуй. Там у меня чаёк свежий заварен, по телевизору передачу интересную обещали. Да и Лилечка, заинька моя, наверняка вернулась, заждалась меня.
Он встал, расшаркался, продолжая сиять лучезарной улыбкой:
-  Счастливо оставаться! Приятного аппетита! До завтра!

Игорь и сам не мог понять, с какой стати он вдруг поддался эмоциям. Конечно, дать щелчок по носу высокомерной барыне – святое дело, и тем не менее… Мог бы и сдержаться, ускользнуть от конфликта. Собственно, были два момента, которые его подвигли на обострение: то, что с Лилей так нелепо получилось, и то, что «кропателем» его обозвали. Но, собственно, ведь не отнимешь, и в том, и в другом случае – что есть, то есть. Лиля, конечно, ни в чём не виновата, удивила её реакция. Ну, не понравился человек, и не понравился, но ведь не урод же? Игорь никогда не пользовался феноменальным успехом у представительниц слабого пола, но и без женщин никогда не бывал. А «писателя может обидеть каждый», мало что ли он в своей жизни пренебрежения да презрения вынес?
Мальгин поднялся на второй этаж к своему номеру, так, на всякий случай, ожидая обнаружить на двери табличку «Не беспокоить», как они с Лилей и договаривались, но как ни странно, соседка-«фанатка» оказалась на месте.
Игорь постучал, а когда ему открыли, пробормотал смущённо:
-  Забежал на всякий случай, хотел ноутбук взять.
-  И зачем тебе его брать? Можешь в номере поработать, - зачастила в разговоре Лиля, тут же скрывшись в душе. – Меня в ресторан пригласили, я даже обедом, чтобы аппетит не перебивать, решила пожертвовать. Как у тебя дела?
-  Да вот, по глупости ухитрился сцепиться с Примадонной, - неохотно отозвался Игорь, - достала она меня всё-таки. Ты как, не будешь возражать, если я завтра попрошу обслугу куда-нибудь подальше от вас меня пересадить?
-  Нет, конечно, - рассмеялась Лиля, - меня от неё тоже уже тошнит.
Она вышла к Игорю и прошлась перед ним в новом платье.
-  Как тебе? Здесь, в Минске, купила. По-моему, идёт?
-  Тебе всё идёт, - подластился Игорь. – Я, надеюсь, мы помирились?
Лиля сморщила носик.
-  Да мы и не ссорились. Просто судьба. Я такого мужичка встретила, крышу сносит. Конечно, понимаю, здесь, на отдыхе, все они холостые, влюбленными прикидываются, но мне всё равно. Хоть немного счастья отхвачу, до конца дней потом будет что вспомнить. Кстати, там женщина одна, тоже пенсионерка, меня приглашала к себе, у неё место за столом должно освободиться. На тебя запала, расспрашивала: кто да что? Могу сосватать. И с местом не надо просить, чтобы пересадили. Зовут Лизонькой, сама из Чебоксар, разговорчивая, весёлая, характер наидобрейший. Может, и тебе счастье боженька посылает?
Игорь пожал плечами:
- А что? Почему бы и нет?

Озеро было большим, как море, даже противоположного берега не было видно. Сосны вокруг на много километров. Соответственно, воздух. Совсем не то, что дома. Игорь покопался в памяти, пытаясь вспомнить, когда же он в последний раз в отпуске был. Вышло - почти четверть века назад.
-  Ну и как Лилечка? Вернулась? Или у вас график? Уже через часок ваша зазноба появится? Ах да, я забыла, ваш возраст! Какие уж тут зазнобы!
Мальгин угрюмо промолчал. Он понимал, что «липучка» теперь от него не отстанет, пока не добьётся своего. Сопротивляться было бесполезно, разговор во всех случаях надо было доводить до конца.
Он встал со скамейки и не спеша пошел по асфальтированной дорожке вдоль озера, не сомневаясь, что Прима последует за ним.
-  Ладно, - вздохнула та. – Поговорим серьёзно. Я задела вашу профессиональную гордость, приношу свои извинения. Так что, продолжим? Только, ради бога, обойдёмся без излишних