Картина Часть 6 Глава 7

ним, он смог сразу же, и сильно побледнел, подняв глаза на третий этаж.
- Вы знаете, что делать? – спросил он хозяйку массажного салона.
Она кивнула. Это не первый случай, произошедший в стенах ее заведения. Всякие клиенты ей попадались, и она умела прятать концы в воду. Девочки исчезали так же незаметно, как и появлялись. Клиент всегда прав, такова правда жизни. Для того он и платит так много, чтобы окупить возможный риск.
На улицу уже выбегали другие охранники, несшие дежурство на этажах. Подняв тело, они внесли его через черный ход внутрь здания. Дверь за ними закрылась, и теперь можно было только гадать, где окажется эта блондинка, где найдет приют ее бренное тело. Ночь скрывала подробности происшествия, свидетелей не оказалось, а через минуту дворник уже поливал из шланга тротуар под окнами массажного салона «МАРИЭЛЬ».
Берт на одном дыхании поднялся на третий этаж и влетел в комнату, где увидел Арсения, растерянного, абсолютно белого, в расстегнутых брюках, стоящего перед кроватью. Берт молча посмотрел на него, прошел к окну и закрыл фрамугу.
- Ничего не было, - твердо сказал он, повернувшись к другу. – Ничего не было.
Он подошел к нему, застегнул пуговицу на рубашке, накинул на плечи пиджак, Арсений, спохватившись, застегнул брюки. Он все еще не мог произнести ни слова. Моментально протрезвев, он казался ошарашенным настолько, как будто произошедшее стало первым смертельным случаем в его спокойной жизни. Берта это даже удивило. Он снова взял его за руку чуть выше локтя и повел на первый этаж.
К ним навстречу спешила мадам с фальшивой улыбкой и заверениями, что все улажено, все в порядке, и она хотела бы знать, когда в следующий раз ей ждать дорогих гостей.
Берт что-то говорил ей, пожимал руку, незаметно передавая купюры, которые тут же исчезали все в том же надежном хранилище в области пышной груди, а Арсений видел один и тот же кадр – пронзительные васильковые глаза, вцепившиеся в него со всей девичьей силой, и голос, срывающийся, глухой, хриплый: «Как только я тебя увидела сегодня, сразу поняла, что сегодня умру».


За всю дорогу до дома Арсений не проронил ни слова. Берт тоже молча вел джип, давая брату время прийти в себя. Они тихо разделись и прошли босиком на кухню. Перед закрытой дверью в спальню Арсений на мгновение замешкался, но друг подтолкнул его в спину, заставляя следовать дальше, и включил в кухне свет.  
- Садись, чай будешь? – Берт сразу принялся хозяйничать.
Арсений рассеянно кивнул.
Когда чашка душистого горячего чая на травах (как обожала Света) оказалась перед Арсением, тот словно очнулся.
- Я не убивал ее, - сказал он Бертуччо.
- Конечно, хорошо, ты молодец, пей чай, - проговорил Берт, как врач-психотерапевт на сеансе с серийным убийцей, страдающим  шизофренией.
- Ты не веришь мне… - глаза Арсения потухли. – Если ты не веришь мне, то никто не поверит. Она-то уж точно, - сказал он с горечью.
- А никто и не узнает, - пожал плечами Бертуччо. – Это секрет, и знаем только мы. Мадам потому и жива так долго, что умеет держать язык за зубами и не играет в шантажиста.
- Ты не слышишь меня! - Арсений вскочил со стула, оттолкнув его ногами, и стул с грохотом упал на пол. -  Я не убивал эту девчонку! Зачем мне это надо? Я что, ненормальный? По-твоему, я сумасшедший, которому необходимо делать что-то подобное, чтобы прийти в себя?
- Стоп, спокойно, брат, давай поговорим спокойно, - Берт приобнял его за плечо, но Арсений вывернулся и отошел к выходу в холл.
- Я ее не убивал! – твердил он одно. – И если бы не ты, мне не надо было бы сейчас доказывать тебе, что я не верблюд!
Эти слова достигли слуха девушки, спящей чутким сном. Она открыла глаза, не понимая, откуда доносится звук.
- Мог бы и не ходить в этот публичный дом! – воскликнул Бертуччо довольно громко.
Арсений замер, остановившись как вкопанный, уставившись в глаза Бертуччо.
Света раскрыла глаза, таращась в темноту, ее сердце наполнялось ужасом. Куда он пошел? Не может быть! Нет! Это не правда! Ну пожалуйста, скажи, что это не правда! Сердце колотилось в горле, заломило виски, девушка закрыла рот ладонью, из всех сил прислушиваясь к разговору. Но повисал гробовая тишина. Как смертельный приговор виновному.
Если бы Арсений возразил другу, если бы он сказал все как есть, назвал вещи своими именами, можно было бы что-то исправить. Но мужчина смотрел уничтожающим взглядом на Бертуччо и молчал, с презрительной гримасой на лице. Он молчал, и Света не могла видеть, как под этим свирепым взглядом убийственно серых глаз съежился и сжался Бертуччо.
Без сил девушка упала на подушки. Горячие слезы брызнули из глаз, рыдания рвались наружу, разрывая грудную клетку, но она сдерживала себя. Ужас свершившегося и невозможность осознать это в полной мере разрывали ее душу на части. Но она чувствовала, как пропасть отчаяния уже разверзается перед ней, спеша поглотить всю ее веру, надежду и любовь.
- Не делай глупостей, - пробормотал Бертуччо, затаскивая Арсений в кухню и прикрывая дверь.
- Ты сейчас же уберешься из этого дома, - проговорил Арсений четко, не глядя на брата, и сдерживая бешенство, - и не будешь появляться мне на глаза какое-то время, понял?
- Все. Я ухожу, - тихо произнес Бертуччо и вышел в темный холл. Накинул длинную куртку, и тихо выскользнул за дверь. «Как змей», - подумал Арсений, глядя ему вслед.