Христианский экзистенциализм.

Бог открывает себя миру "посредством тварного" - как Отец, непосредственно в Иисусе Христе - как Сын и действием Духа Святого, открывая Себя как Любовь в акте Богообщения.
"Все мы познали Сына со слов Отца, поучавших нас свыше (Мф. 3, 16—17). Сам Дух Святой и сам неизреченный свет показали нам свидетельство Отца о возлюбленном Сыне; Сам Сын открыл нам имя Своего Отца и, будучи взят на небеса, обещал ниспослать к нам Духа Святого, чтобы он пребывал с нами во веки (Ин. 14,16); и сам Дух Святой, придя и обитая в нас, возвестил и преподал нам всю истину (Ин. 16, 13) - Бог есть Любовь (1Иоан.4:8).
"Бога созерцают "видимо, а не в загадках" (Чис. 12, 8);... Он срастается с достойными как с Собственными членами и единится с ними вплоть до всецелого вселения во всецелых праведников, равно как и они всецелыми всецело вселяются в Него.
"Дух через Сына изобильно изливается на нас" (Тит. 3,6), однако не сотворяется". Не душа творит дух человеческий, но Дух Святой Рождает в душе Свой образ и подобие, причастника Божественного естества – дух человеческий.
Св. Григорий Палама утверждает, что видение святыми Бога — совершенная реальность, постоянно повторяя, что благодать, являющая Бога, так же, как свет, озаривший учеников на Горе Фаворской, нетварна. Для Паламы, как и для других греческих Отцов, именно нетварный характер совершенно отличает Бога от всех других существ. Существам этим свойственно состояние тварности; но когда они превосходят границу своей тварности посредством общения с Богом, то они участвуют в жизни нетварной. Познание Бога не означает обязательно, чтобы познающий субъект был внешним по отношению к познаваемому объекту. Оно есть соединение в нетварном свете. Действительно, у человека нет никакой способности видеть Бога. Если же Боговидение существует, то только потому, что во всемогуществе Своем Сам Бог соединяется с человеком, сообщая ему то познание о Себе, которое имеет Сам. Говоря о сверхприродной способности Боговидения, дарованной нам пребыванием в нас Духа, Палама пишет:
"Если нет никакого другого действия, то видящее, отойдя от всего прочего, само становится всецело светом и уподобляется видимому, вернее же сказать, без смешения единится с ним, будучи светом и видя свет посредством света: взглянет ли на себя — видит свет; на то ли, что видит, — все тот же свет; на то ли, через что видит, — свет и здесь; и единение в том, чтобы всему этому быть одним, так что видящему уже не распознать, ни чем он видит, ни на что смотрит, ни что это все такое, кроме только того, что он стал светом и видит свет, отличный от всякой твари".
Такие примеры из сочинений учителя исихазма по существу выражают почерпнутое из Священного Писания понимание того, что во Христе человеку дана власть "быть духом" (Ин. 3, 6).
Причастием Богу в его нетварной благодати человек сам становится богом. Но необходимо отличать непознаваемую Божественную природу, божественную Сущность - Любовь и энергии, посредством которых она «сообщается». Основные элементы этого различения имелись еще у святого Григория Нисского и преподобного Максима Исповедника. Видение "лицом к лицу" не означало для Паламы "видения божественной природы". "Сверхсущностный" Бог никоим образом не может отождествляться с каким-либо тварным понятием, в том числе с философским понятием природы.
Бог христиан, есть Бог Живой, но Он также существенно трансцендентен всякой твари. Даже являя Себя, Он остается непознаваемым в своей природе, ибо откровение Его природы означало бы сведение Бога на уровень твари и сделало бы человека "богом по природе". Поэтому всякое откровение, всякое приобщение или обожение есть свободный акт живого Бога, божественная энергия. Но сам Бог полностью не отождествляется с этим своим актом. Он остается превыше его, даже если в нем Себя всецело открывает. Ибо в действительности Бог обладает тварью и сообщает ей Истину – Бог есть Любовь, Свою собственную жизнь... Тварь же, обладая Истиной, не может обладать Богом, Который всегда остается единственным действующим лицом. Целью богословия Паламы было согласование двух по видимости противоречивых фактов, которые оба неотъемлемо входят в святоотеческое Предание:
1. Откровение Бога в Иисусе Христе есть откровение полное, утверждающее Истину – Бог есть Любовь и устанавливающее между Богом и человеком теснейший союз, который дает возможность видения Бога как Он есть - «лицом к лицу».
2. Бог по природе непознаваем.
Совершенно очевидно, что обе эти истины не могут быть согласованы в рамках философии сущности. Поэтому Палама исходит из того, что божественная экзистенция стала достижима в христианском опыте. Он устанавливает фактическое различие между божественным актом откровения — энергией — и непознаваемой природой. Это различие, утверждает он, не нарушает единства Божия, поскольку Бог, в Своей простоте, всецело присутствует и в Своей сущности, и в Своей энергии.
Таким образом, это становится истинно христианским разрешением проблемы связи между божественным Абсолютом и миром. Платон понимал эту связь—;;;;;;—как мир идей, имеющий собственное существование, по отношению к которому наш мир является лишь отражением. В корне несовместимый с библейским понятием творения из ничего платонизм со времен Оригена был величайшим соблазном для восточнохристианской мысли. Окончательно он был побежден только Паламой, отвергшим всякую автономную реальность между Богом и тварью. Единственной такой реальностью является сам Бог в Своем свободном снисхождении. Как говорит св. Максим, Он "умножает Себя", чтобы сделаться доступным множеству существ. Поэтому божественные энергии — не "предметы", отличающиеся от единого, высшего "предмета", — сущности Божией. Благодать — творящая, искупляющая или обоживающая - не есть предмет, которым Бог награждает тварное, но есть проявление бытия живого Бога.
Мысль Паламы, когда он говорит о Боге как действующем субъекте, очень ясна. Тогда он чувствует себя ближе к реальности, нежели когда, с большим или меньшим успехом, он пытается выразить свою мысль в понятиях и философских терминах, которые неизбежно ведут к представлению о Боге как предмете познания, тогда как на самом деле Бог не может стать для человека предметом; напротив, в богопознании Он есть единственная действующая сторона. Даже различение между сущностью и энергиями не вменяется Богу в необходимость; Сам Бог в Своем всемогуществе и свободном снисхождении принимает разнообразное бытие.
"В изобилии Своей милости к нам Бог выходит Своей неотчуждаемой сверхъестественной силой из запредельности, непостижимости и таинственности, делаясь причастным уму и невидимо зримым".