новостях, и такое отсутствие информации и радовало, и пугало одновременно. Радовало потому, что профессиональные наёмники не допускали утечки информации в любого рода СМИ, а если утечка происходила, то в первую очередь её целью была организация хитроумной ловушки. С другой стороны абсолютная неизвестность была невыносима, и той информации, которую мы получали при контакте с населением Юты, оказывалось слишком мало, чтобы прояснить, какие шаги предпринимает наш потенциальный противник. Да, мы запустили в Сеть противоречивые слухи, но ведь некоторые из них могли быть восприняты всерьёз. Из-за этого мы толком не знали, чего нам ждать от атаки на космопорт.
-Будем готовы к самому худшему, - сказал Саня.
Накануне судьбоносного дня мы собрались на последнее совещание в бункере. Пришли все, кто смог прийти, кто не был занят завершением подготовки. Фарнса и Кима не было. Они проверяли отзывы детонаторов на уже установленных зарядах. Зато были Рав и Тощий, которых редко приходилось видеть в последнее время. Они не перебрасывались шуточками, как это обычно бывало, а что-то сосредоточенно обсуждали, склонившись над картой. Чувствовалось, что весёлость переросла во всеобщее возбуждение, которое каждый всё ещё пытался скрывать под маской той же весёлости, или напротив - чрезмерной серьёзности. И хотя люди знали, что завтра некоторым из них предстоит погибнуть, страх смерти не кружил в воздухе будоражащей волной, и отчаяние не прокрадывалось в сердца.
И это казалось мне странным. На планете, где каждую секунду тебе угрожали тысячи кровожадных монстров, а земля могла в любой момент разверзнуться под ногами, никто не впадал в отчаяние. Холодный расчёт, жёсткая воля и неутолимая жажда жизни влекли на свершения. Не скажу, что они потеряли человечность, но людей, какими я их помнил двадцать лет назад, здесь, на Юте, не было. Юта закаляла характеры, охлаждала пыл, и перековывала железо в булат.
-Самым худшим, с чем предстоит столкнуться, - начал совещание Мокрый Пёс, - может оказаться наш старый приятель Махайрод. На месте пиратов я бы нанял именно его. Поэтому всем следует быть собранными и предельно осторожными во время операции. Обо всём мало мальски необычном и подозрительном докладывать тут же. Если вам не повезёт, и так случится, что вы встретитесь лицом к лицу с ублюдком, орите во всю глотку, не стесняясь. Вот фотографии, - Поланд раздал снимки, - Хотя скорее всего паршивец изменил внешность.
Одна из карточек досталась мне, и едва взглянув на неё, я понял, о чём говорили мои друзья. Со снимка на меня смотрел таинственный улыбающийся юноша с приятными чертами лица, слегка утомлённым взглядом аристократа, в стильной, немного помятой одежде, придававшей его облику ещё больше таинственности и обаяния. Вот оказывается как выглядят маньяки-социопаты. Фотографии должно быть было лет пять, а то и больше. Наверняка, я не узнаю Махайрода, даже если он не делал пластических операций. Моя память и раньше плохо сохраняла имена и лица, а после двадцати лет в ледяной глыбе она совсем испортилась. Я с трудом узнал Александра, хотя он был одним из немногих, кого мне удалось вспомнить после разморозки.
Я вернулся воспоминаниями к тому дню, когда одноразовый челнок врезался в землю, доставив меня на поверхность Юты. Почему я вспомнил этот день, а не день, когда встретил Инну? Почему именно первый день, а не любой другой? Может потому что это был день моего знакомства с Ютой, а теперь нам предстоит попрощаться и забыть друг о друге навсегда? Как ни парадоксально, но мне полюбилась эта опасная и жестокая планета. Так много всего случилось здесь. Больше событий, чем осталось в памяти после пребывания в заморозке.
Инна, стоявшая почти вплотную ко мне, что-то коротко ответила Сане. Занятый своими мыслями, я прослушал все его инструкции.
-Что он сказал? - переспросил я, повернувшись к Инне.
-Белый Волк велел,чтобы тебя защищали даже ценой собственной жизни, - холодно произнесла Инна. В её голосе слышались нотки плохо сдерживаемой злости, - Как будто я и сама не знаю.
-Эй, погоди, - я попытался протестовать, - Не нужно так печься обо мне.
-Дурак, - огрызнулась она, - он бы не дал такого приказа, если б ты действительно не был ценен... как аналитик. Это вовсе не дружеская забота, и не проявление чувства долга! - я увидел, как она борется с собой, чтобы не сорваться, как она зла на саму себя за то, что собирается сказать, - И я буду защищать тебя не потому что... - она так и не досказала вторую половину фразы. Вместо этого Инна выпалила: - Ты - стратегически важный ресурс, необходимый для дальнейшего завершения миссии.
Мне хотелось смеяться, но видя, как она зла и смущена, я лишь отвернулся и пробухал в кулак, будто раскашлялся. Нет, даже теперь Юта продолжает меня удивлять.
В эту ночь заснуть так и не удалось. Даже наёмники, привыкшие к постоянным сражениям и смертельной опасности, то и дело поднимались с коек, чтобы смочить пересохшее горло у ближайшего опреснителя. Возбуждение висело в воздухе раскалённой волной, поднимавшейся от разломов. С поразительной медлительностью двигалось время. Каждый тик секундной стрелки перемежался тысячью мыслей и сомнений. И даже близость отзывчивых глаз не спасала от тревоги. Инна лежала на соседней кушетке и смотрела на меня. А я - на неё. Но взгляды наши встречались редко, мы ободряюще улыбались друг другу, а потом её взор стекленел, отправляясь блуждать по лабиринтам беспокойства. Следом и я погружался в свои мысли. О как я желал спрятать её ото всех наших бед! И её, и Саню, и Энджи, и Кима с Миной, и даже двух здоровенных негров, не раз спасавших мне жизнь. Как бы я хотел, чтобы все эти люди остались живы. Взять и оставить их где-нибудь, пока миссия наша не завершится. Но это невозможно. Самым безопасным местом сейчас был маленький бункер Фарнса, а через несколько часов - сложно даже представить подобное - мы лишимся и этого последнего оплота безопасности. Пройти через адское пекло. Умереть, или спастись, - иного выбора нет. В конце концов все мои способности к анализу оказались бесполезны, когда потребовалась обыкновенная грубая сила. И оставалось полагаться лишь на самую эту силу, на опыт и жажду жизни окружавших меня людей. Оставалось только верить в них. Верить каждую томительную секунду последней ночи на Юте, и каждое мгновение в последней битве за жизнь.
Но, как бы ни была долга последняя ночь, - утро наступило слишком быстро. Ещё до сигнала к побудке мы повскакивали с коек. Мы больше не могли выносить беспокойства и страха неизбежного.
-Ну как ощущения? - это Саня. Ночь он провёл, сидя над картой, но выглядел бодрее всех, - Помню в первую мою вылазку в голове вертелась лишь одна строчка: "Ночь - короче дня. День убьёт меня!", - и Саня захохотал.
-Не смешно, блин, - огрызнулась за меня Инна.
Кое-как нацепив амуницию, в общем потоке я медленно двинулся к выходу. Тощий и Рав, и ещё пара ребят, снялись уже в середине ночи. Куда они отправились, я не знал, да и выяснять особого желания не возникало. Здоровенные негры, мои старые знакомые, утешали рыдающую Мину. Очевидно, от Кима и Фарнса до сих пор не было вестей. Я уловил обрывок разговора: негры убеждали Мину, что отсутствие вестей - это нормально, так и должно быть, что мужчины не выходят на связь, чтобы не обнаруживать себя раньше времени.
Откуда ни возьмись появилась Энджи. Я не видел её с самого первого дня заселения в бункер.
-Аналитик! - Энджи радовалась нашей встрече так, будто мы столкнулись не в толпе потенциальных мертвецов, а на студенческой вечеринке. В порыве чувств девушка крепко обняла меня, и я услышал, как Инна заскрипела зубами. Энджи ничего не заметила.
-Аналитик! - застрекотала она, - Я так рада, что с тобой всё в порядке. Белый Волк только что приказал мне везде сопровождать тебя и защищать ценой собственной жизни. Я так рада, - она действительно была рада. И от этой неуёмной радости мне даже чуть-чуть полегчало.
Гравикоптеры загружались под завязку - людьми, припасами, оружием. Мы готовы были не только к стремительному захвату, но и к длительной осаде космопорта. Что говорить, мы готовы были даже шантажировать пиратов.
Основной план предполагал, что гравикоптеры приземлятся на крышу здания, однако перед самой отправкой из независимых новостей мы узнали, что крыша уже занята. Заняты и периметральные башни. Одних только мортир Поланд насчитал пять штук. План захвата стремительно менялся. Впрочем нет. Не так. Саня просто доставал из головы запасной план. Много дней и ночей они с Мокрым Псом прорабатывали любые возможные ситуации. Поэтому в данном случае не возникло даже лёгкого замешательства. Погрузка окончилась вовремя, и мы все, как один, поднялись в воздух и устремились к цели.
Поскольку десантироваться в самом космопорте стало невозможно, было решено посадить гравикоптеры на краю леса, пересечь его, захватить одну, а то и парочку, периметральных башен, под прикрытием огня перебежать плац и войти в здание. Перспектива тащиться несколько километров по лесу, кишащему неизвестными монстрами, слегка подпортила мне настроение. Весь полёт я вспоминал визит в маленькую рощицу, где мы потеряли одного человека. Как сказала тогда Энджи, в тот раз денёк выдался на удивление спокойный. Сколько потерь ожидало нас сегодня, оставалось только гадать.
Полёт проходил в гробовом молчании. Раньше во время миссии эти люди шутили и подзуживали друг над другом. Сейчас их лица были, как никогда, суровы. В свете тусклых красноватых ламп они казались высеченными из камня, будто лица изваяний, вдруг оживших и спустившихся в Пекло. Грохот винтов представлялся мне смехом Дьявола, а скрежет корпуса - треском дров в Адской Печи.
Мы не видели, что творится снаружи (в нашем гравикоптере не было иллюминаторов), и потому время текло медленно. Тем не менее его не хватало, чтобы успокоиться.
Я уже не помнил, когда последний раз так боялся. Наконец пришло осознание того, что на самом деле здесь, на Юте, страх не покидал меня ни на секунду. Обескураженный постоянной гонкой со смертью, я долго не мог поверить в этот страх. И вот он окатил меня своим жарким дыханием. Это был особый страх. Так боится школьник, не выучивший урока, знающий, что ему придётся отвечать. Только у школьника есть спасение - звонок на перемену, а вот для нас звонок не прозвенит, и весь урок придётся ответить полностью.
Ощущение парения и рвотный позыв известили меня, что гравикоптер пошёл на снижение. По лицам наёмников я понял, что и они почувствовали то же самое.
-Наш гравимеханический авиалайнер совершает плановую посадку в четырёх с гаком километрах от пиратского космопорта, - прошелестел в репродукторах голос пилота, - температура за бортом от двадцати восьми до пятидесяти градусов, влажность повышенная, возможны кислотные осадки. Не забудьте захватить с собой зонт и средство от насекомых. Приятной прогулки.
Кто-то захохотал. Послышались добродушные матюки. Вмиг наёмники преобразились. Они снова стали теми бравыми вояками, какими были всегда. Своевременная шутка пилота разрядила
