Государство – как самоорганизующаяся система с характерным временем становления и развития.

Всякого рода концепции и обобщения придумываются не случайно. Человеческая мысль, в зависимости от своих предрасположений, может по каждому случаю придумать массу всяких выгодных для себя «умственных построений», которые обоснуют все, что угодно и раскритикуют все, что не укладывается в предложенную концепцию. Мы это видим постоянно. Одна и та же личность может быть героем с точки зрения одних и преступником с точки зрения других. Так же весьма противоречиво могут оцениваться события. Но если у людей есть некие общие представления и договоренности по тем или иным вопросам, то придти к общим оценкам куда проще.
Я считаю очень важным еще и еще раз присмотреться и проанализировать такое фундаментальное «явление природы», которое принято определять термином «государство». С одной стороны, демократические и либеральные тенденции тяготеют к тому, что люди могут образовывать любые объединения, включая в них даже целые регионы, если будет желание большинства людей в них как-то самоидентифицировать себя и до определенной степени отделиться от остальных. С другой стороны, всегда можно обвинить людей, проявляющих инициативу и призывающих то или иное сообщество самостоятельно решать свои культурные, экономические и религиозные вопросы, так или иначе расходящиеся с официальной позицией, в сепаратизме и антиобщественности.
Но давайте разберемся с таким фундаментальным вопросом: что есть «государство» вообще и «национальное государство» - в частности? Поскольку люди возомнили себя «царями природы», то бытует представление, что можно придумать некий идеальный образ общества, собрать группу единомышленников, придумать красивые и разумные правила, регламентирующие жизнь во вновь придуманном общественном образовании, продумать принципы взаимоотношения этой общины с другими сообществами и на этой основе строить новое общественное образование. Мне скажут: это слишком большое упрощение. Правила оптимального сосуществования в большом коллективе людей складывались веками в процессе длительного исторического процесса. Их можно использовать, но нельзя просто так взять и придумать. Складывался язык, складывались различные религиозные представления, складывались культурные и этические нормы.
Я против этого не спорю. Гораздо важней понять другое. Есть какой-то опыт, наработанный веками и доказавший свою жизнеспособность. Как этот опыт и весь тот свод законов, традиций и норм, который делает то или иное общественное образование до определенной степени неповторимым, внедряется в сознание живущих в нем людей и постоянно поддерживается? А главное – насколько такой процесс управляем, насколько текуч, насколько подвластен нашим желаниям и разумным устремлениям? Как быстро и до каких пределов можно хоть что-нибудь изменить?
Можно сказать так. Свод законов и норм записан, зафиксирован, закреплен в традиции (устно и в характерных поступках) и потом человека с детства приучают жить в согласии с этими нормами. Когда он вырос – характерное поведение получается уже как бы внутренней привычкой. Такое представление, в принципе, позволяет «лепить» новые государственные образования из людей, которые его образуют, как из кирпичей «лепят» новые дома и кварталы. Есть типовые проекты, есть типовые принципы, есть типовые комплексные решения. Но есть и богатые возможности творчества в пределах общих правил. Конечно, нужно время. Хотя бы несколько поколений людей, что бы привыкли и освоились. Но в целом – методология понятна.
А если все не так? Если суть «государственного образования» куда сложнее и консервативней? К примеру, лингвисты считают, что для образования характерного и самобытного языка нужно не менее шести тысяч лет. Даже что бы из одного славянского языка (точнее – некой «протославянской» первоосновы) сотворить русский и польский вариант (не так уж и сильно разнятся) нужно примерно тысяча (или полторы тысячи) лет. А ведь как можно представить себе такое сообщество людей, как «национальное государство», если в нем нет характерного языка? Религия, если это не какая-то там ограниченная секта, формируется и набирает силу как минимум тысячу лет. Даже если нам будут приводить пример с мусульманством, когда его бурное шествие и господство осуществилось буквально за полтора-два столетия. Во-первых: это лишь модифицированная древняя религия, имевшая большой центр на пересечении древних торговых путей (то есть создавалась не на пустом месте). Во-вторых: мусульмане то заставляли переходить в свою веру завоеванные территории, но фактически люди соблюдали лишь внешние обязательные обряды, а жили фактически по старым традициям.
Национальное образование – плод многотысячелетнего развития того или иного сообщества людей. Это не просто устная передача тех или иных норм жизни, того или иного способа общения. Это передача каких-то типовых поведенческих программ буквально на генетическом уровне. Психолог Карл Густав Юнг определил это как «коллективное бессознательное». Тут даже и мистики не нужно. При очень длительном функционировании в определенном, обусловленном традициями режиме, генетически закрепляются какие-то постоянные связи между отдельными частями мозга. И он уже если что-то и воспринимает, то не просто так, как его приучают, а так, как это заложено в его структуре. Это касается не каких-то индивидуальных качеств (они до определенной степени случайны), а внутригрупповых коммуникаций, способности встраиваться в тот или иной тип коллективных взаимоотношений. И эти коллективные качества (до определенной степени, конечно) уникальны для каждого человека, принадлежащего к той или иной национальной группе. Я не говорю – лучше или хуже качества у той или иной группы. Просто каждая имеет свою специфику.
Конгломерат отдельных национальных государств в форме «имперских» образований – более позднее явление. Это менее устойчивое образование. Оно тем менее устойчиво, чем более разнородны его составляющие. И наоборот – оно может быть более устойчивым, ели эти составляющие достаточно близки по уровню культурного и экономического развития. Если отдельные национальные государства близки еще и по языковому признаку – их союз, тем более, имеет шанс быть достаточно устойчивым. В принципе, империя может вобрать в себя и достаточно разнородные национальные образования и, тем не менее, быть достаточно устойчива. Для этого нужно, что бы во-первых: эти составляющие были и в культурном, и в экономическом плане ниже той нации, что их объединяет. Во-вторых: сам принцип объединения не столь жесткий и позволяет сохранять этим региональным субъектам определенную самобытность и самостоятельность.
Однако, о роли национальной самобытности в устойчивости системы типа «государство» я хочу сказать чуть больше и сделать небольшие иллюстрации.  
Когда великие моголы завоевали Китай, то через некоторое время сами моголы «окитаились». Это ведь совершенно естественно. Китай – древнее самобытное государство с богатой культурой и традициями. За тысячелетия существования эта государственная система стала настолько самобытной, настолько самодостаточной, что силовой захват власти ничуть не поменял ее сущности и структуры. Второй пример – завоевание монголами Руси. Да, в военном отношении монголы были сплоченнее и искуснее. Но то, что Русь не «омонголилась», а большинство самих монголов выкрестились, говорит о том, что Русь, как бы ее ни критиковали, сложившаяся нация с древними традициями и в культурном отношении была выше монгол. Да и дальнейшее развитие Руси не позволило кому-то поглотить это национальное сообщество и превратить в часть своей культуры. Скорее наоборот, Русь впитывала в себя разнообразную культуру и знания, обогащалась и привносила свое. Впрочем, тема эта специфична и мы рассмотрим лишь некоторые ее аспекты.
Хотя бы вкратце, позволю себе еще чуть пройтись по истории страны, связанной со славянским этносом, но оказавшейся менее стабильной как государственное образование. Речь идет о Польше. Как раннефеодальное государственное образование Польша заявила себя довольно поздно – примерно в середине десятого века. Хотя поселились славянские племена на этих территориях давно. Несмотря на кельтские, германские и иные миграционные потоки, не раз захлестывавшие регион, славяне утвердились на землях будущей Польши давно и прочно. Христианство пришло в форме Католицизма. Служения проводились на латыни и были понятны лишь избранному кругу образованных людей. Если, условно говоря, восточное славянство приняло Константинопольскую форму Христианства, то Польское государство предпочло Римскую форму.
С падением Византии восточная Русь стала фактическим центром Православия. А Польша так и осталась религиозно зависима от западного этноса. И хотя Польша в культурном, экономическом, правовом аспектах была чрезвычайно тесно связана с европейскими государствами, но славянскую специфику не потеряла (а к примеру, Чехия практически полностью ассимилировала в германский этнос). И эта особенность (с одной стороны – включенность в европейское сообщество, с другой – этническая обособленность, имеющая славянские корни) сыграли плохую роль в дальнейшем существовании Польши как государства. Внутренняя нестабильность такого государства при наличии рядом хорошо организованных и более или менее однородных этносов, привела в конце концов к первому разделу Польши. Поражение восстания 1794 г. сделало неизбежным третий раздел польских земель и окончательную ликвидацию польской государственности. История, естественно, на этом не закончилась. Было возрождение, затем сокрушительное падение, вновь возрождение. Но нестабильность, определенная внутренняя противоречивость все-таки, согласитесь, ощущается.
Главное для данной темы следующее – стабильность и цельность этноса связана с его характерными национальными особенностями. И еще не менее важное – определенной изолированностью его как отдельной единицы, как отдельного системного образования – «надорганизма». В том числе и в религиозной обрядности.
Можно сколько угодно спорить о том, что ближе истинной вере – Католицизм, Православие или Протестантство. Но особую роль Православия для Руси играло не какое-то там «истинное выражение веры», а лишь то, что позволило самоидентифицировать русский этнос. Самоидентификация – необходимое условие крепости государственного образования. Конечно, национальная специфика включает в себя очень много внутренних, зачастую плохо выражаемых языком, особенностей характера составляющих его элементов. Но в качестве «обертки», внешнего проявления этой специфики, может служить и характерная обрядовость религиозного толка.  Не буду описывать историю Англии. Но именно самоидентификация нации на основе характерной Протестантской ветви Христианства, где король сам стал главным понтификом,  сыграла может быть даже ключевую роль в дальнейшем развитии этого этноса.
Современные представления, ставящие индивидуум превыше всего, а государство – как средство, обеспечивающее потребности этого