Всадник на Кочерге

вдавила мой затылок в траву, но мне все же удалось, приподнять с лица её бедра и сказать, трясясь от страсти:
-Анна, встань, пожалуйста, с лица и ляжь спиною на холм. Я очень хочу, чтобы ты испытала оргазм и нашла счастливую разрядку в генитальном половом акте.
Анюта легла на спину, широко раскинула бёдра и великодушно позволила мне войти в неё. Благодарно проделывая череду фрикций, я в восхищении целовал её лицо, шею, грудь, живот и даже бёдра. Удивившись тому, как это у меня получается, одновременно входить в Анюту генитально и целовать внутреннюю поверхность её бёдер, я внимательно огляделся вокруг. Оказалось, что я уменьшаюсь и меня, закручивая по часовой стрелке, втягивает благословенная вагина Анюты. Вскоре я уже во всю мощь своего магнетического резонанса вибрировал в её влагалище.
Я восхищённо глядел из влагалища Анюты на то, как ярко Луна освещает её холм Венеры волшебным светом. Освещённые Луной волоски на холме, сказочным лесом стояли до наружных краёв больших половых губ. Розовые малые половые губы, восхитительной горной грядой сходились у набухшего бордового клитора, вершину которого венчала Луна. Освещённый Луной, холм Венеры Анюты казался мне вечным и неизменным.
И вдруг я задумался, а что мы, в сущности, знаем о Луне? Кто она по сути своего происхождения? Сестра, пленница или дочь Земли, то есть, образовалась ли она, оторвавшись от земли в виде гигантской капли, была захвачена притяжением Земли, будучи до того независимой планетой, или же под действием сил гравитации образовалась из камней и пыли, распавшихся астероидов.
Множество научных версий происхождения Луны, воцарившейся на Анютином холме Венеры, возникало в моей голове, при наблюдении за ней из преддверия влагалища Анюты. Равно, как и множество оргазмов удавалось принести мне Анюте своей вибрацией в её влагалище. Она   сжимала наружными половыми губами мою шею, так что я видел не только Луну, но и всё звёздное небо. И тогда мне в голову приходила мысль, что Аристотель был не прав, ибо у Вселенной нет границ и количество звёзд бесконечно.
Неизвестно сколько это продолжалось, но когда я, в конце концов, засыпал, лёжа на Анютином холме Венеры, после того, как из меня вместе с эякуляцией выпорхнул аист и, совершенно не опасаясь микросреды влагалища, устремил свой красивый полёт в матку Анюты, сквозь сон я услышал:
-Веста, здравствуй Преподобная, если ты закончила, то позволь нам здесь на Палантинском холме начать строительство твоего храма.
-Здравствуй, Нума Помпилий, не устаю восхищаться трудолюбию и мудрости строителей Рима. Конечно, этот холм к Вашему усмотрению.
Открыв глаза под кустом сирени, за памятником Овидию, в Римском парке, я подумал о том, как не хватает мне Анюты в моей повседневной жизни и грустно поплёлся на троллейбусную остановку.
      *       *       *
Десятая порция беленькой приятно обжигала желудок  и я с умилением внимал повествованию Тимохи об абсолютной гармонии.
-Ведь ты не являешься ортодоксальным католиком, правильно?
-Нет, думаю, моей конфессии вероисповедания нет, ни в одном справочнике. Мало того, думаю обсуждать подобные метания души так же глупо, как и пропагандировать те или иные сексуальные позиционирования. Слишком уж непостижима истинная суть мироздания.
-Угу. Как всегда приземлённо, но ближе к истине, чем большинство. Ладно, значит, ты не попытаешься подбросить меня в костерок, и я не оскорблю твоих религиозных чувств, заявив, что Земля имеет форму неправильного шара, а вовсе не покоится на черепахе и трёх слонах?
Тимоха тревожно оглядел окружающий нас лес и продолжил:
-Много ребят добрых пожгли огнём, да железом порезали, цинично судом божьим злодеяния свои, называя, те, кто душой своей разрушительный звукоряд издают, те, чьи октавы духа дышат какофонией.
Тимоха некоторое время сидел, закрыв ладонями лицо. Затем некоторое время качал головой, не отрывая рук от лица:
-Занимают подлецы положение в обществе и вершат, разрушая не только судьбы конкретных людей, но и гармонию всей Вселенной, вплоть до Ноосферы. Понимаешь?
-Ноосфера? Что-то знакомое. Один из слоёв атмосферы, да?
Тимоха поднялся на ноги, сделал картинно мудрое лицо и картинно пророческим жестом вознёс правую руку над головой, направив указательный палец в сторону Урана, и торжественно произнёс:
-Я - оттуда!
Я взглянул на Уран, окружающие его Юпитер, Сатурн, Нептун, скользнул взглядом даже по Плутону, хотя знал о нём очень мало. Слишком низкая концентрация вещества не позволила разглядеть мне, что- либо далее Плутона. И тогда я взглянул на Тимоху, в поисках объяснения своего жеста вверх.
Но Тимоха уже изготовил для меня пару ягод ежевики и в ответ на мой вопросительный взгляд залепил мне по ягоде в глаз. Затем повалился на спину и вновь начал хохотать, как безумец. В конце концов, мне это надоело:
-Знаешь, Тимоха, ты, наверное, загадочный обитатель чёрных дыр космоса. Ты привык к деформированному вокруг себя пространству, с остановленным ходом времени. Да?
-Так я...
-Всё понял, Тимоха ты или Орфей или...,- я усмехнулся.- Антей.
-Что?- Тимоха вскочил на ноги, потрясая кулаками.- Антей? Маменькин сынок, потерявший девственность, лёжа на брюхе под Гераклом? Вот Орфей- да. Он был из наших, равно как и Гермес, Гильгамеш, Осирис, Заратуштра, Деметра, Кибела, Исида, Митра, Будда, Христос. Вот люди моего лада, моей гаммы гармоничности. Но моё имя- Тимоха и искать, то место, откуда я ты должен намного ближе, чем, кажется.
Тимоха с хитрецой переводил взгляд с меня на небо, не давая мне возможности по его взгляду определить, откуда же он, отводя глаза вверх, как только я пытался встретиться с ним взглядом.
-Сам указал на Уран,- сказал я.
И вновь я устремил взор ввысь, но уже не за Уран, а ближе к Меркурию, Венере и наконец, к Марсу. Вдруг я поймал взгляд Тимохи на кружках и мы, не сговариваясь, протянули руки к ним. Выпив по одиннадцатой, наполненной по красный ободок, я заявил:
-Тимоха, если ты позиционируешь себя, как вселенского пророка, то может, хватит уже кривляться и объясни мне, пожалуйста, всё толком. Не думаю, что твои шутовские ужимки совпадают по звучанию с гармоничными гаммами.
-А вот и совпадают,- Тимоха вновь кинул мне в лицо пару ягод ежевики.- И это также верно, а значит гармонично, как и то, что квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. Сам потом убедишься.
-Хватит! Объясни нормально, где эта Ноосфера?- я вскочил на ноги.
Тимоха тоже поднялся.
-Ноосфера? Она скорее относится к ипостасям внутреннего космоса.
Он поднял руки вверх и несколько секунд стоял не шелохнувшись. Потом вдруг неожиданно резко ткнул рукой в мою сторону, остановив её у живота.
-Я прибыл оттуда.
Я тревожно сглотнул и почесал живот.
-Чувствовал, иногда я могу воздействовать на тебя прямо, то есть непосредственно словесно; и косвенно, указывая на положительное влияние той или иной, назначенной тебе процедуры.
Я продолжал чесать свой живот, недоумевая, о чём это Тимоха. Внимательно прислушавшись к своим ощущениям, я задумался, не является ли он моей фобией, навязчивым состоянием или даже, одухотворившимся вдруг кариесом или геморроем.
-Однако, опять же не пойми всё слишком буквально я не из твоего рта и не из твоего прямого кишечника. Внутренний космос- это не кишечник, и не сердце, и не мозг, как таковые. Это кишечник, сердце и мозг в метафизическом плане, а местонахождение метафизического кишечника неисповедимо. Ну, то есть он может находиться одновременно у тебя в животе, в твоей комнате, здесь в лесу,- Тимоха оглянулся и обвёл руками вокруг себя.- На полуострове Юкатан или даже на Уране- планете парадоксов и полного обнажения.
Тимоха вновь указал на Уран.
-Метафизический кишечник, он же метафизический мозг, он совершенно не должен выглядеть, как реальный кишечник или мозг. Он может выглядеть, ну как, например, представь; духовность цзен-буддизма, телесная сила кунг-фу и всё это при посредничестве китайской медицины. Кроме того, для него не существует такой категории, как время. Время придумали люди только для того, чтобы условиться, когда сходить в поликлинику, а когда в столовую. Метафизический кишечник, он же метафизический мозг находится в полном покое, если попытаться объяснить его с точки зрения физики, но он реален и подчиняется тем же законам физики, что и другие сущности. Ибо покой этот обладает энергией и энергия этого покоя равна произведению массы покоя на квадрат скорости света в вакууме. Понимаешь? Диффузия тоже, конечно имеет место, но не только. А ещё и вот что...
Тимоха поднялся на ноги и подошёл к кустам шиповника, в нескольких метрах от нас. Из-за кустов выпорхнул аист, а Тимоха достал тряпочный свёрток продолговатой формы.
-Вот, Пегас, вот ключ внутренней гармонии, устанавливающий ритм и соотношения в частях произведения, несущего имя- Бытие!
Тимоха развернул свёрток и достал на свет кочергу чистого серебра.
-В Ноосферу и обратно к поверхности Земли- верный мой помощник в перемещении. Да!
Серебряная кочерга, как и положено, имела загиб с одной стороны и ручку с другой и была украшена орнаментом в виде лежащей на боку восьмёрки, обозначающей бесконечность по всей поверхности.
Тимоха, держа кочергу над головой, выставил вперёд правую ногу.
-Итак, Пегас, ты готов поработать для созидания и увековечивания гармонии, устанавливающей ритм и соотношение мировых процессов и явлений? Ибо хватит уже довольствоваться блужданием во мгле.
Я уже не знал, что тут и думать, всегда считал себя человеком трезвомыслящим и потому, вспомнив опыт прозрения Джордано Бруно, уточнил:
-Тимоха, надеюсь- это не подстава? Надеюсь, будучи занятым абстрактными теоретическими научными проблемами, я не попаду в жернова государства, и не буду делать выбор между жизнью и служением режиму?
-Да нет же! Нет!
Тимоха подложил кочергу под бёдра, присев у костра, и, одухотворённо оглянулся.
-Мы, там, откуда я прибыл,- Тимоха указал за горизонт в сторону полуострова Юкатан.- Заботимся не только об иллюзорности объекта осознания, но и о том, чтобы наши сподвижники отсекали мир культуры, политики и социума, сливаясь с мирозданием. Понимаешь? Нет, не навсегда, конечно и не насильно. Ты можешь опять возвращаться в мир культуры, политики и социума, когда захочешь, лишь бы это не вредило делу, но и зато уходить из мира культуры, политики и социума ты можешь в любой момент. И моя рука, тому порука.
Тимоха протянул мне одиннадцатую порцию беленькой. Мы испили.
-Звучит заманчиво, но мне хотелось бы всё- таки узнать детали. Мне, прежде всего, интересен такой вопрос; если я буду работать под твоим началом, то сумею ли я испытать прилив положительных эмоций, безграничную любовь к человечеству и необычайное знание истинной природы явлений?
Тимоха привстал на колени, положил мне кочергу на правое плечо. В другой его руке томились две кружки. Я взял одну из них, а Тимоха ударив своею кружкою по моей, и исполненным государственного величия голосом, торжественно произнёс:
-Пегас, если ты и дальше будешь мыслить в том же ключе, то ты и сам когда нибудь займёшь просторный кабинет в Ноосферическом Мистериате.
И мы испили по двенадцатой. Выпив, и, отведав пару раков, я устремил свой взор в сторону Юкатана.

      *