Там, где всё в цветах. Ч.5. Сердце Христово.

гробом. И про то, как ты там открыл торговлю мощами, позорный потрошитель могил. А может, выдать тебя ученикам Христовым? Пусть они с тобой разберутся.
  Эйшу позеленел от страха. Пилат с презрением посмотрел на него, потом сунул мешочек в руки Эйшу.
- Пошёл прочь! Хватит с тебя и этого.
  Шурша шелками одежд, Эйшу, настороженно глядя на Пилата, задом открыл двери и выскочил из покоев.
  Когда Эйшу оставил наконец его, Пилат обхватил голову руками.
- Да, придётся чеканить монету без моего изображения. Ещё неизвестно, как посмотрит на всё это кесарь. Может, это  смягчит его сердце…- задумчиво произнёс он, и бережно погладил ларец, принесённый Эйшу…
  Один из ангелов внимательно посмотрел на меня и спросил:
  - Тебе интересно, что было дальше? Я расскажу тебе… Эйшу принёс Пилату лишь несколько пластин и за них был щедро вознаграждён. Эти деньги легли в основу образования тайной религии безсмертия, которая переросла в ислам и зародилась территориально в Сирии, на родине Эйшу. Сам он оставил себе две пластины, которые надеялся с помощью заклятия превратить в эликсир молодости и безсмертия. Но для себя лично так ничего и не выгадал, а умер в безчестии, сойдя с ума. Он постоянно видел кровь, стекающую с его рук. И его потомки имеют это проклятие. Всякий, кто видел или видит стекающую с рук кровь, является тем или иным потомком Эйшу. Или так или иначе причастен к похищению сердца Христова. А так же этот жест – потирание рук – означает в крови находящееся проклятие.
- О каком проклятии ты всё время говоришь? Папа Римский Бенедикт 216 недавно сказал, что кровь Христова не может быть проклятием и поэтому майс-иссиды не имеют греха богоубийства, - задала вопрос я.
- Но почему ни один из деятелей Батикана не спросил – откуда у них срез сердца Христова и живая кровь Его? Зачем им копьё Лонгина и чаша Грааля? Просто здесь политика и частные амбиции. Кровь Христова свята, как свят Господь. Это безспорно. А действия людей, подверженных магизму, преступны. Бога невозможно ни проклясть, ни уничтожить, какие бы заклинания люди ни произносили. До Бога не достать, как до солнца, рукой. А вот своей душе повредить очень даже легко.
- А как же надпись на стилете?
- Вот здесь-то и разрешение всей тайны. Проклятие Тувал-Каина вернулось на род Тувал-Каина и запеклось заклятием крови на судьбах и жизнях майс-иссидов навечно. Жрецы помалкивают, понимая, как они опростоволосились. Лонгин думал, что заклятие древности уничтожит Истинного Бога и тогда господином вселенной станет люцифер как безличный бог. Стилет пронзил печень и сердце, задел лёгкие.
  Сердце извлёк Эйшу и продал магам и Пилату. Печень была вытащена первосвященниками. То, что сожгли или съели по древнему ритуалу, стало возвращением заклятия в недро их. Само действие необратимо свидетельствовало о преступном замысле против Бога, взращенном в веках среди жрецов Майса. А кинжал теперь можно просто выбросить - он просто беззубый старый змей.
  Подошёл второй ангел. Михаил заканчивал литию. Я подпела ему «Трисвятое».
- Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас…
  Молитва заканчивалась. Ангелы возславили Пресвятую Троицу и Пречистую Деву. Казалось, что от их сладкоголосого пения тает снег и распускаются почки на деревьях.
  Мы помолчали.
 -Представляю, как будут шуметь жрецы и всякие учёные, когда услышат правду, - вдруг  сказал один из ангелов.-        Одни – от того, что раскрылась их злодейская тайна, другие – от того, что их труды малозначущи и неправдоподобны, а иногда и просто вредны и скудоумны. А ведь умный и верующий в Бога следователь смог бы раскрыть полную картину убийства Христа, пользуясь даже немногими фактами, но сведя их в логическую цепочку. Для этого надо иметь парадоксальный  гениальный ум.
- Но за два тысячелетия никто так и не поднял вопроса о страданиях Христовых. И о разследовании злодейского убийства. Похоже, весь мир устраивает легенда искупления,- сказал Михаил.
- Кого искупать – людоедов и содомитов? Ради чего? Это майс-иссиды сами придумали – искупление, - уточнил один из ангелов. - По плодам узнаете их – сказал Господь людям. Пока что они ищут новые фатальные исторические жертвы,- нет ни стыда, ни покаяния.
  Ангел с золотой ленточкой усмехнулся:
- Глупцы, они  не понимают, что сами же и являются этой фатальной жертвой,- жуткой ролью, отведённой им сатаной; потому что за их грехи никто не будет козлом отпущения, и за всё своё они ответят сами.
- Да, они и есть та самая фатальная историческая жертва! Это – все последователи и исчадие люцифера, семя крокодила. И их жрецы, которые ведут прямо в  пасть люцифера алчных и гордых потомков диавола. Он же их и поглотит, подобно древнему жрецу Крону, который пожирал своих детей.
  Ангел с золотой ленточкой в волосах покрутил в руках кинжал Тувал-Каина.
- Что же нам теперь делать с этим стилетом?
- Да ничего! Он не имеет той магической власти заклятия, которую ему приписывали. Он годится теперь только на то, чтобы нанизывать на него яйца крокодилов! Втыкать в брюхо – и крутить против часовой стрелки!
- Почему против?
- Потому что им самим так нравится. По часовой только крестные ходы совершаются, да и то уже четыреста лет это не соблюдается. Впрочем, мы с тобой совсем заговорились. Смотри, у Мендельсона стилет в брюхе. Как трудно вынимается!
  Содержимое солнечного сплетения Мендельсона корнем уходило в космос. От корня ответвлялись многочисленные щупальца. По мере вынимания стилета они отрывались и выходили из  головы женщины. Щупальца похожи на верёвки разного цвета. Они надеты на стилет и перехватились чьей-то железной рукой, чтобы не расползлись…
                                                               
                                      СВЕТ В КОНЦЕ ТОННЕЛЯ.

  Я иду через космос и мне очень легко. В голове щёлкают, разлипаясь, сосуды. Передо мной пространство, множество прекрасных звёзд. Впереди - свет в конце тоннеля.
  Ближе к выходу по светлым ступенькам я выхожу в нестерпимо сияющий свет. Сквозь него различимы зелёные поля, домики, сады, речушки. Там я вижу своего папу Серёжу, бабу Цатю. Ходят митрополиты в облачениях. Вижу крёстную Клавдию, папину сестру. Крёстного Вячеслава и много-много людей. Они все бегут ко мне и несут огромные букеты цветов!
 Я узнаю те цветы, которые когда-то в детстве собирала, и ещё разные, мне не известные. Рядом с папой очень красивая женщина. Она ко мне подбегает и целует меня.
  - Я – твоя мама. Но тебе ещё рано здесь быть. Это они пререкрыли доступ к тебе. А мы молились и ждали.
  Насколько хватает глаз – люди, люди. Очень красивые и богатые, все с цветами. Почти бегом, очень быстрым шагом идут цари с жезлами. Говорят: подари от нас Михаилу все эти цветы, - мы так рады за вас!
  Вдруг наверху в небе свет становится ещё ярче, лучи его, как ступеньки. Их много, и они все разные. Мне велели подниматься по этим ступеням. Цари проводили меня до полдороги.
  Поднимаясь, я вижу престол, но на нём никого нет. Много храмов, очень высоких, улицы, деревья, источники, древние колодцы – очень красивые – из стены, всё выложено самоцветами. Вода хрустальная, ветки вокруг толстые, листья упругие, как резиновые.
  Кто-то взял меня за руку и повёл дальше. Мы шли по белым старинным ступеням, чистым, как мел, - даже куснуть хочется! Дивная аллея. Сверху кустарник замыкает ветки в аккуратный свод, всё покрыто цветами – разными: белыми, оранжевыми, кремовыми, голубыми… Цветки – прозрачны, как вода. Листиков – по чуть-чуть. Крыльцо разноцветное мраморное из двух четырёхгранных столбов с золотыми дугами, набалдашниками со шлифованными гранями. Вправо, где аллея – там белая беседка.
  Если в драгоценный камень вставить свет, – он будет светиться дивной лампадой. Так и  в беседке – она белая, но изнутри светится, всё играет. А цветов там видимо-невидимо! Я их в жизни не видела никогда! И какие-то голоса услышала, - как-будто кто-то бежит навстречу и что-то говорит радостное. – Леночка, Леночка…
  И из храма на улице слышатся эти голоса. Их становится так много! – Как шум волн. А людей не видно. Кто-то говорит: Это – не медиум, это- благодать!
  Я вхожу вглубь сада, а там воздух разноцветный и плотный, как мармелад или кисель. Всё обволакивает нежным бархатом. Иду и вижу там все цвета радуги, искорки, всякие разводы и слоями – качество воздуха непривычное, но настолько благоуханное, что им насыщаешься – никакой еды не надо! Этот воздух входит внутрь и всё внутри начинает сиять и благоухать. В нём и свежесть воды, и запахи лучше мирра.
  Сверху опускается верёвочная, покрытая цветами лестница. Мне предлагается по ней подняться. Я не чувствую тела, - лёгкая, словно невесомая. Меня поднимают за руки наверх и говорят: у нас здесь обителей много, очень много. Можно было и в храм войти, можно и к нам…
  Что-то дают в руки – это надо будет Мишеньке передать. Повели куда-то бегом. Состояние передать невозможно. Это – неизъяснимое блаженство. Они мне говорят: блаженны плачущии, - и чем-то таким лёгким слёзы вытирают. А потом говорят: блаженны алчущии и жаждущии правды.
  Там огромный драгоценный топаз – и он весь сверкает. Я вхожу в него и начинаю кружиться – там легко, красиво, здорово! – руки становятся прозрачными и всё тело приобретает блеск, как драгоценный камень, - кожа отливает сиянием, будто внутри неё этот камень сияет.
  Рядом жёлтый яхонт. Я вхожу в него и снова становлюсь прозрачной. Свечение радостного цвета идёт изнутри тела. Потом- рубин, изумруд, сапфир – такой голубой, насыщенный! Далее – хрусталь и огромный алмаз, - когда я вхожу в него, в нём появляется множество граней. Изнутри полился свет и он весь засиял, грани стали играть огнями, отражаться – все те цвета, которые я раньше приобрела, пройдя через эти камни. Когда алмаз сверкал, тогда на его гранях появлялись то чистый свет, то цветок.
  Я вышла из бриллианта и на меня надели жемчужное платье и жемчужную шапочку с красивыми висюльками. Длинные рукава были все обшиты жемчугом цвета морской волны. Кто-то взял меня за руку: блаженны чистии сердцем…
  Меня поставили на белый мостик с ажурными перилами. Кругом росли огромные высокие цветы. Среди этих цветов я увидела высокого идущего человека. На Нём длинное белое одеяние. Я боюсь поднять глаза. Вижу как-то удивительно – созерцательно: у Него в руках маленький золотой крестик, который Он несёт на ладони. Он поднял руку и прижал её к моему лбу. Крестик вошёл в лоб.
  - Печать дара  Бога Духа Святаго, - сказал Он.
  Потом руку поднял и сказал мне через пространство:
  - Печать дара Бога Духа Святаго. – И в меня вошёл крест.
  Потом положил руку в складки своей одежды. Достал шарик. Очень любезным голосом произнёс:
  - Это – новая земля.
  Ладонью прикрыл, снова открыл – шарика в руках нет, он уже в космосе висит! А левой рукой Он этот старый земной шар взял – небо, как мокрая тряпка. Он в неё взял горящий шар, который внутри этой тряпки рассыпался. Эту тряпку Он свернул в трубочку и бросил в какую-то дырку в космосе, - как в мусорное ведро. Я глаза не поднимаю и не вижу Его чувств. Всё это – как в порядке вещей.
  И Он говорит:
  - Разве можно человеческими или ангельскими силами создать то, что есть у Меня? Я – Творец и Вседержитель, Я