И если в этот момент смотреть на Игоря с улицы, и чуть сверху, то при этих самых поворотах-разворотах своих пулемётов, он сейчас был больше похож на стилизированного воинственного ортадокса, типа африканского виккинга/он сильно почернел/, стремительно скачущего куда-то на четырёхголовом Змее-Горыныче по очень ухабистой, и извилистой дороге/много дыма и огня вокруг, плюс встречный сквознячёк в окно/.
Но это небольшое замечание больше касается, наверное, гримёров и стилистов, и это им надо для того, чтобы было легче представить общую реальную картинку.
А камера оператора, между тем, поглядев на Игоря секунд десять с улицы, уже вернулась на чердак и продолжая показывать его со всех сторон, и во весь его рост, за одно, вместе с ним, показывает и сложившуюся за это время чердачную обстановку, то есть - всё заполняющую, тёмно-серую пороховую гарь, вперемешку с поднятой пылью и летающими повсюду, большими и горячими, пулемётными гильзами.
А если учесть, что "Максимы" обладают сумашедшим ритмом пулевыброса/стандарт - 600 выстрелов в минуту/, и помножить это на четыре, то становится ясно, что именно эти, верещаще-крутящиеся гильзы сейчас и "царят" в районе слухового окна, разлетаясь блестящим фонтаном в разные стороны за спину Игорю.
Правда, эту диковатую обстановку немного сглаживал никогда так громко не звучавший "Мишка", смачно матерясь голосом Ю.Хоя на наседающих захватчиков и даже слегка заглушая их жуткие, и мученические крики с улицы.
Ну-а посреди и промежь всего этого кромешного ада, Галина, со стабильной периодичностью, отбрасывает в стороны пустые патронные ящики/хаотические нагромождения/ и подтаскивает полные, открывает их, достаёт оттуда пулемётные ленты и когда надо, ловко соединяет конец кончающейся ленты с новой.
А ещё когда надо, помогает Игорю, не прекращая стрельбы, пить из зелёной двух-литровой фляжки, как выяснилось - чистый медицинский спирт, а затем, своими маленькими глоточками пьёт этот спирт и сама, подкуривает сразу по две сигареты и отдаёт/вставляет в губы/ одну сигарету Игорю, а вторую курит сама, после чего, тут же отправляется за следующим ящиком.
Удивительно, но она так вошла в свою новую роль, что успевает всё это делать как бы не напрягаясь и по плану, как будто бы занималась этим всю свою жизнь.
В результате чего, стрельба по врагам не прерывается ни на секунду.
А патронов на чердаке, между прочим, хватает.
Потому что весь чердак, как оказывается, был кем-то и для чего-то, заблаговременно заставлен ящиками с крупнокалиберными, разрывными патронами и именно для таких эксперементальных "Максимов", и кое-где, пирамиды этих ящиков были под самую крышу, в два Галиных роста.
Но это её нисколечко не смущает.
Она как скалолазка залезает на вершину очередной пирамиды и не церемонясь, скидывает оттуда/сталкивает ногами/ тяжёлые верхние ящики вниз, спускается сама и волоком по полу, тащит их поближе к Игорю./по закону кинематографа - патроны в кино не кончаются никогда/.
И скорее всего - эти патроны, и почему-то только разрывные, а так же, и сами пулемёты, туда, потихой, притащили солдаты, а может быть даже, и офицеры, или прапорщики из военной комендатуры, которая находилась в этом же доме, только вход в неё был в соседнем подъезде.
А таскали они всё это очень незаметно и вероятно - через свой секретный люк на своём втором этаже, в своё свободное от службы время.
Только не ясно, для какой именно цели они это сделали, но это сейчас и не важно.
Всё равно, этого никто не видел, а главное - что сейчас, всё это, реально пригождается нашим героям.
В фильме, этот момент заполнения чердака боеприпасами не показывается, а просто подразумевается по сюжету.
А вот, почему об этом тайнике знал Игорь, а это очевидно, сейчас тоже неважно.
Да и в комендатуре, в принципе, сейчас никого и нет - ни одного единственного солдатика, даже дневальных.
А всё потому, что вчера, в пятницу/утром - по сюжету/, у нас в Области/в ЕАО/, Указом Губернатора, добровольную армию отменили и всех-всех этих солдатиков, и их младших командиров, в одночасье распустили с недорогими подарками по домам.
А так как других солдат, в то время, у нас /в ЕАО/ ещё не было, то - в это же самое одночасье, все офицеры и прапорщики/их пока не распускали/ объявили сами себе два выходных дня/по случаю/ и на радостях, безответственно умчались кто-куда.
Дача, охота, рыбалка, пьянка, блядки - это всё на усмотрение режиссёра, и кстати, командиры, если что, могут сейчас и не отдыхать, а быть, скажем, на командных учениях, где-нибудь загородом, в каком угодно лесном районе области, то есть - хоть где.
В общем - никого из военных в городе нет, и это надо обязательно как-то отразить на экране./в реальной жизни такого быть, конечно же, не может, но в кино бывает и не такое./
И поэтому, в этот же день/в пятницу/, позно вечером, ещё, и вся-вся милиция/сейчас - полиция/, шестой отдел, омон, собр, шмобр, спецназ, служащие ФСБ и т. д., по тревоге, срочно уехали в соседний район области/более двухсот километров по прямой/, в город Облучье, ловить, то ли банду маньяков, то ли снежных людей, тоже банду, то ли - необычно большую группу, агрессивно настроенных инопланетян.
Для населения Биробиджана это было госсекретом.
И этот общий, и знаковый, в сюжете фильма, момент, надо каким-нибудь фрагментальным способом, или ещё как, но обязательно тоже показать, и донести до зрителя.
По смыслу фильма, к вечеру пятницы, в городе остались только пожарная часть и МЧС, но и те, рано утром в субботу, нарушая все правила и Устав своей службы, оставив только дежурных на пультах управления, всем остальным составом срочно уехали тушить пожар на военных складах в посёлке Бира./до зрителя это тоже надо как-то донести/.
И ещё один небольшой моментик - городской Железнодорожный Вокзал тоже был закрыт, потому что из-за нереальной жары, железнодорожные рельсы раскалились, и стали мягче обычного, из-за чего стали как бы гнуться, и плющиться, а кое-где, на остановках, даже прилипать к колёсам вагонов, и электровозов.
И в связи с этим небезопасным обстоятельством, железнодорожное движение в ЕАО, на близжайшие дни, было временно отменено.
А областной аэропор, он же - городской, находится в тридцати километрах от Биробиджана, то есть, вообще никак не влияет на ситуацию.
Но это всё нюансы, так сказать, вкрапления в сюжет, а мы снова возвращаемся на чердак, камера опять там и продолжает показывать Галину.
Тут, я думаю, стоит немного рассказать и о её внешнем виде - потому что за то время, что идёт бой, халат у Гали, из абсолютно чистого и красного, незаметно превратился в конкретно грязный/стоячий/ и однотонный; сказались чердачная пыль, пороховые гарь и копоть в изобилии, ну и всё такое, от чего ещё можно было там замараться..
Но она по-прежнему держится молодцом.
Галина потуже затянула халатный пояс, надёжно заткнула за него "Маузер" и стала похожа на импровизированного солдата в короткой шинеле, который, по-видимому, только что пережил атомную атаку, но всё равно, почему-то продолжает воевать.
Этот её образ здорово дополняют старорежимная, немецкая рогатая каска на голове и бликующие стёкла очков из-под неё.
В процессе боя, Галя всё-таки сумела слегка ослабить касочный ремешок и теперь свободно могла пить, курить, говорить и дышать полной грудью.
Единственным несоответствием с солдатом, было то, что Галя была босиком, но зрительно, это в глаза не бросалось из-за нового цвета её ног, абсолютно тождественного/даже темнее/ с цветом её халата./крупный, подетальный показ Галины в движении./
А между тем, стрелянные пулемётные гильзы, каждая больше стограммового стакана, уже в несколько слоёв лежат на полу чердака и этим сильно замедляют её свободные передвижения и манипуляции с патронами.
И их /гильз/с каждой новой секундой становится всё больше, и больше, и добрая половина из них чувствительно горячие, и даже чересчур.
Её босые ноги, при всей её самоотверженности, всё равно не выдерживают слишком долгих пыток этими, ещё дымящимися гильзами и она, по возможности, старается передвигаться по пирамидам из ящиков, прыгая по самым их верхам./камера показывает Галины телодвижения снизу вверх и с учётом минимума её одежды, получается очень даже эротично./
Можно даже подробно показать один из таких моментов: к примеру - Игорь, понимая Галины мучения, он правда не видит её эротики, зато ощущает нечто подобное своим телом и сам, не прерывая стрельбы, предлагает ей выпить из зелёной фляжки спирту, и тем самым, хоть как-то облегчить болевые ощущения.
Это единственное, чем он может сейчас ей помочь.
И ещё, попутно - он просит её подкурить для него сигарету.
Галя соглашается, и так и делает.
Она подкуривает сигарету, отдаёт её Игорю/вставляет ему в рот/, потом берёт в руки фляжку, откручивает пробочку, аккуратно наливает в неё очень тёплый спирт и выпивает.
Потом наливает вторую пробочку и тоже выпивает.
Занюхивает открытой пачкой сигарет и спрашивает у Игоря: "А, ты - будешь ?"
- Да, Галь, буду. Только давай, я - с горла.
Галина вытаскивает у него изо рта сигарету, пару раз затягивается с неё сама и выкидывает её в слуховое окно.
Затем, берёт двумя руками фляжку и крайне аккуратно подносит горлышко фляжки ко рту Игоря.
А он, ненадолго оторвав свой взгляд от прицельной планки пулемёта, но не прекращая стрельбы, делает несколько глубоких глотков спирта и глазами показывает Галине, что, мол, всё, мне хватает, убирай.
Галя убирает в сторону фляжку, закручивает на фляжке пробочку и ставит её рядом с пулемётной станиной.
После чего, она одновременно подкуривает сразу две сигареты и отдаёт одну из них Игорю/аккуратно вставляет ему в губы /, потом целует его в щёку, показывает ему оттопыренным большим пальцем руки, русский знак "о-кей", и куря сигарету, тут же отправляется за патронами.
По ней становится заметно, что после выпитых подряд двух пробочек тёплого спирта и выкуренной сигареты, ей стало значительно легче и веселее воевать, она коварно улыбается и даже начинает негромко подпевать Ю.Хою.
Тут камера на пару секунд оказывается перед лицом Игоря, показывая, что он рад за неё и доволен тем, что смог хоть как-то ей помочь./но это, всего лишь, один из моментов, который, по желанию режиссёра, можно и не показывать./
продолжение следует...
