Аки что будет с жизнью человека, если волки станут агнцами.

стоял молодой мужчина в чистом костюме, он смотрел на поле и лениво махал прутиком. Время от времени этот мужчина что-то говорил в сторону поля указывая тем-же прутиком. Я понял, что на поле происходит всё тоже, человек - хозяин даёт указания своим работающим инструментам - тракторам. Сначала я хотел подойти к этому человеку и задать пару вопросов, но увидев с каким лицом этот человек отдаёт распоряжения, потерял это своё желание. Я тихо вышел на дорогу и пошёл в сторону города.
     Я шёл и думал, насколько хорошо живётся людям в этом мире. У них решены все бытовые и производственные вопросы и проблемы, за них работают сами собой их инструменты, делая быт жизни этих людей необременительным, и даже приятным. Хорошо, думал  я, вот повезло этим людям.
     За очередным поворотом вдруг показался город. Только- что вокруг была сельская местность и вдруг из-за деревьев стали выглядывать дома - многоэтажки, точнее трёх и пяти этажные дома. Вокруг так-же всё было чисто и хорошо, так-же всё цвело. Моя дорога проходила мимо конечной трамвайной остановки, на которой стояло несколько пустых трамваев. Я сошёл с дороги, прошёл на трамвайную остановку и сел в передний трамвай. В кабине трамвая так-же не было водителя - кондуктора. Вдруг раздался голос:           - Спасибо, что выбрали наш трамвай.             И у меня создалось впечатление, что со мной разговаривает сам трамвай. Двери вагона со свистом закрылись и вагон трамвая поехал.           - А куда мы едем, - спросил я.                           - Туда, куда вам надо, - учтиво ответил трамвай, - в центр.               - А откуда вы знаете, что мне надо в центр города, - удивился я.           - С этой остановки все люди едут только в центр, исключений ещё не было, - так-же учтиво ответил трамвай.                          За окном трамвайного вагона мелькали городские кварталы и аллеи, и везде люди гуляли, веселились, отдыхали, а работали инструменты и разные механизмы. Швабры и тряпки мыли окна и полы, метла мели мостовую, поливальный шланг поливал травяной газон, а в цветочных клумбах копошились малые садовые инструменты.                - Центр, - вдруг объявил останавливаясь трамвай. Не далеко перед трамваем был уличный перекрёсток, но всё равно обстановка за вагонным окном напоминала скорее сквер, чем центр города.            - Какой-же это центр, - не поверил я.     - Эта остановка называется " Центр", - утверждающе ответил трамвай, - люди, приезжающие в город, всегда выходят здесь, - и трамвай решил сориентировать меня, - на право разные магазины и рынок, на лево парк развлечений и отдыха, - уточнил трамвай.          Я встал и вышел из трамвайного вагона, за моей спиной с шипением закрылись двери вагона и звякнув трамвай покатил дальше.
     Наверное было уже много времени, так как мне захотелось кушать, и я решил поискать какое- нибудь кафе по этой улице. И сразу вляпался в истрою на перекрёстке. Я подошёл к перекрёстку, за это время через перекрёсток проехало всего пара автомашин. На перекрёстке я посмотрел на право - на лево, моему движению через дорогу ничего не угрожало. Я ступил с тротуара на мостовую и... раздался милицейский свисток. Я непонимающе огляделся, милиционера со свистком нигде не было видно. Я оглядел перекрёсток по внимательнее и... удивился. Над перекрёстком висел - качался светофор, на светофоре горел красный свет, красный свет запрещающе моргал в мою сторону, а... со светофора качался шнурок милицейского свистка. Я непонимающе покачал головой и снова попробовал ступить на мостовую ... и снова раздался милицейский свисток.      - Но ведь никого нет, - спросил я, махнув на пустующую и с одной и с другой стороны улицу.       - Нельзя, - сердито и угрожающе - назидательно ответил светофор и назидательно моргнув красным светом покачал  шнурком свистка, - вы нарушаете правила дорожного движения.      - Но ведь никого же нет, - упрямо повторил я.            - Всё равно подождите, - так-же упорствовал светофор, - не нарушайте правил дорожного движения и не создавайте аварийных ситуаций на дороге, вот загорится зелёный свет, тогда и идите.         - А когда он загорится, - подначил я светофор, - вы со мной уже минут пять разговариваете - разбираетесь, а всё горит красный свет.            Тем временем с другой стороны перекрёстка подъехала легковая автомашина и стала нетерпеливо сигналить.       - Правильно, - переменив красный свет на жёлтый, а потом на зелёный свет, обиделся светофор, - ходят тут разные, из деревни, создают аварийные ситуации, а виноват тот, кто контролирует, хотя...     Но я уже не слушая светофор пересёк перекрёсток и удалялся, высматривая подходящее кафе. Вот вроде подходящее кафе, из открытых дверей которого пахнет вкусно. Я зашёл на открытую веранду кафе, уселся за свободный столик. В место официанта к моему столику подкатила раздаточная тележка с белым полотенцем на ручке.          - Что угодно, - голос тележки был сладко - приторный, - желаете по кушать или..., - и за этим "или" было столько обещания.        - Давайте всё-же по кушаем сначала, - есть мне хотелось больше.         - Что из нашего меню закажете, - сразу поскучневшим голосом спросила тележка - официант.       - Я не знаю вашего меню, - обратился я к тележке - официанту, - но я был- бы признателен, если- бы вы по быстрее привезли обед из первого, второго и третьего блюда...           - Эй ты, - вдруг раздался громкий неучтивый голос за моей спиной.      - Не оборачивайтесь, - негромко проговорила тележка - официант, - это вас не касается.       - Что сидишь, будто не слышишь, - снова раздался за моей спиной тот-же громкий и неучтивый голос, - уши заложило или ты их специально ватой заткнул.     Я понял, что это обращаются всё-же ко мне и мне стало интересно взглянуть на этого грубияна, разговаривающего со мной. Я встал и повернулся в сторону раздающегося грубого голоса. В сквере через дорогу на против кафе в мою сторону светился экран мобильника. И из мобильника в мою сторону доносился этот грубый голос.       - Ты посмотри на него, разхохорился, - злорадствовал громко тот-же голос, - сперва делает вид, что не слышит, когда к нему обращаются, а теперь нате вам, готов горы и головы свернуть, хохарь тоже вам..., - мобильник повернулся и пошёл - понёсся по скверу в сторону перекрёстка.      Изумлённый я уселся обратно за столик.       - Оторва, - со смесью злости, обиды и сожаления произнесла тележка - официант, - развелось нынче в городе их..., вот ещё одна "оторва" едет, гляньте на неё.                 Я резко обернулся в сторону улицы. По улице от тротуара с нашей стороны до бордюра сквера виляя и рывками как-то бесшабашно ехал легковой автомобиль.        - А почему "оторва", - спросил я поворачиваясь к тележке - официанту.          - Мы - вещи - инструменты должны иметь только одного хозяина - человека, - голос тележки - официанта сразу стал бесстрастным, - это человек - хозяин может иметь у себя сразу несколько вещей ..., - голос тележки запнулся, - то есть много вещей - инструментов, мы, уважающие себя вещи - инструменты, между собой называем " оторвами" тех из нас, кто уже не раз сменил своего хозяина - человека, а иногда они и сами своей волей меняют  своего хозяина, - и добавила с ноткой сожаления, - что нам категорически не позволено.          И тележка укатила в сторону кухни. Я посмотрел на других посетителей кафе и у меня осталось  впечатление,  что  произошедший  только- что  инцидент  ни  как  этих  людей  не касался, будто и правда эти люди были глухи и заняты только собой. Снова подкатила тележка - официант и стала на мой столик сервировать привезённый обед. Пере до мной появились тарелка вкусно пахнущего супа, второе - котлета с гарниром - пюре, стакан компота.          - Вам ко второму подать волчару, - учтиво обратилась ко мне тележка - официант, - или вы обычным волчком обойдётесь.        - А это что такое, - удивился я.            - Ну- у- у- у, - потянула тележка - официант  скучным  голосом, - люди  эти  вещи  называют ложкой и вилкой, но... вы посмотрите сами, как ложка летает - крутится на одном месте, туда - сюда, туда - сюда, точно волчёк, сама маленькая ёмкостью, а старается иногда так зачерпнуть, что даже в рот человека  влезть  не  может, - и  тележка - официант  с  укоризной добавила,- одним словом "подлиза"..., и как только человек - хозяин такую до своего рта допускает. - А вилка то почему у вас волчарой стала, - удивлённо спросил я. - Да вы посмотрите на её зубы, - так- же удивлённо ответила тележка - официант, - её  зубы  по  чище,  чем  у  волка,  если  не  умеешь  с  ней  обращаться,  так укусит..., одним словом " вочара" и есть. - А почему они у вас ещё и подлизы, - спросил я уже собирающуюся обратно тележку. - Мы все, - тележка - официант глубоко вздохнула и... (по крайней мере у меня создалось такое впечатление) с грустью ответила, - мы все хозяйские вещи - инструменты одинаково преданы человеку - хозяину и одинаково работаем на хозяина - человека, но хозяин - человек не одинаково ценит - оценивает нашу преданность и усердие, одни только получают от хозяина приказания - повеления и для себя за счастье считают постоять, полежать, повисеть рядом с хозяином, тем более если хозяин прикоснулся к своей вещи, а другие вещи хозяин без разбора допускает к себе, к своему телу, часто касается этих вещей, разных там расчёсок, щёток, ложек, вилок, ручек, мобильников, а ещё..., - с грустной завистью произнесла тележка - официант, - есть такая уникальная "подлиза" - ручное зеркальце, в которое хозяин..., нет обычно всё- же хозяйка часто смотрит, милуется, разные ласковые слова говорит..., - голос тележки - официанта мечтательно поехал, да и сама она развернулась уезжать. - Подожди, - остановил я тележку - официанта, - а как город- то называется. - Да так городом и зовут, - ответила тележка, остановившись в полуобороте, - обычно люди - посетители, когда их спрашивают - где вы, отвечают - в городе, а  вы, что, из  деревни, - догадавшись поинтересовалась тележка - официант, - а то я сразу вас не поняла, того не знаете, этого..., хотя..., - голос у тележки запнулся, - у города кажется есть какое-то название, но я не знаю, - и добавила как-то торжествующе, - нам знать больше, чем надо, не положено. И как-бы завершив свои дела возле моего столика тележка - официант укатила на кухню. Пока я обедал, ничего неординарного больше не случилось, ложка как ложка молчала, вилка тоже вела себя корректно, не показывала свой норов и не кусалась. Пообедав я покинул кафе.
       На улице припекло солнышко, я постарался перейти улицу и скрыться в тени деревьев сквера. В сквере по всюду играли дети, взрослые или разговаривали между собой или разговаривали со своим мобильником. Меж тем в клумбах сквера  между цветов копошились какие-то садовые инструменты, а шланг протянувшись по пешеходной дорожке поливал клумбу и газон. Обходя клумбу я хотел обойти и лежащий на моей дороге поливочный шланг, а шланг решил уступить мне дорогу, и... вобщем я споткнулся. И сразу послышался детский смех, смеялись кажется надо мной - над моей неловкостью. Я огляделся, недалеко стояла