О любви...

Г
         Краешек неба только начал светлеть после холодной мартовской  ночи, когда в здание одесского железнодорожного вокзала вошел высокий симпа-  тичный военный. На руках у него спал ребенок. Рядом шли две хорошенькие девчушки семи и четырех лет, удивительно похожие друг на друга. Сходство усиливали скромные, но сшитые искусной и любящей  рукой – это было за- метно с первого взгляда, серые пальтишки из плотного добротного сукна. В руках у старшей был небольшой узелок. Военный прошел к дальней скамье у окна полутемного зала ожидания и положил на нее ребенка. Девочки при- строились рядом. Мужчина снял фуражку, пригладил волосы. На какое-то мгновение непонятная гримаса исказила его красивое лицо. Что-то его беспо- коило, смущало. Кашлянув, он обратился к старшей девочке: « Таня, сидите здесь, ждите маму. Она скоро придет. Ты старшая, смотри за сестренками!». Ясноглазая девочка смотрела на отца с удивлением.
 - А мы куда-то едем? – спросила она.
 - Да, но вам об этом расскажет  мама. Я очень тороплюсь.
            С этими словами военный повернулся и быстрым шагом пошел к вы- ходу, ни разу не обернувшись.
Девочки теснее придвинулись друг к другу. Старшая обняла полутораго- довалую малышку и прижала к себе. Согревшись, они задремали.
      Проснулись сестры от резкого свистка паровоза. У перрона остановился  состав. В зале уже было светло. День вступил в свои права.
   - Таня, Таня, а где паровоз? Мы на нем поедем? - залепетала средняя де- вочка. Ее личико светилось восторгом. - И где мама? Я хочу к маме»
     - Я тоже хочу. И она скоро придет. Ты слышала, что сказал папа. Мы бу- дем ее ждать. И смотри, чтобы Надя не упала.
        Дети примолкли. Самая младшая продолжала спать, тихонько вздрагивая во сне.  
         Таня пыталась понять, что же произошло у матери с отцом, почему вдруг так внезапно они уезжают. Возможно из-за того, что вчера отец и мать очень сильно ссорились. Они теперь очень часто ссорились. У матери постоянно менялось настроение, а лицо выражало печаль, и песни вечерами она пела грустные. Отец приходил поздно. Надя и Тома обычно давно спали. А Таня часто слышала тихий плач матери. Вот  и вчера она плакала. Девочке хотелось встать, пожалеть маму, но тут  хлопнула входная дверь. Пришел отец. И неясное бормотание их разговора вскоре переросло в громкие рыдания матери и злые окрики отца. Сквозь всхлипывания до Тани доносились постоянно повторяемые матерью слова: « Это она..  это она…».   Кто она? И  позже, уже сквозь сон, смутно, какой-то шум и захлебнувшийся вскрик.
- Таня, я пить хочу. И почему не идет  мама? - вскоре снова заговорила сред- няя девочка. - Я хочу посмотреть паровоз. Он очень большой? - девочке  явно не сиделось на месте.
      Таня развязала узелок. В нем была бутылка молока и несколько ломтей белого хлеба.
- На, пей, - протянула она сестре молоко, - только осторожно, не облейся, а то  мама ругать будет.
      Вторая  девочка отпила  немного  молока и вернула сестре  бутылку.  Вдруг
малышка открыла глаза и расплакалась.
- Тома, побаюкай ее, спой песенку, - строго приказала Таня, – а я выйду, посмотрю, не идет  ли мама.
     Тома послушно притянула к себе младшую сестренку и, покачивая ее, запела чистым нежным голоском колыбельную песенку. Она хорошо пела, очень верно и мелодично. Девочка затихла и опять заснула.
      Таня вышла на перрон, посмотрела по сторонам. Матери нигде не было видно. Девочка прошла вдоль перрона, обогнула здание вокзала и вышла на вокзальную площадь.
«Где же мама, почему ее так долго нет!? Если проснется Надя, закапризнича- ет, что я буду делать?!» .
          Таня обошла всю  площадь. Никого. Вернулась в здание вокзала. Так и есть - Надя кричала, а Тома ласково, терпеливо пыталась ее успокоить, но все напрасно. Девочка подбежала к сестрам.
-Тише, тише моя маленькая, - подражая матери, заворковала она. Быстро развязала узелок, достала кусок хлеба и дала малышке. Надю это отвлекло. Она схватила хлеб и стала его сосать.
- Таня, где мама? Ты не нашла маму? – дергая старшую сестру за подол, спрашивала Тома.
- Нет, не нашла. Хоть ты - то не кричи. Ты же большая. Возьми тоже хлеб. Ешь.
      Таня и сама взяла кусок хлеба, задумчиво стала есть. Она ничего не по- нимала. Сегодня рано утром отец неожиданно разбудил их, сказал, что они уезжают, а мама ушла за билетами. Таня быстро оделась, помогла Томе за- стегнуть пуговицы на сшитом мамой сереньком пальтишке.
- Налей молока в бутылку и возьми хлеба, - велел отец. Он в это время быстро одевал сонную Надю. И вот  они на вокзале; уже так долго ждут  маму, а ее все нет  и нет.
    К девочкам подошел дежуривший милиционер :
 - Ну, детвора, что за шум у вас? А где ваши родители, почему вы одни?
   Таня подняла на него глаза.
 - Мы ждем маму. Она сейчас должна прийти. Мы сегодня уезжаем.
 - Куда же вы едете? А вещи ваши где? - милиционер присел рядом с девочками.
 - Я не знаю. Сейчас придет  мама. Она скажет.
 - Ну, хорошо. Подождем вашу маму.
   Из своего окошка выглянула кассирша.
 - Я вот с утра на них поглядываю. Давно сидят  одни. Непонятно, где их родители?
        Милиционер подошел к кассирше. Она тихо что-то зашептала ему. Таня испуганно посмотрела на сестер.
 - Тома, смотри за Надей. Я опять выйду на площадь.
        Таня выбежала на улицу. «Ну, где же мама, где…?»
         Невдалеке, резко притормозив, остановилось такси. Из него вышел плотный моряк и подал руку женщине.  
 - Мама, мамочка!! - кинулась к ней Таня. Женщина обернулась. В ее тонком красивом лице что-то дрогнуло. Пышные каштановые волосы, пухлые яркие губы, а главное - модное темно-синее пальто и высокие ботинки на шнуровке ввели Таню в заблуждение. Женщина сильно напоминала мать. Но это была не она.
 - Кто ты, девочка? - ласково спросила незнакомка.
 - Извините, я ошиблась. Я так долго жду маму, а она не идет  и не идет.
         Женщина и моряк переглянулись. Незнакомка взяла за руку Таню. От  нее пахло приятными духами, на безымянном пальце тонкое золотое, обручальное  кольцо, и вся она была такая нежная, элегантная, очаровательная,  располагающая к себе.
  - Расскажи, детка, что случилось?
  Таня,  глотая  слова,  стала  рассказывать.  Женщина  и  моряк  слушали  внимательно. Таня их явно  заинтересовала.  Девочка  производила  приятное  впечатление. Пушистые  волнистые  волосы, прозрачные  зеленые  глаза, светившиеся  внутренним  светом,  опрятная  одежда -  все  говорило  о  том, что  ребенок  говорит  правду.
- Так  ты  говоришь,  две сестренки  на  вокзале, а  мамы  до  сих  пор  нет, - протянул  моряк.  - Что ж, пошли  на  вокзал.  
  Таня  в  сопровождении  супружеской  пары  вернулась  в  здание  вокзала. Там  около  Томы  и Нади  стояло  несколько  человек.
 - Бросили их, бросили, -  распиналась  какая-то  толстая  тетка – весь  день  сидят, а  родителей-то  и  нету.
 - Неправда, -  закричала  Таня, бросаясь  к  сестрам, -  никто  нас  не  бросал. Сейчас  придет наша  мама.
 - Как же,  жди! Придет! – ехидно  фыркнула  толстуха, и  уже  обращаясь  к милиционеру, тетка  добавила: « В приют их  веди, что еще с ними  делать!».
   Женщина схватила  моряка  за руку и зашептала:  « Герман,  ты  помнишь, как  мы  мечтали  о дочери.   Эта  девочка…  Она  меня  мамой  назвала…
Если  действительно  их  бросили …  Ты  понимаешь…».
 - Лена, Лена  не  торопись. Ты  же  видишь, ситуация  непонятная. И  потом их  трое. Разлучать  сестер  нехорошо. А  трое -  это  много.
-  Герман, мы могли бы взять ее пока..,  на время, пусть поживет у нас, пока  все  не  прояснится..
             Мужчина  задумчиво  посмотрел  на  жену. Потом  отвел  в  сторону  милиционера  и  что-то  стал  ему  говорить.  Милиционер  выслушал  его  и  кивнул  головой: « Хорошо, забирайте! Только  согласится   ли  она  сестер  оставить?  Девчонка  заботливая, ответственная. А этих  мы  пока  в  детский  дом  отправим до выяснения всех обстоятельств».
 -  Я сам с ней  договорюсь, -  с этими словами моряк подошел, взял  Таню за  руку,  которая  стояла,  закрывая  сестер  раскинутыми  руками,  словно  защищая  их  от  этих  чужих  жестоких  людей.
 -  Послушай Таня, ты видишь: мамы давно нет. Сестренки твои еще совсем  маленькие. Их надо накормить, позаботится о них. Ты помнишь, где вы жи-  ли? Ты  найдешь  дорогу  домой?
  -Да. Я найду.
  - Хорошо. Мы  пойдем  с  тобой  и  узнаем, что  с  мамой. А  девочек  пусть
 пока  отвезут  в  детский  дом. Когда  найдем  маму, расскажем  ей,  где  они  находятся.  Согласна?
      Таня стояла и смотрела на этого мужчину.  Ее мучили сомнения. Маму,  конечно, надо обязательно найти. Но как оставить Тому и Надю!?
      Герман понял ее колебания.
 -  Не  бойся, их  никто  не  обидит. В  детском  доме  о  них  позаботятся. Я тебе  обещаю.
  - Да, Танечка, да. Мы тебе обещаем поискать  маму и что с сестренками все   будет  хорошо,  - ласково добавила  Лена, поглаживая  изящными тонкими  пальцами  девочку  по  щеке.  
    - Ладно, -  кивнула  Таня   и  повернулась  к  сестренкам.
    - Тома, я иду искать маму. Смотри  за  Надей. Не балуйся, слушайся  этого  дяденьку,-  показала Таня  на  милиционера. -  Чтобы  потом  мы  с  мамой  не  краснели за тебя, за  вас,  - строго  добавила  она.
  -  Таня, я хочу с тобой  искать  маму. Она далеко  спряталась?
  -  Она не спряталась. С  ней что-то случилось. А кто же будет  заботиться  о  Наде, кто  скажет в  детском  доме,  как  вас  зовут, если  мама  придет  вас  забирать. Ты  помнишь,  как  тебя  зовут ?
   -  Тома  Ковальчук  и  Надя  Ковальчук.
   -  Правильно. Молодец. Не  забывай  этого. Я пошла .
  Таня  доверчиво  подала  ладошку  Лене.  Тома  помахала  ручкой  сестре:
  - Только ты быстро ищи.
  Моряк  с  женой  и Таней  вышли из  здания  вокзала.  Таня  уверенно  вела  супружескую  пару  к  центру  города.  Вскоре  они   вошли  в  большой  двор,  находившийся   за трехэтажным  каменным  домом  и  прошли  к  последнему  подъезду.
   - Здесь,  - показала  Таня.  К закрытой  двери  была  приклеена   какая-то  бумага  с  печатью. Лена  судорожно  прижала  к  себе  девочку.
  - Так, -   вымолвил  глухо  Герман -  мамы  здесь  нет. Лена,  подождите  с Таней  на  улице, я   задержусь  ненадолго.
 Моряк  направился  к  привратницкой.  Постучал. Дверь  открыла  пожилая  женщина  с  добрым  лицом.
 - Извините  за  беспокойство. Мне  нужно узнать  о  людях,  что  жили  вон в той  квартире.
 - А  Вы  им  кто  будете?
 - Чужой  посторонний  человек.  Но  детей, которые  проживали  в  этой  квартире, могут  отправить  в детский  дом. Их  сегодня  нашли  на  вокзале. Вы  можете  дать  какие-нибудь  сведения  о  родителях,  родственниках  девочек?
  Дворничиха  охнула. Фартуком  вытерла  глаза.
  - Вы  из  органов?
  - Нет. И даю  вам  слово  морского  офицера:  если  есть  повод  опасаться - никто  не  узнает  о нашем  разговоре.
 Женщина  вздохнула: « Ну, зайдите  сюда».  Она  посторонилась,  пропуская  Германа  в  сторожку.
- Молодая  пара  жила, уж  такие  оба  красивые  были.  Он  военный, а  она,
Груня,  певунья.  Бывало:  в  теплое  время  откроет  окна, по  хозяйству  дома  хлопочет и все  песни  поет, как  соловей выводит.  Ну, прям - артистка!
 - Так  она  певица?
 - Нет, что вы!  Она  швея была, всем  в  округе разные  платья  шила. И  себе и  девчонкам.  Они  у  нее  всегда  как  куколки были.  Вот  только  последнее  время  …
 - Что  случилось  в  последнее  время?
 -  Да   болтали-то  наши  бабы  всякое,  но  загулял  он, это точно.  Нинка  из  двенадцатой  квартиры  видела  его  в  ресторане