Бюро необыкновенных услуг

купить энциклопедию ядовитых змей, или какой-нибудь  справочник по ним», – подумал Антон. Ядовитость змеи из сна не вызывала никаких сомнений. Доскональность и педантичность во всём были коньком Антона  так же, как и желание всё держать под контролем. Из-за последнего качества он так и не открыл своего дела параллельно основной работе. Дело было не в том, что он не доверял людям, как считали многие, а в  элементарной нехватке времени на контроль бизнеса. Весь остаток дня  Антон провёл лёжа у телевизора,  допивая остатки пива из холодильника.  «Вот и ещё  один день прошёл», – подумал он и заснул крепким сном до утра.
Начало новой рабочей недели омрачили представители иногороднего филиала. Они просили предоставить  им  клиентскую базу. Справедливый гнев вызывала не только попытка нарушения корпоративной этики, но  и  то, что в качестве компенсации они предлагали один рубль. В середине недели зашёл попрощаться увольняющийся охранник. Антона это расстроило, так как было нарушением сложившегося порядка вещей. Даже незначительные перемены в окружающей действительности вызывали в нём лёгкое беспокойство. «Скорее бы пятница», –  подумал он, и с рвением погрузился в работу, чтобы отвлечься от начинавшего накапливаться раздражения.
Пятница была радостным и желанным днём. У всех офисных работников пятница вызывала ощущения, схожие с состоянием верующих перед исповедью. С утра в офисах начинала звучать музыка – словно  колокола в церкви перед утренней службой. Храмом офисных служащих являлись питейные заведения.  В них, выплясывая под демоническую музыку местных музыкантов, они входили в состояние молящихся протестантов,  предшествующее нисхождению Святого Духа. Какой дух в них вселялся, неизвестно. Однако то, как он заставлял их кривляться и неестественно дёргаться, доводя почти до конвульсий, говорило о неимоверной его силе. Местные музыканты втайне от клиентов называли их прихожанами, а свою игру – проповедью. Ритуальным танцам  всегда предшествовало причащение изрядным количеством горячительных напитков. Таинство исповеди же происходило в комнатах отдыха различных банных  заведений. Роль священнослужителей выполняли женщины, изначально приглашённые туда на роли собеседниц. После непродолжительных бесед они удалялись с исповедуемым прихожанином в отдельный кабинет, где и отпускали ему все накопленные за неделю грехи. К какой вере и церкви эти женщины принадлежали, не знали даже они сами, но в криминальных сводках их часто называли  жрицами.
В эту пятницу  за ужином в баре у Антона как всегда завязалась бурная дискуссия с сотрапезниками. Книга рекордов Гиннесса была создана в помощь завсегдатаям ирландских пабов для нахождения ответов в их постоянных спорах на вопросы разнообразных викторин. На вопросы, возникающие у русских людей, уж точно не могла бы помочь ответить ни одна энциклопедия мира.  Суть сегодняшнего спора  заключалась  в том, кто «круче» – Гагарин или Высоцкий. То, что их деятельность находилась в далёких друг от друга областях,  почему-то во внимание не бралось. Возможно, по этой причине полемика приобретала сугубо эмоциональный характер. Когда все доводы были исчерпаны и подошло время к личным оскорблениям,  в зале погас свет. Это несколько сбило накал страстей, но только не у Антона. Выяснив, что неизвестно, когда появится электричество, все стали расходиться по домам. Вечер был безнадёжно испорчен. Придя домой во взведённом состоянии, Антон продолжал мысленно спорить с собеседниками, то и дело называя их дебилами и идиотами. Закончив с ними, перешёл на страну. «Что за блядская страна! –  думал он. –  В  любой момент здесь может произойти что угодно – отключиться свет, исчезнуть вода на неопределённое  время. За одну ночь могут непонятно зачем  разрыть дорогу, которая так будет стоять неделями. И всё без предупреждений, извинений  – как снег на голову. В подъезде, если нет света, можно запросто наступить в ГОВНО!!! Нет! Надо срочно отсюда уезжать! Здесь нельзя ничего планировать и ничему верить!»
Мысли об отъезде уже не раз посещали его. Однажды он даже чуть не подал документы на получение загранпаспорта. При всех его финансовых возможностях он так ни разу и не был за границей. Невидимая сила держала его как на привязи. Антон знал, что просто так она его не отпустит, и любые попытки противостоять ей могут окончиться непоправимыми вещами для него или окружающих. Решившись как-то съездить в соседний город на концерт мировых звёзд рока и уже купив билет, он был просто ошеломлён срывом концерта из-за  обрушения сцены. Разумом он понимал, что это чистой воды случайность, но такого рода случайности у него давно приняли характер закономерности. Зато в командировки по работе его отпускали легко и просто. «Любые бы деньги отдал, чтобы съебаться отсюда, –  подумал Антон, и взгляд его упал на визитку, неизвестно как появившуюся у него неделю назад. – Что, блядь, за бюро блядских услуг?» –  думал он, вертя её  в руках».
Решив развлечься, Антон набрал номер.
– Бюро необыкновенных услуг, здравствуйте, –  прозвучал бархатный женский голос.
– Здравствуйте, здравствуйте, – ехидным тоном заговорил Антон.
– Мы рады вашему звонку, чем мы можем быть вам полезны? – ворковала невидимая собеседница.
– Видите ли, я никак не могу покинуть эту страну, – к ехидному тону Антона добавился елейный.
– Понимаю, –  сочувственно ответили на другом конце. – Такое сейчас довольно часто бывает.
– Может, вы могли бы мне помочь? – теперь к издевательским ноткам добавилась ещё  и вкрадчивость.
– Постараемся сделать всё, что в наших силах. Скажите, вы звоните со своего номера?
– Да! – неожиданно грубо ответил Антон.
– Вы пользуетесь одной картой, или есть ещё  другие? – никак не отреагировав на грубость, спросила она.
– Одной милая, одной, – теперь голос стал деланно весёлым.
– Мы всё выясним, и сами с вами свяжемся. Всего вам доброго.
–  Как звать-то тебя, родная? – торопливо заговорил Антон, предвидя конец разговора.
– Фея, – в голосе  явно послышался смех, и связь прервалась.
          «Фея? Может, Фая?! – в голове Антона возник образ Раневской с папиросой в зубах. – Хорошо, что, блядь, не Хая из какого-нибудь Шанхая.  В чём тут развод?» – думал он. На всякий случай проверил счёт на телефоне. Деньги со счёта не сняли, звонок действительно оказался бесплатным.
Всю следующую неделю свободное от работы время Антон  проводил за изучением  книг о ядовитых змеях. Эта тема так его увлекла, что он всерьёз стал подумывать  завести  террариум. Способность тайпана носить в себе дозу яда,  достаточную, чтобы убить 100 человек, вызывала страх, уважение и восхищение одновременно. Параллельно новому интересу шёл мыслительный процесс по теме эмиграции. Скрупулёзно взвешивались все «за» и «против». Результатов это не дало, так как оказалось, что единого объективного критерия для оценки  вещей не существует. Как поставить на чаши одних весов друзей и здоровье? Допустим, здесь есть друзья, а  также работа на износ, экология, качество пищи и медицинских услуг, которые даже при наличии хороших денег долгих лет жизни явно не гарантируют. Там нет даже знакомых, но есть условия для качественной и долгой жизни.  Вспомнилось изречение: «Чтобы что-то обрести, надо от чего-то отказаться или потерять». А чтобы от чего-то отказаться – пошла логическая цепочка у Антона, – надо как минимум это иметь, знать и понимать, что имеешь. Тут же вылезшее из уголков памяти выражение: «Что имеем – не ценим, потерявши – плачем» – ввело Антона в замешательство. Вспомнив, что в оригинале вместо «ценим» стояло «храним», замешательство стало перерастать в тревогу. Слово «хранить» у большинства россиян ассоциировалось со сбережениями и банком. При хороших прогнозах аналитиков банковский сектор имел плохую реальность и неизвестное будущее. Подтверждало это недавнее  заявление премьер-министра, что чиновники должны проявить патриотизм и  хранить все свои деньги в отечественных банках, разделяя тем  самым с народом и страной финансовые риски. Обращение государства к патриотизму всегда являлось выражением сигнала крайней опасности. От всего этого у Антона голова пошла кругом. Получалось, что хранить сбережения в российских банках – значит, их не ценить, и  добровольно от них отказаться. Но что тогда обретёшь взамен?!  Он понял, что вот-вот попадёт в какую-то ловушку. Кто-то неизвестный тактично и методично его туда загонял. Жизненный опыт  подсказывал, что винить во всём происходящем одного себя – не только заниматься  саморазрушением, но логически неправильно воспринимать действительность. Если что-то происходит, значит, это кому-то выгодно. Но вот кому? Чтобы выйти из мыслительного процесса, Антон как обычно послал всё куда подальше. Пока это удавалось. При этом он понимал, что это всего лишь временная передышка. Скрытых внутренних вопросов накапливалось всё больше и больше.  
Неделей позже возникло подозрение, что за ним ведётся наблюдение. Никаких явных признаков не было, было только ощущение незримого присутствия кого-то или чего-то рядом. В мобильном телефоне стали часто появляться эффекты эхо, батарея стала разряжаться быстрее обычного. Однажды, проснувшись ночью, Антон отметил, что дисплей светится, чего раньше никогда не было.
Всё началось с прошлой субботы. В тот день в баре, в котором он знал всех и все знали его, появились неизвестно откуда два представителя ортодоксального иудаизма.  Выглядели, как и положено, –  шляпы, бороды, пейсы. Антон ксенофобией не страдал, но их присутствие испортило ему настроение. Отчасти это было вызвано их свободным и независимым поведением. «Не ходи в чужой храм со своей молитвой», –  подумал, глядя на них, изрядно принявший на грудь Антон. Молитву этого храма они, похоже, знали хорошо, так как довольно лихо отплясывали вместе со всеми рок-н-ролл. Мысли вдруг неожиданно  резко переключились на тараканов. По тому, как они адаптировались ко всем видам ядов, их можно было отнести к венцу творения природы, а вот исход их из человеческих жилищ до сих пор вызывал споры учёных.  Недавно одна местная телекомпания сообщила о их появлении в квартирах одного района города. «Возможно, они в своё время создали какое-то тараканье государство, а теперь, окрепнув и расплодившись, начинают разбредаться по свету», – лениво подумал Антон. Тараканов он не любил.
Идя по улицам, Антон стал замечать пристальные взгляды прохожих. Раньше такого внимания к своей персоне он не замечал. Было ощущение, что взгляды обладают свойством рентгеновских лучей, пронизывающих и просвечивающих все уголки души. Кроме этого, они выполняли функцию вэб-камер, транслирующих всё, что попадалась в их фокус, на экран монитора, за которым сидел невидимый режиссёр жизни.  Это вписывалось в возникшую ещё  в детстве у Антона теорию о том, что все события подстроены и не случайны. Возле офиса стали появляться подозрительные машины, номера которых он на всякий случай пытался запоминать. Постепенно все люди стали делиться на «своих» и  «чужих». Свои были светлые, улыбчивые и доброжелательные. Чужие –  тёмными, мрачными и недружелюбными. Было