«здоровье – превыше всего».
Приступы постмодернистского веселья
Современная музыка – это есть всё же способ не только войти в депрессию, но и выйти из депрессии, то, что называют также катарсисом и дионисийским экстазом. Существует «смеховая культура», разнообразные формы народности, философствования «на полуночных кухнях» – всё это не академическая, не классическая, не формальная диссертабельная, поддающаяся статистической социологической обработке культура, а, скорее, духовность. Нечто за пределами конструктивного и рационального дискурса вообще.
В древней Римской империи свободные граждане требовали зрелищ. А также вероятнее всего то, что рабовладельцы были убеждены, что их рабы счастливы, если получают в достатке свою пищу. Сложнее представляется ситуация с ранними христианами, которые не отказывались от своих «современных убеждений» под пытками и отказывались просто «подписаться» под хвалой императору, вместо этого за свои убеждения предпочитали лишиться кожи или поджариться в кипящем масле.
Если ожидать от науки ближайшего будущего революций в сфере социальной справедливости, деконструкции Judeo-Christian teaching и блестящих результатов в построении коммунизма или чего-то там столь же «научного», о чём мечтали в СССР, то науке придётся решать вопросы, связанные с человеческой природой. А человеческая природа оказывается очень консервативной, и порой кажется, не подвержена никакому прогрессу. Иные поклонники классической музыки, поклонники тех вершин духа, которых достигли Бах и Моцарт, говорят, что вся неклассическая музыка типа рока, авангарда и панк-рока есть ни что иное, как регресс в Каменный век, в эпоху пещерной дикости. Правильно ли это в буквальном смысле, не знаю, но определённая идея тут высказывается, что со времён палеолита человек не изменился. Да и Ницше со своим эстетизмом высказывался, что человек – это неудачное животное.
От массовой культуры, шоу-бизнеса нельзя ожидать рафинированных продуктов, отфильтрованных лучшими умами человечества. Подпольная параллельная, частично народная, культура существует как реакция на массовую. Люди со времён Древнего Рима нуждаются в зрелищах. Удовольствия, доступные за деньги, ограничены – can’t buy me love – кто-то изначально ими не удовлетворён, и вакуум заполняется странными способами, которые иногда напоминают сумасшествие. Но и на долю сумасшествия есть спрос. Более того, этот спрос превращается в «боевой стимул» для дальнейшей эволюции истеблишмента и бизнеса.
Если Игорь Летов, по-моему, безусловно одарённый поэт, и так же считают многочисленные его поклонники, то рядом с ним существуют многочисленные соратники и эпигоны. Впрочем, так было всегда, скажем, с Элвисом Пресли и Джимом Моррисоном. Но слово «эпигон» не просто ругательство, а, скорее, важно как раз то, что существует боевой отряд – соратники или, скажем, уважаемые деятели андеграунда. Точно также, рядом с Иосифом Бродским, находится плеяда ленинградских поэтов, стихи которых декламируют на литературных вечерах, посвященных «друзьям Бродского».
Между литераторами постмодернизма и уличными музыкантами безусловно огромная разница. Музыканты гораздо более маргинальны и более подвержены горению – light my fire. В принципе рокеры соглашаются с тем, что «рок-н-ролл мёртв», и выбрасывают в окружающую среду своё, как говорили в XX веке, экзистенциональное существование. Для подобного акта самосожжения не надо иметь специфических талантов, точнее crafts типа музыкального слуха или способности к поэтике. Достаточно воли – желания от души повеселиться.
В эти дни весь мир прощается с Майклом Джексоном. Являясь свидетелем такого «праздника», я не могу не заметить, что мир прощается с бизнесменом и шоуменом – celebrity, а вклад Джексона в искусство находится за кадром, хотя, наверное, кто-то есть, кто может оценить нечто в области поп-культуры. Судьба не столь знаменитых и не столь богатых музыкантов более тесно связана с «ценностями» эпохи. Для рок-музыкантов часто типична судьба по признаку самосожжения и горения.
Но какую представляет ценность данный выбор и какие есть альтернативы? Хорошо известно, какое место занимает эстетика в ницшеанском мировоззрении. Ницше провозгласил, что «Бог умер». Постмодернисты провозгласили, что «Автор умер» и искусство более не служит прогрессу нравственности. Творчество стало «трансцендентным» и предполагает многозначность. Удивительно сочетается какой-нибудь грамотный фа минор и какое-нибудь Удивительно сочетается какая-нибудь грамотная тональность и какое-нибудь «Вот так вота» в концертной деятельности мультиинструменталиста и концептуалиста Сергея Летова. Гораздо более открытый Игорь Летов так выразился в своём интервью:
«Поэты делятся на две основные категории: на тех, которые всю жизнь пишут один-единственный идеальный стих, как скажем, Пушкин, и, собственно, тех, кто своим творчеством как бы завоёвывает новые пространства, территории, горизонты. Так вот, я и есть такой завоеватель. Я именно завоёвываю внутри себя новые рубежи Безграничности, вседозволенности и дерзновенной вдохновенной всевозможности».
В общем-то, и Гегель считал, что Мировой Дух сам себя познал окончательно и создал идеальную философскую Систему. И марксизм, который приделал себе ярлык «научный», трактовал истину рабочего класса как истину идеальную, совпадающую с итогом прогресса. Как мы знаем, все эти идеальные итоги прогресса поступают в оборот свиньям Оруэлла. Люди on the top of the food chain cтановятся манипуляторами и конспираторами, следуя каким-то программам, заложенным в человеческую природу. Pigs Can Fly.
Ужасно как красиво звучит стих апостола Павла:
«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая и кимвал звучащий».
Но ведь НЕ имеют любви проповедники, батюшки, инструкторы и идеологи, про которых говорят, что Бог шельму метит!
Поэтому современная позиция многозначности Творчества вызывает интерес у всех свободных людей. Всё, что могут свободные люди, – игнорировать прогресс и единственно возможную для контрольной группы «объективную» истину. А это и есть горение и самосожжение, или «весёлая наука».
Наука
Всё же ницшеанское мировоззрение, пессимизм Шопенгауэра сделали своё дело – создали Рубеж Времени. Последствия запрещённой для известных категорий народонаселения в тоталитарных странах философской доктрины – проявляются во всём.
Кажется, что единственный реальный институт общества, который готов взять на себя ответственность за «демонтаж» и «реконструкцию» ценностей цивилизации, – это Наука. Благодаря Науке мы летаем на самолётах, пользуемся компьютерами, смотрим телевизоры и тому подобное. Но главное – существуют Деньги. Хорошо смазанный механизм товарного обмена, возможность эквивалента общественного труда, возможность «зарабатывать деньги», не слишком задумываясь о направлении денежных потоков.
В СССР не было возможности хорошо зарабатывать, и существовало высокомерие по отношению к деньгам. Даже у Виктора Пелевина, который пишет про новых русских и для новых русских, лейтмотивом является ирония по отношению к деньгам. А в Северной Америке – никакой иронии, если отбросить особое мнение, можно сказать, хобби, скажем, возьмём пародию Франка Заппа на «Beatles». Имеется возможность зарабатывать деньги, есть куда их тратить, и этот процесс доставляет удовольствие. Упомянутый выше Майкл Джексон популярен в первую очередь как знаменитость – celebrity – с большими деньгами, и уже во вторую очередь – кому-то нравится музыка.
Люди, имеющие образование в области финансов, слывут в Америке обладателями научного менталитета и придерживаются атеизма. Такие люди ответственны за «создание рабочих мест». Карьера какого-нибудь assistant manager в банке является идеальной с точки зрения Счастья простого человека, для которого якобы и существует вся цивилизация, в которой кто-то продаёт, а все остальные покупают и должны быть счастливы и благодарны науке. С другой стороны, простые нападки на «доллар», на якобы примитивное сознание трудоголиков в Америке нуждается в обосновании большем, чем просто высокомерие, исходящее из Русского Хаоса – так как всё же «доллар» работает. Но, конечно, плохо и то, и другое – и русский дурак Емеля со щукой, и банковский клерк из О’Генри, зацикленный на биржевом курсе.
Упрощённая экономическая модель не устраивает людей в моменты разного рода душевных кризисов. Для укрощения бунта, дисбаланса на рынке существует целая армия психологов и просто инструкторов фитнеса, но кто-то не хочет идти к психологам за коррекцией сознания и идёт на «тусовку» типа панк-клуба. Конечно же, и этот уровень пытаются поставить под контроль, но всё же есть разница. Харизматические музыканты и их поклонники как-то отбиваются от стаи.
Наука вообще основана на абстракции. То есть упрощение необходимо, чтобы иметь подходящую для случая модель. «Если на клетке написано «Слон», значит, это Слон». Для занятия наукой, точнее для того образа жизни, который называется Наукой, не обязательно иметь какой-то талант. Учёным может стать каждый, вступить в Науку, как в партию, получить образование, учёную степень, терпеливо оформить положенное число публикаций – это процесс точно такой же, как и любая другая карьера – «лишь бы кто случайно не помешал». Далее, в академическую среду путь закрыт для чужих. Faculty positions, гранты разного рода – это ресурс, распределяемый, как талоны на продукты. C другой стороны, это работает. И самолёты строят, и хирургов учат быстро вырезать аппендицит.
Проблема возникает, когда ставится вопрос о доверии. Если Наука заявляет, что знает, как должен идти всякий прогресс, да ещё торгует ярлыком «научный» – это уже касается людей, не имеющих отношения к учёным, как субкультуре в себе. Научная или какая иная Демократическая партия, или Отдел милиции, или звено продавцов Гербалайф – человек, не принадлежащий к партии, спрашивает себя: кто это такие?
Тут и попадаются под руку аморальные «Речи Заратустры», или тому, кто ничего такого не читает, масса суррогатов, просто песня со странными словами и причудливым звуком.
Глобальная цифровая деревня
Ясно, что человечество не созрело для того, чтобы стать «расой, населяющей планету Земля», и для того, чтобы убрать границы между странами. Это полная утопия. Нации будут бороться за своё существование. Американский глобализм так же несостоятелен, как и миссионерство христиан. Хотя мне и попадались труды учёных методологов, которые уже мыслят категориями всего человечества. Если бы «всё человечество» готово было к подобной стадии прогресса, то можно было бы говорить и об объективной или общезначимой истине. Пока что общезначимые истины есть только в математике, которая, как известно, царица всех наук и универсальный Язык науки. Впрочем, один из основателей нейро-лингвистического программирования – математик, и описывает «структуру магии» в терминах формальной грамматики. Поэтому-то НЛП и не любят в России, считают выдумкой манипуляторов, технологией бизнеса. С другой стороны,
