Удар головой

здесь, после того как за квартиру отдаю, денег почти не остаётся, а в городе даже за квартиру платить не смогу.
- Почему же? Найдём работу.
- Там леса нет. По специальности никто не возьмёт. Опять спину гнуть придется, скорее всего.
- Увидим. Ты пять минут назад был готов туда уехать, а сейчас что?
- Я всего лишь сказал, что это единственный город, где мы реально сможем продолжить учиться. То, что я туда рвусь, я не говорил. Смотри реальнее на жизнь, Фрол.
- Я смотрю реально.
- Нет, ты не смотришь! – с примесью гнева и отчаяния вскрикнул Витёк.
- Успокойся. Время покажет. Точно тебе говорю.
- Вот именно время всё и покажет, - успокоившись, сказал Витёк, допив пиво. – И то, что оно покажет, будет не в нашу пользу.
Фрол хотел возразить, но промолчал. Он не хотел продолжать этот глупый спор, не имеющий под собой достаточно серьёзной основы, зная,  что многие переезжали в город, но и не мало было и тех, кто в скором времени вернулся в село. Из успешных примеров был Кирилл – парень старше их на два года. Он переехал в город год назад. Однако ему повезло с работой – дядя устроил его на завод, и Кириллу хватало денег на квартиру и еду. Ни Витька, ни Фрола никто так не устроит. Фрол об этом знал. А потому он спокойно допил пиво, и с громким стуком поставив кружку, достал очередную сигарету.
Они ещё несколько часов говорили на всевозможные темы, не касающиеся их будущего, в том числе и о походе Витька в больницу. А темнота постепенно накрывала собой село К., в редких местах разъедаемая тускловатым светом фонарей. Там, где тьму не тревожили фонари, опять же не везде, можно было увидеть нежный свет Луны, осколками стекла разлитый на земле, траве, кустах и деревьях. По улице, быстро и иногда оглядываясь на всякий случай, шёл Фрол, возвращаясь к себе домой. Он часто проделывал этот путь в такое время, а потому спокойно шагал, не думая о том, что может что-то случиться.


Часть II

Утро. Солнце освобождается от оранжевой скорлупы, желтея и набираясь сил. По всему селу проносится горластое пение петухов, безмозгло прерывисто расхаживающих и дёргающих своими головами. Село просыпается. Из дворов доносится скрип старых ручек вёдер, шелест старой травы  и хлюпанье грязи под чьими-то ногами, хлопанье дверей, лай собак на той стороне С., чей-то крик, доносимый размыто с окраины села. Легко стелящийся туман, кажется, тоже издаёт свой бесподобный, ровный звук. Птицы начинают распеваться перед предстоящим днём выступлений. Где-то всё так же журчит слабёнький ручеёк, торопясь влиться в речушку, чтобы обрести силу. Дым, выплывая из труб, низко стелется, время от времени сгущаясь и вихрясь над трубой. Огни фонарей уже почти бесполезны и с секунды на секунду погаснут, уступив место более мощному фонарю – Солнцу.
Кашель соседа-пьяницы, выдыхающего очередную порцию дыма первой папиросы за день, донесшийся из огорода – первое, что услышал Витёк, когда проснулся.
Приведя себя в порядок и позавтракав, он закурил. Предстоял обычный день. Сначала в технарь, потом на работу, потом домой и спать. Затушив бычок, Витёк снял аккуратно свою «чалму», отмочив тёплой водой прилипший кончик бинта и, осторожно ощупав рану, решил, что без повязки будет лучше.
Выйдя на улицу в хорошем, на удивление, настроении, Витёк пошёл привычной дорогой, видя привычную картину: тот самый сосед, дядя Саша, сидя на лавочке у своего маленького домика, трясущимися руками наливал себе первый или уже второй стакан самогона. «Когда-нибудь это убьёт его» - в который раз подумал Витёк и перевёл свой взгляд на дорогу.
Как обычно придя раньше всех, он закурил и одиноко стоял, пуская дым и всё ещё отходя от сна и полностью погрузившись в свои мысли. Словно неоткуда появилась незнакомая ему девушка. Она не долго постояла в стороне и подошла к нему.
- Сигаретки не будет? – мило спросила она, глядя ему прямо в глаза.
Витёк, несколько смутившись, протянул ей открытую пачку.
- Спасибо. А то я свои забыла сегодня, - сказала она, беря сигарету и мило улыбаясь.
Витёк улыбнулся в ответ. Они ещё долю секунды смотрели друг другу в глаза, пока девушка не развернулась и не ушла. Он смотрел ей вслед, докуривая сигарету. Как это обычно бывает, у него сразу вспыхнули мечты, но он тотчас погасил их, предпочитая, относится к жизни серьёзно, не заменяя реальность бессмысленными мечтами. Но весь день, с утра и до вечера, он время от времени возвращался к ней мысленно, чтобы успокоить немного, а чем-то и подзадорить, своё одиночество. И каждый раз, вновь и вновь, отбрасывал мысли о ней.
Он увидел её на следующий день. В технаре. И был не мало удивлён. Она заметила его и подошла.
- Привет! – мило улыбнувшись, сказала Витку она.
- Привет… - он слегка смутился, недоумевая, откуда она здесь.
- Может, сходим покурить? А то мне скучно одной, - с улыбкой сказала она, - Не беспокойся. Сегодня у меня свои сигареты, - она рассмеялась, обнажая свои белые зубы.
- Пойдём… - смущенно согласился Витёк.
Они молча вышли на улицу.
- Давай отойдём туда, - она указала на свободное место, достаточно удалённое от всяческих кампаний, стоящих у крыльца.
Закурив, они секунду смотрели друг на друга.
- Что-то я тебя здесь не видел прежде, - начал улыбнувшись, разговор Витёк, уверенный в том, что ошибиться не может.
- А я и не отсюда, - сказала девушка.
- А откуда? – спросил Витёк, чиркнув зажигалкой и поднеся огонёк сначала к сигарете девушки, потом к своей.
- Из города, - улыбнулась она, делая первую затяжку. – Так получилось, что я приехала сюда. Родители разводятся, и мне там просто нет места. Возможно, тебе будет сложно понять, как такое может происходить… но это наши семейные дела и я не могу сказать больше… Отец договорился о моём переводе сюда. Здесь я доучусь и сдам экзамены.
- Действительно очень странно, - серьёзно отметил Витёк, обдумывая услышанное. - Как тебя зовут? – поинтересовалась она.
- Витя.
- А меня Марина, - она улыбнулась.
Он улыбнулся в ответ. Они несколько секунд молча курили, пока она не прервала молчание.
- Ты тоже заканчиваешь?
- Да…
- Надоело, наверно, учиться? – усмехнувшись, спросила она.
- Да, - Витёк усмехнулся в ответ.
- Слушай… Мне нужно бежать. Извини. Ещё увидимся. Пока, – она выбросила, бычок в урну и как только он произнёс в ответ: «Пока»,  развернулась и смешалась с бурлящей, как горная река, толпой у входа.
До самого вечера его преследовали её слова «Извини. Ещё увидимся». «Ещё увидимся»…- он даже шептал эту фразу, когда пришёл к себе домой и устало лёг на кровать, смотря в потолок безразличными глазами. Она преследовала его в мыслях, но он ничего не чувствовал. Пока ничего не чувствовал. Пока «Ещё увидимся» была всего лишь фразой, дающей надежду. Её образ плавал перед его глазами, она мило улыбалась, она влекла его к себе. Его мечтания прервал звонок. С большой неохотой подошёл он к двери и посмотрел в глазок. Пришёл Фрол. Витёк открыл дверь, запуская припозднившегося гостя.
- Опять с пивом? – удивился Витёк.
- Всего две бутылки, - дружески улыбнулся Фрол. - Дома скучно совсем, вот и решил прийти.
Они уселись на кухне и открыли пиво.
- Ты завтра не работаешь? – поинтересовался Фрол.
- Нет.
- Может, в город съездим к Кириллу? Узнаем как что. Да и не виделись с ним давно.
- Давай, - согласился Витёк. Он рассказал Фролу вкратце о встрече с девушкой.
- А ты скор как поезд, я посмотрю. Не успел одну бросить, уже другую прихватил. Мужик! – с сарказмом сказал Фрол и рассмеялся.
Витёк же был серьёзен, хотя и нисколько не обиделся на реакцию друга. Он к ней уже привык.
- Успел. А она ещё даже близко не моя.
- Так всё ещё впереди!
- Хватит! Я тебе не для этого рассказал… - Витёк уже не смог больше оставаться достаточно спокойным, чтобы выслушивать Фрола.
- Хорошо, - серьёзно произнёс он, поняв, что уже сказал много лишнего, затронув друга за живое.
Характер у Фрола был достаточно мягкий, поэтому его порой слишком весёлое поведение останавливалось простым словом. Фрол – это всего лишь прозвище, данное по фамилии. Настоящее его имя было – Сергей. Но по имени его называли разве что родители и, в исключительных случаях, Витёк. Исключительные случаи наступали, когда излишней весёлости Фрола, была противопоставлена излишняя серьёзность Витька. Когда это происходило, наступал в итоге такой момент, что Витёк жалобно, но достаточно грубо низким голосом кричал: «Серёг!». Это действовало на Фрола как некий транквилизатор. Он сразу успокаивался и до такой степени «весёлости» уже не доходил.
Закрыв дверь за уходившим Фролом, Витёк почувствовал только одно желание – лечь спать, и немедля, быстро раздевшись, лёг в кровать. Засыпая, он думал о предстоящем дне. Ни одной мысли о ней у него не было.
Следующий день казался ему скучным и чересчур долгим. Её он за день так и не увидел, а потому изнутри его начала грызть скука, составляющая компанию пока ещё слабой, ноющей боли  чуть ниже груди. В поездке в город он видел облегчение, отстранение от мыслей о ней. Но случилось всё иначе. Всю дорогу он думал только об этой симпатичной девушке, чувствуя себя хуже и хуже, чем дальше автобус увозил его от неё. Все надежды, которые он возлагал на эту поездку, разрушились, ему стало только хуже. Фрол как всегда был весел и смеялся, особенно в компании с Кириллом, но Витёк был постоянно погружён в свои мысли, не желая становиться открытым. В такие моменты это часто привлекало их внимание, и они пытались его всячески развеселить, но вызывали своими действиями в нём только раздражение. Один раз мысли Витька всё же отошли немного от Марины. Это случилось, когда он и Фрол узнали от Кирилла, сколько он платит за квартиру. Для них это была кругленькая сумма, в три раза превышающая плату Витька за свою квартирку.
Уезжали они с мыслью о том, что перебраться в город будет гораздо сложнее, чем  они предполагали. Витёк оказался прав. Они оба молчали, смотря в окно автобуса на проносящиеся мимо автомобили, дома, деревья и столбы, с накинутыми, как бельевые верёвки, проводами.  На одной из остановок вошёл дядя Петя – какой-то дальний родственник Фрола, живший на соседней с ним улице. Поздоровавшись с ним, Фрол продолжил свои размышления о способах перебраться в город. А Витёк вдруг почувствовал что-то странное. Какое-то абсолютно новое чувство. Вспомнив, что испытывал его уже прежде, он растерялся – это было после удара головой. Повернув голову налево, Витёк посмотрел на дядю Петю, который стоял рядом. Снова повернувшись лицом к окну, Витёк ощутил резкий прилив того самого чувства и огромное желание снова посмотреть на дядю Петю, что он и сделал. Увиденное потрясло его. На лице дяди Пети появилась сеточка тонких, но глубоких морщин. Страх сковал Витька на несколько секунд, но необычное чувство быстро погасило его и он снова повернулся лицом к окну. Когда, наконец, это чувство прошло, Витёк опять повернул голову и с облегчением увидел, что морщин больше не было. Свалив всё на усталость, он ничего не рассказал Фролу.
Выходные прошли для Витька плохо. Он сильно скучал по Марине, хотя понимал, что подобные чувства могут привести лишь к худшему – ведь он её совсем не знал. Обычно он легко управлял своими чувствами в самом начале их появления, и запросто мог погасить их в себе. Но этот раз