Черный вестник. Пролог.

взобрался на «Кристального». Остальные последовали его примеру. И сия процессия медленным ходом тронулась  вверх по дороге. Лис вспомнил, что не был дома с того последнего рукоприкладства своего родителя. Прошло уже восемь лет.  Далеко впереди стал виден костер, деревья стали реже, и Лис узнал свои оливковые рощи. Всадники подъехали к  огню, странная вещь – эти кристаллы – горят да же в ливень, возле которого располагался наспех собранный из сухих веток и соломы шалаш. Рядом на  бревне сидел, закутавшийся в серый кожаный плащ, седой старик. В шалаше виднелся, висящий на сучке, арбалет. Лис сразу узнал пожилого крестьянина. Это был «Всевидящий Тук». В детстве они его так называли в шутку. На самом же деле «Всевидящий Тук» был ни кем иным, как слепым башмачником. Иногда он подрабатывал сторожем. Конечно все знали, что старик никого не пристрелит  да же если услышит, но и грабители оливок в этих местах никогда не встречались. Лис спешился, вынул из ножен свой меч и подошел к огню.
- Здравствуй, старик. Не холодно ли тебе на дожде то?
  Старик бодро встал, скинул капюшон, обнажив копну скрученных седых волос, в которой виднелись листья и солома, и улыбнулся во весь свой беззубый рот.
- Привече, молодой барин. Как же мне в шалаше то отсиживаться, мне ж надобно добро Ваше сторожить, а то на что ж я еще то нужен, - и он весело причмокнул.
- Как ты узнал меня «Всевидящий Тук»?, - удивился Лис.
- Обижаешь барин. Мне и не узнать. Твой голос самым звонким был в Кристалгриве. Я его никогда не забуду. Эх и кричали Вы, когда мальцом были. Я к Вам со своими тапушками лезу, а Вы знай глоть рвете почем зря.
- Хороший ты человек, башмачник. Жаль прощаться с тобой, - и Вонг Фей с огромной силой вогнал свой меч в брюхо деда. Раздался тихий хрип, что-то засвистело, и старик интуитивно потянулся к шлему молодого барина. Он не понимал. На лице застыла маска изумления. Лис схватил, вышедшее сзади острие, и вздернул его вверх с двух сторон обоими руками. Голова слепца поникла, и воин рывком вырвал свое оружие из тела. Затем он долго стоял и смотрел на него.  Кровь стекала по клинку к перчатке, смешиваясь по дороге с каплями дождя. Конечно, никто в этот момент не мог видеть слез герцега. Воин поднял оружие над головой и прорычал,- Впе-р-р-р-ред!!!
  Это был знак остальным. Всадники, что есть силы, пришпорили своих коней и понеслись в, видневшуюся в дали на холме, деревню. Лис запрыгнул в седло, и поскакал за ними. Он хоть и знал, что это обычный приказ, обычная карательная операция, в которых ему приходилось участвовать не раз, но все же не верил в это. Слишком много совпадений. Это проверка его духа и преданности, к тому же невозможно было представить, что жители Кристалгрива поднимают бунты против империи – не такие они люди. Нет, не такие. Впереди были слышны крики черных всадников.
  Каракай в то самое время вышел на крыльцо своего дома чтоб отлить, а как не отлить, если он весь вечер пил со своим единственным холостым другом Бертом. Да, они два последних холостяка на селе. Как бы дерьмого не звучало, но все же правда – есть правда, и от нее не скроешься. А вот запить ее можно.
-Чертовы завязки!,- чертыхнулся Каракай, и тут он услышал топот копыт. Воспитание не позволяло  ему мочиться на людях. Присмотрелся – мутные пятна и дождь. До его слуха донеслись возгласы, но разобрать он их не смог. Прищурив левый глаз, пьяный крестьянин повторил попытку – несколько всадников одетых во все черное неслись прямо к его дому. Шлемы их были разными. И тут его потухающий мозг понял, что происходит. Он собрал все свои силы, набрал в грудь, сколько смог воздуха, и заорал, -КА-РА-ТЕ-ЛИ!!!!!!!!!!!!
  На этой фразе его и застиг меч. Послышался хруст перебитого позвоночника. Каракай  лежал  к верху лицом, и ему казалось, будто он извивается словно уж на сковороде от, пронзившей спину, боли. Но на самом деле его парализовало и лишь глаза тупо смотрели на, еле видимую из-за облаков, Луну, до тех пор пока над его головой не появились копыта, обутые в стальные подковы. Последнее о чем он подумал, - «А ведь нам с Бертом повезло, что мы холостяки»,-и его череп превратился в плоскую плитку с, висящей на левом боку, нижней челюстью.
  Сам Берт спал и потому не мог слышать в пьяном угаре, как орал его друг, кстати, он просто сгорел в доме первого на деревне холостяка. Отинис выбежал из дома с дочерью на руках, его прикрывали два брата Торого И Бого. На ступенях лежал его отец, а может и кто другой, времени разбирать не было. Из –за правой хаты вылетели двое «карателей». Да же в этом хаосе было слышно, как они смеются по поводу отрезанных сисек какой-то старухи. У одного на в руке красовалась отрубленная голова молодой женщины. Его шлем был в виде черепа. Другой выглядел как кабан. Казалось, изо ртов их коней шел дым. Торого откатился в лево ,и на отмаш ударил по ноге дубиной одно из животных. Конь стал заваливаться мордой вниз. «Череп» начал терять равновесие. Первым делом он выронил свой кроваво-волосатый трофей, затем откинул в сторону клинок. Подпрыгнул и освободился от стремян. После чего ловко соскочил с начинавшего уже катиться коня, но немного не рассчитал и при падении задел плечом  фонарный столб, из-за чего на него высыпалось немного кристальной пыли. Воин загорелся синим огнем. Но такие мелкие проблемы не могли причинить ему вреда, скорее неудобство. Торого разбежался и ударил «Черного щита» плечом. Тот отпрыгнул, и прокорябал своей когтистой перчаткой правый бок крестьянина. Парень этого да же не заметил, он схватил свою дубину и стал размахивать ею перед шлемом врага.
  В то самое время, когда «череп» выписывал акробатические кульбиты, «кабан» уже нанизывал младшего из братьев на свой меч. На устах его играла, ни кем не зримая, улыбка, а глаза были пусты и сосредоточены.
  Торого все же изловчился и провел один удар по шлему своего обидчика, но при этом его развернуло, и он стал свидетелем, того как спешившийся второй воин, выкалывает острыми железными когтями глаза его брату. Злость зашкалила за воротник, и он обезумел. Бросив «черепа» на произвол судьбы, парень бросился через дорогу, но не заметил, как по улице мчится третий «Черный щит», размахивая своей булавой. Причиной этого братской любви стала в момент перебитая шея Торого.
   Третий, тот что с булавой, ступил на землю и помог подняться своему контуженному товарищу. Тот ударил рукой по плечу своему освободителю в знак благодарности.  К ним подошел третий. Парень в шлеме черепа с уже новой вмятиной потряс головой, пытаясь удостовериться все ли в порядке, и произнес, -Что-то здесь не так, как всегда. Вы не находите, господа? Кто мог научить этих крестьян так самозабвенно сражаться? Я да же проникся уважением к этим людям. Мне бы таких слуг.
  Оставшиеся двое посмотрели друг на друга пару секунд в полной тишине, и одновременно заржали.
  А Отинис бежал со всех ног, прикрывая двумя руками свое сокровище. Впереди маячили силуэты женщин и детей, которых они отправили к ручью первыми. Но конечно же крестьянин не знал, что черные всадники были осведомлены заранее о всех возможных укрытиях и теперь за ними гонится лучший стрелок империи. Доли секунды на прицел и натяжку, и стрела взвыла в ночь. Точное попадание в сердце Отиниса, и в прелестную головку его дочери. Проезжая мимо застывшей кровоточащей скульптуры, всадник почему то подумал, что пришло время и ему обзавестись малым.
  Но перейдем все же к нашему молодому барону, ныне герцегу. Вонг Фей стоял перед воротами собственного дома вместе с двумя своими новыми друзьями. Те во всю пытались выломать стальные решетки, прицепив их к своим коням. Одна подалась, и раздался резкий скрежет, полоснувший всех троих по ушам.  В проеме стоял Титиш, разодетый в стальную кольчугу и кожу.
- Я узнал тебя, Лис. Но прости пропустить не могу, и не потому что я теперь глава охраны твоего поместья, а потому что если ты попадешь на второй этаж, то погибнешь. Ты перестанешь существовать, как человек.
  Лис сделал пару простейших выпадов, и обнаружил, что парировать их его старый друг смог с огромным трудом. После чего он подпрыгнул и с разворота снес голову стоящего у него на пути, несмотря на то, что тот все же постарался прикрыться мечем. Парень обнял обезглавленное тело и прошептал, -Прости меня Титиш. Ты честно служил мне, -  И он отпустил тихо тело на землю, а когда стал подниматься, то получил стрелой по шлему, в голове зашумело, на несколько секунд пропал слух, а перед глазами поплыли круги, но перед этим он заметил, как в окне второго этажа, где располагалась опочевальня его матушки, промелькнул силуэт в добротных доспехах. Когда секундная контузия прошла, то он обнаружил, что правая защелка на его великолепном  шлеме  вырвана с корнем, а сам шлем сидит наискось и его товарищи падают от хохота.
- Хорош, ржать, господа! У нас еще есть дела! Вперед, но учтите, ради нашей дружбы, на второй этаж ни ногой!, - рявкнул Лис отдирая непригодное более «ведро» от своих предплечий.
- Есть, господин ведолиг!, - хором ответили двое сослуживцев, слезая со своих коней, и вновь заржали. Лис вошел в фойе, попутно сбив кого-то с ног. Добивать не стал – есть кому порезвиться. Бегом по центральной лестнице поднялся на второй, и болтом пронесся по коридору в левое крыло. На мгновение остановился перед комнатой матери, сам не зная зачем произнес молитву сыновей любви, и подняв перед собой щит, ворвался в покои. Он почувствовал, что болт ударил по щиту, и Вонг Фей откинул его в сторону, перехватив свой клинок в обе руки, и на мгновение застыл. Перед ним стоял его отец. Хотя… постойте… у Пантаса не хватало руки, а этот не плохо так, сжимал рукоять отцовского топора обеими. «Всего лишь еще один смельчак напялил доспехи моего папаши.» Но было заметно, что прославленный «лже-Безумный пес океанов», с огромным морским топором в руках,  то же в данный момент находился в замешательстве. Но пелена спала с обоих, и они понеслись друг на друга. Лис почувствовал холод стали над своими волосами. Но смерть от отцовского оружия никак не входила в его планы. Он и так слишком со многим простился, чтобы еще и потерять жизнь?
- Не бывать этому, Господин, как Вас там?
  Но в ответ он лишь получил еще один взмах, и искры посыпались с лат его руки. Воин был куда опытнее, чем предполагал  хозяин поместья. Он провел серию косых ударов, но стальное древко топора невозможно было да же покалечить.  Еще один удар должен был пройтись по его ногам, но он вовремя воткнул в деревянный пол свой меч, что и остановило топор. Странно было лишь то, что человек в морских доспехах, дерется таким невежественным оружием, не произнося ни звука. Либо привычка, либо огромная сила заключалась в этом персонаже. Еще несколько ударов с обоих сторон и Вонг Фей почувствовал усталость своего противника. Обманный выпад сверху вниз и удар ногой в живот, и моряк отлетел к балкону, но на удивление, быстро вскочил. Раскручивая топор над головой, человек понесся на Лиса. Это была его ошибка. Отбив грозное родительское оружие еще в воздухе, Вонг Фей ударил локтем, приложив вес туловища, ровно в грудь. Воин стал падать, но в это время его уже сверху нагонял меч «Черного щита». Лис с легкостью пробил Нагрудные латы