Манипулятор

зал против часовой стрелки. Вы что-нибудь необычное ощущали при этом?
–  Мне показалось, что я связан со всеми, кому в этот момент сопутствует удача.
– А еще что-нибудь непривычное при общении с вашим знакомым испытывали?
–  Испытывал. Состояние агрессии.
– А после общения с вашим знакомым вокруг вас ничего неординарного не происходило? Драки? Конфликты?
– Не замечал.
– Ну, да ладно.
В кабинет вошел Давыдов. Он вопросительно посмотрел на Грязнова. Грязнов кивнул ему головой.
–   Ну, что же, Серж Викторович, – сказав Давыдов Новаку, –  спасибо, что пришли. Больше задерживать вас не будем. Всего вам доброго. Успехов.
Новак вышел из кабинета.
– Похоже, здесь что-то есть по моей части, – сказал Грязнов Давыдову, как только Серж закрыл за собой дверь, – присмотри за ним.
– Слушаюсь, товарищ полковник.
«Задерживать больше не будем! – мысленно ворчал по дороге  Новак. –  Для чего я был им нужен? Причем мои ощущения? Заняться им что ли больше нечем?»
Проходя мимо кинотеатра, Серж остановился. С афиши на него смотрел улыбающийся Герман Стариков, сокурсник с философского факультета, с которым они в пору учебы вели модные в те времена интеллектуальные беседы за чашкой кофе. «Герыч?» – удивился Серж, еще большее удивление вызвал текст афиши, сообщающий о лекции «Мистические тенденции в постсовременном мире» ведущего в стране трендсеттера. – Вот дает! – вслух восхищался Новак. – Трендсеттер! Герыч всегда был мастер  пудрить мозги!
«Парадокс, – думал он, – сегодня без высшего образования продавцом сотовых телефонов невозможно устроиться, а общество запрашивает мракобесие. Или может его обществу навязывают?»


VI


– Паша! Какого черта ты еще здесь?! Езжай в Израиль и замри там. Все, тебя нет. ты умер.
– Все в ажуре, Семенович, утонул, так утонул. Пацаны в натуре поверили. Только не ты игру ведешь, а черти тобой играют.
–Тебе, Павел Георгиевич, голову лечить пора. Про квартиру эту забудь и немедленно в аэропорт. Документы у тебя есть.
– Значит, больше не увидимся?
– Может еще и воскреснешь.
Стражник встал с кресла и вышел. Грязнов закрыл за ним дверь и, выждав полчаса, покинул конспиративную квартиру.
Грязнов шел по вечерней улице. «Как все это началось?» – вспоминал он. А началось все закономерно и предсказуемо. Образование, которое давало своим сотрудникам Академия ФСБ, отличалось слабостью гуманитарных наук. Все больший упор был на науки точные.  Гуманитарный вакуум в головах обязательно должен был чем-то заполниться. А если ты работаешь в секретной организации, где предметом гордости является то, что организация секретная, вакуум начинается заполняться тайными знаниями.  Начальник Грязнова стал интересоваться мистикой. Грязнов, не столько ради интереса, а для продвижения по службе, рьяно бросился в изучение всего, что связано со сверхъестественным. Это дошло до начальства и возымело успех –  он был назначен руководителем нового отдела. Отдел был неофициальным, но в условиях корпоративной этики, был наравне со всеми и даже привилегированнее других, так как подчинялся непосредственно самому высокому начальству. Финансировался отдел из тайных фондов ФСБ и был призван заниматься выявлением мистических фактов.
Если таких фактов не было, а отдел существует, то эти факты просто обязаны появляться. Не веря в мистику, Грязнов упорно искал, а больше фальсифицировал факты в угоду начальству. Когда фактов по конкретному случаю было достаточно и нужно было предъявлять  виновника «таинственных событий», он неизменно пропадал, и найти его не представлялось возможным.
«Серж Новак, – думал Грязнов, – под каким соусом его преподать?» Придя домой, Грязнов стал писать донесение: «Стражник в результате несчастного случая утонул в море в Испании. Это еще раз подтверждает, что пристальное наблюдение за элементами системы вызывает ее возмущение. В поле зрения появился новый объект, соприкасавшийся со Стражником, и по всем признакам встроившийся в систему».
Грязнов понимал, что вводит начальство в заблуждение, но у него уже давно сложилось мнение, что работа его отдела просто фарс.  
Разработки знахарок, целителей и всевозможных экстрасенсов-шарлатанов неизбежно заводили Грязнова в тупик. Ему нужна была фальсификация масштабного характера. Для этого была необходима теория. Грязнов разрабатывал теорию, выявляя связи между преступниками и законопослушными людьми, соприкасающимися с ними, и событиями противоправного характера, происходящими вокруг них, к которым они не были непосредственно причастны. Эфемерность этих связей давала Грязнову широкое поле для деятельности. Он, словно писатель, творил фантастический роман из реальных людей и реальных событий, комбинируя их по своему усмотрению. Но чем больше он смотрел на мир через призму этих связей, тем меньше ему приходилось подгонять и притягивать факты.
Новак ехал в недавно открывшийся торговый центр. Трасса была перегружена, и он подолгу стоял в пробках. На одном из светофоров он в зеркало увидел, как сзади темно-синяя «Тойота», выехав на встречную полосу, пытается пристроиться за ним. Девушка, за рулем «Мазды», стоящей за Новаком, пропустила ее вперед. Серж заехал на заправочную станцию. Заправившись горючим, и выезжая на трассу, он увидел припаркованную на обочине «Тойоту», которая двинулась вслед за ним. Серж остановился возле кафе. Быстро пообедав, он вышел из кафе и направился к своей машине. Неподалеку стояла «Тойота». Серж сел в машину и тронулся. «Тойота» последовала за ним. Подъехав к торговому центру, Серж стал искать место, где припарковаться. Найдя единственное свободное место, он остановился и вышел из машины. На стоянку заехала все та же «Тойота». Свободных мест больше не было. Из «Тойоты» вышли два аккуратно подстриженных молодых человека и подошли к стареньким «Жигулям», в которых сидел пожилой мужчина, по виду пенсионер. Они стали что-то ему говорить, энергично жестикулируя руками. За этой сценой наблюдали трое крепких мужчин в кожаных куртках, курящие возле черного «Джипа». «Нахалы!» – возмущенно подумал Новак, смотря как один из молодых людей пытается силой вытащить пенсионера из машины. В этот момент он ощутил включенность в мир жестокой реальности. Мужчины, как по команде  ринулись к молодым людям. Один из них что-то сказал, склонившемуся над окном «Жигулей» парню. Тот, даже не посмотрев на него, оттолкнул его рукой. Мужчина пнул парня по ноге. Нога парня подкосилась, и он упал на землю. Второй парень, хотел было схватить за грудки мужчину, но тут, же получил удар в челюсть, от которого рухнул на асфальт. Мужчины не спеша вернулись к «Джипу», сели в него и уехали. Молодые люди, поднялись с тротуара, кое-как доплелись до своего автомобиля и тоже покинули стоянку.
– Что за подготовка у твоих людей! – кричал Грязнов на Давыдова. – Это же сверх непрофессионализм! Вам уже ничего нельзя доверить!
– Виноват, товарищ полковник.
– Проход криминала в префектуру допустили! Оперативную работу вести не можете! Мы что, для пешки поставлены или на страже интересов государства стоим?!
–  Все исправим, товарищ полковник.
Грязнов был рад проколу работников Давыдова. Оплошность группы наблюдения дала ему повод для очередного донесения: «Объект Новак подает все признаки включенности в систему. Оперативная группа, ведущая наблюдение за Новаком, подверглась мощному сопротивлению со стороны системы».
Свои донесения Грязнов передавал начальству через курьеров. Встречался с ними он  в одном и том же месте – на пустыре за городом, возле городской свалки. Все курьеры были с какими-то внешними изъянами: то прихрамывающие, то с перекошенными лицами. Грязнов подъехал к условленному времени на свалку. Возле груды зловонного мусора стояла женщина. Завидев машину Грязнова, она трижды кашлянула, прикрыв кулаком рот. Это был условный сигнал. Грязнов вышел из машины и подошел к ней. Она была невысокая брюнетка с приятными чертами лица, одетая в дорогую, но видавшую виды одежду. Женщина улыбнулась  Грязнову. Он увидел, что у нее нет двух передних зубов, а те, что были – изрядно изъедены  кариесом. К зловонию помойки добавился запах гниющих зубов «Где он только их находит!?» – с раздражением подумал он о начальнике. Женщина молча забрала у него запечатанный сургучом конверт с донесением и спрятала  под куртку, прожженную в двух местах. Ловким движением, она вытащила из рукава сложенную вчетверо грязную бумажку, сунула ее в руки Грязнову и, развернувшись, торопливо пошла вдоль гор мусора. Грязнов развернул бумажку. На ней корявым подчерком было написано: «Прибыть на встречу вместе со следующим курьером».
У него ёкнуло сердце. Своего начальника он никогда не видел. По слухам, начальник был тайным советником президента. Грязнов боготворил его как бога. Он одновременно и хотел с ним встретиться и боялся этого. Ему казалось, что начальник сразу же поймет, что Грязнов его дезинформирует.
Грязно достал из кармана зажигалку и сжег бумажку. Он посмотрел в сторону, куда пошла женщина. Ее нигде не было видно. Грязнов много раз пытался проследить, как курьеры покидают место встречи, но так и ничего не понял. Они, идя вдоль груд мусора, в один момент как бы сливались с ним и больше не появлялись в поле зрения.

VII

Следующая встреча с курьером должна было произойти через неделю. Всю неделю Грязнов провел в ожидании, вспоминая первые шаги в должности.
Одно из первых его дел была разработка колдуна, насылавшего порчи на смерть. В ходе проведения оперативных действий, выяснилось, что за колдуном стояла группа профессиональных убийц, умело маскирующая убийства под несчастные случаи. После сбора доказательств все члены шайки были арестованы. Во время следствия, с сотрудниками, ведущими дело, стали происходить неприятности. У одного из следователей разбился в автомобильной катастрофе отец, живший в отдаленном городе. Другой следователь неожиданно сошел с ума. Оперативный работник, принимавший участие в задержании колдуна, в одночасье лишился жены и ребенка, умерших во время родов. Тогда у Грязнова и стали появляться зачатки теории.
Неделя прошла. Грязнов сидел в автомобиле с плотно закрытыми окнами. Свалка горела. В огне что-то взрывалось. Ветер разносил по пустырю черный дым. Из клубов дыма появился  карлик. Он был одет в телогрейку и  резиновые сапоги, несмотря на разгар лета. Карлик трижды поднес кулак ко рту. Грязнов вышел из автомобиля и пошел к нему на встречу. Подойдя ближе, Грязнов увидел, что у карлика нет одного глаза. Лицо его было сморщено как печеное яблоко. На грушевидной голове клочками торчали рыжие волосы. Единственный глаз, стеклянный как у рыбы, равнодушно смотрел на Грязнова. Карлик издал короткий звук, похожий на урезанное кошачье мяуканье и, развернувшись, пошел вдоль свалки. Грязнов последовал за ним. Они шли вдоль свалки. Грязнов, спотыкаясь о торчащие из земли железные арматуры, старался не отставать от карлика, уверенно идущего вперед. От клубов едкого дыма у Грязнова першило в горле. Тошнотворный запах проникал во все клетки легких. Голова налилась свинцовой тяжестью. Идти становилось все тяжелее. Конца свалки не было