Ой-Ля-Ля или Только - Без Обид. /часть вторая/

Он в белой, с короткими рукавами и полностью расстёгнутой, шёлковой рубашке на выпуск, в чёрных и узких в обтяжку, американских джинсах и в белых, на босу ногу, плетённых кожаных сандалиях. /оператор показывает всё это подетально, так как это важно в дальнейшем/.
И с самого первого взгляда на него становилось понятно, что из-за нереальной жары, и очень быстрого бега, он предельно сильно потеет, и именно этот факт мешает ему разогнаться ещё быстрее.
И как бы в потверждение моих слов, на экране сейчас, самым крупным планом, акцентированно показывается, что его лицо, борода, шея, и излишне густоволосатые грудь, живот, и руки были сплошь в потных каплях, каплищах, и подтёках, которые от быстрого бега весело разлетались вокруг него небольшим, парообразно-радужным ореольчиком.
А его шёлковая, нарастапашку, белая рубашка уже давно полностью промокла и просвечиваясь насквозь, озабоченным образом липла к его телу, совершенно не скрывая физиологические подробности его, довольно крупной и как я уже говорил, излишне волосатой фигуры.
Но Игорю сейчас было явно не до скромности и он вообще не обращает никакого нравственного внимания на этот момент своего гардероба.
И это было сразу видно, и понятно, во-первых - по выражению его лица, а во-вторых - по неоднозначным, и черезмерно импульсивным, его телодвижениям.
То есть, было понятно, что его сейчас не волнует то, как он смотрится сквозь промокшую рубашку или то, что его мокрые от пота джинсы, с откровенной вульгарностью, чересчур плотно облегают его ноги, которые, откровенно говоря, особой стройностью и утончённостью похвастать точно не могли.
Но зато - сразу было видно, что его мозг очень реально волнует, в смысле - напрягает, то, что вся его одежда, сама того не желая, и как бы местами, и как бы незаметно, но всё же тормозит его бег.
Ну и конечно же, для пущей полноты картины, кинокамера в этом затянувшемся эпизоде, на несколько секунд, заглядывает Игорю за спину и тут же становится очевидно, что на самом деле, от пота у него насквозь промокли не только его джинсы и рубашка, а ещё и кожаные его сандалии, скорее всего, тоже были насквозь мокрые и тяжёлые.
И такой простой вывод напрашивался потому, что камера оператора, глядя ему за спину, реально выхватывает, и смакует некий, несколько-секундный момент, в котором, вслед за Игорем, на раскалённом асфальте остаются смачные следы, которые, правда, не смотря на всю свою влажно-мокрую смачность, прямо на глазах у зрителя, почти тут же бесследно испарялись.
Но Игорь, тем не менее, не смотря на эти вынужденные неудобства со своей одеждой, с каждым своим шагом уверенно прибавляет и прибавляет в скорости и уже не бежит, а реально несётся в сторону дома с вывеской "Цех Пр.Ав."./крупный, затяжной и поступательный план бегущего Игоря во всех его деталях и самых мелких подробностях./
А тем временем, пока зрители рассматривают нашего главного героя в этом фильме/а об этом нетрудно догадаться/, Филармония и всё, что с ней рядом и вокруг, остались уже далеко позади/метров двести минимум/.
Потому что Игорь уже преодолел это расстояние и уже стремглав, не сбавляя хода, пробежал, и мимо ФСБэшного управления/серьёзный дом-"сталинка" с беленькими колонами на обоих этажах/, не броско стоящего в неплотной тени их уютного, полутополинного скверика, и мимо бывшего Центрального гастронома/два этажа, с торца там раньше была "Булочная"/, которые оба, второстепенной картинкой, одно за другим, промелькнули с его правой стороны, в то время как с его левой стороны, точно так же быстро и без акцентов, промелькнул разноэтажный
/1-2-3/ городской Дворец Культуры/большое здание в стиле советского классицизма/ со своими четырьмя, реально мощными колоннами, образующими на входе вместе с тремя стенами здания как бы внутренний дворик и увенчанные мощным архитравом с симпатичной, но
неброской лепнинкой, и который, в свою очередь, тоже был окружён своим, но в два раза большим по размеру, уютным сквером, и тоже, с хорошим процентом тополей.
А затем, оставив это всё позади и даже не глянув из осторожности по сторонам, Игорь за одну секунду пересекает трёхполостную улицу им. Шолом-Алейхема, которая в этом месте пересекает Октябрьскую и оставляя мокрые следы на асфальте, продолжает по ней свой бег.
И мимо него, и так же скоротечно,  справа мелькнул одноэтажный, но при этом, выше стоящих за ним двухэтажек, главный городской кинотеатр "Родина" с большими, и яркими афишами кинофильмов, и с двумя колоннадами из сравнительно небольших колонн, образующих с двух его лицевых сторон красивые, миниатюрные античные портики, на которых, и там, и там, была красивая, а-ля  Афины, лепнинка, а на его стенах, в определённых местах красовались разнообразные барельефы советской тематики.
А слева - замельтешил деревьями, достаточно большой для такого небольшого города, городской Сквер Победы, среди деревьев которого виднеются широкие, асфальтированные дорожки, вдоль которых стоят деревянные лавочки и многочисленные фонарные столбы/чёрные металлические трубы на 100 мм, стандартной высоты/ с большими круглыми светильниками белого цвета на самом верху.
Но в уже следующие несколько секунд, мимо Игоря, с правой его стороны и всё так же скользом, уже промелькнули - автобусная остановка, телефонные будки, деревья, ларьки, двухэтажный "Рыбный магазин"/в последствии - ширпотреб "Чарли"/, а с левой - зритель по-прежнему видит последовательное продолжение Сквера Победы, но уже без деревьев, лавочек и фонарей.
Потому что в этом месте сквера, посреди небольшой, покрытой бетоном, площади, величественно стоит десятиметровая, мраморная Стелла Победы над фашизмом, окружённая с трёх своих сторон, лежащими под небольшим наклоном, гранитными плитами памяти, с фамилиями погибших за Родину наших соотечественников и Вечным огнём, в форме армейской звезды, перед ней.
Правда, при этом глазами непроизвольно видно, что после Стеллы опять растут деревья, а между ними снова стоят лавочки и видны фонарные столбы, и что сквер, на самом деле, заканчивается одноэтажным и почти что современным зданием большого кафе, с полустеклянными стенами и несколько-ступенчатым крыльцом во всю свою ширину.
Но Игорь уже не будет пробегать мимо всего этого, так как он, вот-вот, свернёт направо, а кафе и всё, что перед ним, просто, непроизвольно видно вторым планом и от этого никуда не деться.  
Ну и конечно же/я думаю, стоит об этом сказать/ - по ходу всего движения Игоря, вместе со всем, о чём я уже написал, промелькнул и весь остальной, мелкий и покрупнее, но всегда сопутствующий и обычный для любого города, городской интерьер/лавочки, заборчики, клумбы,  мусорницы, рекламные тумбы с афишами и конечно же, множество, связанных электропроводами, бетонных столбов с фонарями на них, ну и так далее, и тому подобное/.
И в тоже самое время, при всём этом видимом комплекте городской атрибутики, куда не глянь - а вокруг ни души.
И вокруг нигде нет, ни машин, ни людей, ни собак.
Вообще, никакого движения или шевеления, кроме Игоря.
Нету даже птиц и насекомых.
И даже самого малюсенького ветерочка, и того, тоже не было.
Был только бегущий Игорь и застывший тополинный пух.
На пустых улицах города - абсолютно тихо и бесконечно жарко.
То есть - очень-преочень-преочень жарко./это важно/.
А тем временем, как я и обещал чуть раньше - сразу же после "Рыбного"/двухэтажная деревяшка с проходным подъездом/, Игорь, на полном ходу, почти юзом заворачивает направо в малюсенький хвойный скверик/четыре молодых ёлочки/ и сходу перепрыгнув там через лавочку со спинкой/даже не задел/, пулей пробегает после этого ещё метров двенадцать и как в цирке, резко и на лету, поворачивает налево в Цеховский полускверик/одна почти взрослая ель и две молоденькие берёзки/, после чего поворачивает ещё раз налево и как на финише, бежит через внутренний дворик в сторону настежь открытой Цеховской двери.
Кинокамера неотступно следует за ним, показывая его со спины.
Потому что, буквально через пару секунд, Игорь, на самой допустимой для такого крупного человека как он сверхскорости, влетает в эту дверь и тут же, громко и сверхмоментально её захлопывает и не тормозя ни одного микро-мгновения, сходу, и с характерным полускрежетом и полулязгом, обеими руками закрывает её изнутри на все её металлические засовы.
Но оператору за эти мгновения, не смотря на сумашедшую скорость Игоря, надо будет по-любому, но как-то всё-таки успеть заскочить вместе с ним во внутрь этого помещения.
И не только успеть заскочить самому, но, и успеть снять то, что в это время делает Игорь.
И это всё для того, что если этот важный момент снимать статической камерой изнутри, то его экранная подача будет не так интересна, и эффектна как хотелось бы, так как все действия Игоря, сейчас, должны выглядеть сверхдинамичными, и эмоционально впечатляющими.
И поэтому, лучше всё это снимать почти вплотную, и чуть ли не повторяя его движения, с небольшим, конечно, отдельным акцентом на его мимику.
Но я отвлёкся, а Игорь тем временем, закрыв за три неполные секунды большую и тяжёлую, деревянную и двухстворчатую, входную Цеховскую дверь на все замки, шпингалеты, задвижки и крючки/тоже атрибутика девяностых/, лихо поворачивается на месте налево и сразу же, незамедлительно стартуя через две ступеньки на третью, бежит вверх по Цеховской лестнице на второй этаж./ а камера, всё это время, неотступно следует за Игорем/
Актёру и оператору, я думаю, надо будет заранее потренироваться, что ли; так как основной линией в сюжетном начале фильма являются сверскоростная динамика действий главного героя и точно такая же резвость смены событий.
Но я опять отвлёкся, а на экране к этому времени, наш герой, быстро и цепко хватаясь своей, мокрой от пота, левой рукой за перило Цеховской лестницы, которая на самом деле была шестиметровым и капитальным, как в подъезде, деревянным лестничным маршем, резкими и мощными рывками, как убегающий от гоминоида альпинист, помогает себе подыматься/взлетать/ на второй этаж Цеха. /камера за ним/.
А дальше происходит следующее: используя некий киноэффект, камера оператора типа обгоняет Игоря и на экране возникает скоротечный, но крупноподетальный обзор помещений на втором этаже Цеха.
И как бы Игорь быстро не бежал, всё равно, у оператора хватает времени на то, чтобы за нужное количество секунд успеть показать, вначале - стильную, и авангардно-уютную комнату для приёма гостей, и друзей Цеха, стены, и потолок которой были всплошную декорированы всевозможными произведениями изобразительного искусства, включая памятные, разноразмерные фотографии, а затем, повернув направо, показать и следующую комнату, где разместились кухня, посуда, умывальник, и прочие бытовые, и хозяйственные предметы, и предметики, а затем, ещё раз повернув, но уже налево, и по-прежнему слегка опережая Игоря, смело проникнуть через приоткрытую дверь в спальню  
/комнату отдыха/, где в лёгком, ярко-красном домашнем халатике, тапочках, и учительских очках, преспокойненько, и в полном одиночестве, полулёжа на боку, и с очевидной беззаботностью свесив с дивана ноги, находится супруга Игоря - Галина.
А так же, у