Патрисия, худенькая невзрачная девушка с жидкими тусклыми волосами, прогуливалась по улицам своего небольшого города. Впрочем, она стала делать это часто лишь с тех пор, как врач, найдя у неё анемию, порекомендовал больше находиться на свежем воздухе. Обычно гуляла она подальше от центральных улиц, рассматривая красивые особняки и заглядывая во дворы.
Она сразу обратила внимание на тот дом – он стоял как-то в стороне, на небольшой возвышенности, а перед ним простиралась зелёная лужайка. Это был двухэтажный особняк, и Патрисия заметила, что, несмотря на дневное время, шторы были опущены, а дорожка, ведущая к крыльцу, поросла травой.
Не сумев совладеть со своим любопытством, она подошла поближе. Как она и думала, дверь оказалась незапертой и, толкнув её, Патрисия оказалась в просторном холле, где сразу ощутила запах пыли, затхлости и ещё чего-то, свойственного нежилому помещению.
Из холла дверь вела в просторную гостиную, и девушка увидела оставленную какую-то мебель: стол, покрытый серой от пыли скатертью, большой бархатный диван, который тоже пришлось бы долго и тщательно выбивать.
Патрисия поднялась на второй этаж, где оказалось несколько комнат. Войдя в одну из них, она обнаружила туалетный столик с небольшим зеркалом. Тут же в беспорядке лежали несколько тюбиков губной помады, расчёска и заколки для волос. Из полуоткрытого шкафа виднелись платья, и Патрисия уже не сомневалась, что эта комната принадлежала молодой девушке. Патрисия разглядывала платья и не могла понять, почему их оставили – то ли они надоели своей хозяйке, то ли она просто, уехав поспешно, о них забыла.
Патрисия нарядилась в одно из них. Это было самое красивое, голубое, с кремовым воротником. Потом она заколола волосы и накрасила губы. Она ничего не знала о жившей здесь ранее девушке, вероятно, состоятельной, не знала о её судьбе, не знала её имени. Как могли её звать? Несомненно, у неё было красивое имя, потому что она сама была красива. «Наверное, её звали Эвелина!» - решила Патрисия. Она знала несколько красивых девушек, которых так звали.
В этом доме, казалось, витала какая-то тайна. Чувствовалось, что люди, жившие здесь, покинули дом поспешно. Что заставило их это сделать? Может, у этой Эвелины была трагическая любовь? Господи, как интересно! Благополучие – для заурядности! Эта мысль, словно запах жимолости, дурманила Патрисию, и она уже чувствовала себя Эвелиной. Патриии хотелось, чтобы Эвелина была именно такой, какой рисовало ей воображение. Для этого необходимо вернуться назад на несколько недель, а может и месяцев, когда Эвелина ещё жила здесь, ходила по этим комнатам, мечтала и, возможно, кого-то ждала.
Конечно, у Эвелины есть мать – умная, добрая, всё понимающая. Наверное, она ждёт её внизу, в столовой. Патрисия быстро спустилась вниз, и, хотя там никого не было, воображение нарисовало ей даму средних лет, с мягкими чертами лица, светлыми глазами. С этой минуты Патрисия стала Эвелиной!
Дама поднялась с бархатного дивана и шагнула навстречу Эвелине. – Девочка моя! Я стала в последнее время так редко тебя видеть! – с тихой грустью проговорила мать. (Разумеется, это сказала сама Эвелина, изменив свой голос, сделав его более «взрослым»).
- Мама! – начала было Эвелина, но, смутившись, замолчала.
- Да! Понимаю! – мама как-то по-новому, с интересом взглянула на Эвелину. – Признайся мне, пожалуйста, ты кем-то увлеклась?
- Да, мама, ты угадала! И, знаешь, мне так хорошо с ним! Мы буквально с полуслова понимаем друг друга!
- Я рада за тебя! Ведь ты оттолкнула уже многих парней!
-Но они были неумны, скучны, и ни один из них ничего не разбудил во мне! (Эвелина села на диван рядом с матерью и положила ей голову на плечо).
- Не страшно, милая, что ты общалась с молодыми людьми, которые тебя не особенно интересовали. Это время не прошло для тебя впустую: ты научилась вести себя с ними, поддерживать разговор. Ты многим нравилась, и это сделало тебя значительной в собственных глазах, и твой новый молодой человек почувствовал это. Мужчины не любят зажатых девушек! (Патрисия была именно такой, и сейчас,» услышав от матери эти слова», она ещё больше порадовалась за Эвелину).
- Да, мама, Эдвард такой добрый! Я бы хотела, чтобы вы поскорее познакомились! – Будь же и ты добра к нему, Эвелина! В наше время уже ничем не удивишь мужчину, разве только добротой!
Неожиданно Патрисия услышала быстро удаляющиеся шаги и стук входной двери. Она выглянула в окно и увидела высокого юношу в тёмном плаще, пересекающего лужайку. Значит, какой-то человек стоял в дверях и слышал «разговор» Эвелины с матерью! Незнакомец вышел на дорогу и вскоре скрылся из виду.
Теперь Патрисия постоянно думала об Эвелине, желая стать такой, как она. У неё даже изменилась походка – она стала ходить легче, двигаться грациознее. Однако на эти перемены не кому было обращать внимания. У неё не было подруг, не было и парня, который бы наверняка что-то бы почувствовал! Зато у Эвелины был Эдвард, и Патрисия никак не могла дождаться вторника, своего выходного дня, чтобы отправиться к заброшенному дому. И опять стать Эвелиной, таинственной красавицей, которая так неожиданно вошла в её жизнь.
Наконец, Патрисия вновь направилась к заброшенному дому. На этот раз дверь тоже оказалась незапертой, и она легко проникла внутрь.
… Эвелина прошла в свою комнату, привела себя в порядок. Она облюбовала в шкафу брючный костюм в мелкую клеточку, который прекрасно ей подходил, и посмотрела на часы: было время обеда, и мама наверняка ждёт её в столовой. (Патрисия живо представила себе стол, полный разных блюд и закусок).
- Эвелина! – с упрёком произнесла мама. – Ты чуть не опоздала к обеду!
- Да, мама, я виновата! Дело в том, что Эдвард затянул меня в бильярдную. Он очень любит эту игру, и я тоже попробовала играть. Представляешь, как интересно! Ты ударяешь по одному шару, а тот, в свою очередь, по пути в корзину, толкает другие, и вместе они выходят из игры. Так и в жизни: судьба не щадит одних, а они, покидая этот мир, увлекают за собой ещё кого-то…
- Эвелина, ты как-то по-философски подходишь к этой, на мой взгляд, неинтересной, чисто мужской игре! Садись лучше к столу! (Эвелина села напротив матери и принялась есть).
- Кстати! – произнесла мать. – Почему ты не пригласила Эдварда к нам на обед? Мне уже не терпится с ним познакомиться. Я вижу, ты быстро перенимаешь его вкусы, а это не всегда хорошо!
- Но, мама, - возразила Эвелина. – Ты же сама говорила, что рада за меня!
- Эвелина! – Просто я хочу посмотреть на него более строгим, опытным глазом!
Неожиданно Патрисия подняла глаза и чуть не вскрикнула, увидев стоявшего в дверях мужчину. Это был тот незнакомец в тёмном плаще. Он был молод и хорош собой, у него были каштановые волосы и выразительные глаза.
- Мама! – воскликнула Эвелина. – Смотри, к нам пришёл Эдвард! Она подошла к незнакомцу и подвела его к пустому стулу, на котором якобы сидела мать Эвелины.
- Мама! Познакомься с Эдвардом! – торжественно проговорила она.
- Эдвард! – произнёс незнакомец и протянул руку в пустоту.
Патрисия вздрогнула: он принимал правила её игры!
- Эдвард, - сказала Эвелина, - я уже говорила маме, что мы с тобой хорошо понимаем друг друга!
- Да, конечно! – подтвердил «Эдвард», - таких девушек, как Эвелина, у меня не было. По крайней мере, в ней нет жеманства!
- Вы ещё так мало знаете друг друга… Пусть ваши надежды не обманут вас! – ответила за маму Эвелина строгим, изменившимся голосом. – Но почему наш гость ничего не ест?
- Да, Эдвард, почему ты не ешь? Ведь после бильярда ты наверняка не успел пообедать? – спросила Эвелина.
(Патрисия боялась той минуты, когда «мама Эвелины» «покинет» их, и ей придётся остаться наедине с незнакомцем, боясь переиграть и наскучить Эдварду. И всё же она понимала, что всё время «мама» не должна находиться с ними.
- Всё, я покидаю вас. Не буду мешать! – произнесла Эвелина «маминым» голосом.
- Это правда – во все времена влюблённые стремились к уединению! – поддержал «маму» Эдвард. – Возможно, у вас какие-то срочные дела.
(Патрисия чувствовала удары своего сердца: ведь одно дело было просто разыгрывать всё с «мамой», другое – продолжать «только» с незнакомцем эту почему-то пугающую игру. Она смотрела на незнакомца, а он смотрел на неё).
- Эдвард! – проговорила Эвелина. Кажется, ты произвёл на маму хорошее впечатление: если она нас так поспешно оставила, значит,она тебе полностью доверяет! (Желание Патрисии быть Эвелиной, которая нравится Эдварду, отметало прочь все её страхи!).
- Здесь неудобно сидеть, - заметил Эдвард, - в любую минуту могут войти служанка или кто-то другой! Почему ты не пригласишь меня в свою комнату?
(Это было смешно – они находились одни во всём доме, но это была игра, и Патрисия подумала, что Эвелина наверняка уединилась бы сейчас с Эдвардом).
- Да, - промолвила Эвелина, - моя комната наверху! Она взяла Эдварда под руку и повела его по лестнице… Он обнял её и прижался щекой к её щеке.
- Дорогая моя! – проговорил он, целуя её. – Я хочу, чтобы ты была моей! Я хочу этого сейчас!
- Нет! – ответила Эвелина.- Только не здесь и не сейчас! Разве ты забыл, что мы с тобой решили отправиться в Италию?! Но не в Венецию, куда едут все, а в Верону, где жили самые знаменитые в мире влюблённые! И я хочу, чтобы это произошло именно там, а не здесь, где стены помнят меня маленькой и где куклам я рассказывала свои детские сны. Договорились? Ну, поцелуй меня ещё, Эдвард!
Через неделю Патрисия вновь направилась к заброшенному дому, будучи совершенно уверенной, что незнакомец вновь будет, и они продолжат свою игру в «Эдварда и Эвелину». И хотя Эвелине не терпелось поговорить с мамой, Эдвард явился незамедлительно, что даже огорчило её. Возможно, это отразилось на её лице, потому что Эдвард, даже не поцеловав её, сразу занялся мотоциклетным шлёмом, который валялся в углу и явно заинтересовал его. Шлём ему понравился (он был совсем новый), и парень был бы не прочь прихватить его с собой, но это было неудобно – уносить что-либо из дома своей девушки (хотя он, как посторонний человек, мог запросто что-то взять из заброшенного дома). Неожиданно Патрисия подумала, что совсем неплохо было бы сейчас Эвелине посоветоваться с мамой.
- Мама! – громко сказала Эвелина. И, подождав минуту, пока та «войдёт» в комнату, начала говорить: - Знаешь, мама, мы с Эдвардом решили отправиться в Италию, но прежде мы бы хотели, чтобы ты познакомилась с его родителями! Но даже в том случае, если они тебе не понравятся или ты им, вы
Не должны разбивать наше счастье. Эдвард, ну почему ты молчишь? – Да, - лениво ответил Эдвард.- Я прошу у вас руку Эвелины! (Он произнёс это таким тоном, точно попросил разрешения закурить).
- Я согласна! – ответила мама. – Я полагаюсь на твоё чувство к Эвелине и твой ум! Эдвард подошёл и поцеловал Эвелину. Патрисии показалось, что целует он её довольно страстно, что было совершенно неприлично при маме, поэтому она, оторвав губы, шепнула: «Не забывай, тут же мама!». И впервые увидела насмешку на его лице.
Патрисия чувствовала себя Эвелиной даже в то время, когда не находилась в заброшенном доме. Эвелина была любима, и Патрисия от этого тоже казалась счастливой. Будучи домоседкой,
