Огненная чаша - глава 04

постояльцам и, мурлыча под нос какой-то веселый мотивчик, неспеша отправился вниз. Он был весьма доволен. Еще бы! Три полновесных золотых монеты - это щедрая плата за такую комнату на целую неделю вперед, а приезжие остановились всего лишь до утра. Сегодняшняя сделка оказалась для него весьма выгодной.
"Эх, побольше бы таких богатых клиентов, - мысленно вздохнул хозяин гостиницы. - Тогда и дела мои сразу пошли бы в гору... Но до наступления весны на это даже нечего и надеяться: зима лютая, да еще и белые волки, как назло, обложили Беренград со всех сторон. Вряд ли кто отважится на такое самоубийственное путешествие... Словом, на большие барыши нынче рассчитывать не приходится".
Он резко остановился, едва не споткнувшись о ступеньку.
"Белые волки! Как же эти странные посетители сюда живьем-то добрались?!" - пришла ему в голову запоздалая мысль.
- Ладно, не моего ума дело! - махнул рукой толстяк, обращаясь к самому себе. - Заплатили щедро и на том спасибо.
Он спустился в общий зал и, напрочь выбросив из головы ненужные мысли, терпеливо занялся подсчетом дневной выручки.
Компания стражников доедала последних жареных кроликов, запивая их белым вином. Лентяйка Вильба куда-то запропастилась. Видать забилась где-то в темный угол и дрыхнет по чем зря на старых мешках. Тихо, уютно и тепло в зале. Только за расписанными морозным узором окнами на улице беснуется и воет злая пурга в диком заснеженном танце, и лепятся к стеклам белые хлопья.
В это время на третьем этаже беззвучно отворилась дверь угловой комнаты. Из нее выскользнул слегка сутулящийся человек и, бесшумно подкравшись к номеру, в котором остановились Ратон и жрецы, сначала внимательно прислушался, а затем осторожно постучал в дверь номера.
Ратон мягко вскочил с кресла и, подойдя к двери, спросил:
- Кто?
- Слуга Повелителя... - пришел ответ.
Воин рывком распахнул дверь, и незнакомец вошел в комнату. Окинув присутствующих быстрым взглядом и сразу безошибочно определив, кто есть кто, он низко поклонился жрецам и глухим голосом торопливо произнес:
- Помощник Мурида ждет вас с нетерпением.
- Как давно вы прибыли? - поинтересовался один из жрецов.
- Да мы уже целую неделю торчим в этой проклятой дыре! Дождались, пока все дороги напрочь снегом позаносило... Теперь вот белые волки объявились. Как будем назад пробиваться - ума не приложу.
- Об этом не беспокойся. - произнес другой жрец, поднимаясь из кресла. - Отведи нас к помощнику.
Он направился к двери. За ним поднялся первый и сказал, обращаясь к Ратону:
- А ты, Посланник, сходи вниз и разузнай последние новости.
Ратон вышел из номера последним, проводил жрецов до дверей угловой комнаты, а затем спустился на первый этаж.
Тут было совсем тихо. Все посетители уже давно разошлись по домам, и входная дверь по ночному времени была заперта на тяжелый засов. Фонари были погашены, за исключением одного, который светился на стойке подле хозяина гостиницы, заканчивающего подсчет выручки за прошедший день. Огонь в камине приугас, но еще тлели головни, отбрасывая на темные стены причудливые красноватые отблески, вперемежку с колеблющимися тенями.
Увидев спустившегося в зал постояльца, толстяк обеспокоился:
- Что-нибудь не так, мой господин?
- Нет, нет... Все в порядке, - успокоил его Ратон. - Просто не спится. Решил еще хлебнуть твоего славного винца.
- Это завсегда, пожалуйста, - расплылся в довольной ухмылке хозяин. - Рад, что вам понравилось!
Он проворно нырнул под стойку, повозился там какое-то время и вытащил темную пузатую бутыль, оплетенную виноградной лозой. Взгромоздив ее на стойку, он ловко откупорил пробку.
- Вот! - радостно заявил толстяк. - Извольте отведать. Отличное винцо, право слово, - шесть лет выдержки! Держу специально для особых ценителей.
Он до краев наполнил высокую кружку и с гордым видом поставил ее перед постояльцем.
Положив на стойку мелкую серебряную монету, Ратон кивнул на запотевшую бутыль.
- Налей и себе, чтоб я не пил в одиночку.
- Как будет угодно господину.
Хозяин с удовольствием налил в свою кружку, аккуратно отпил два маленьких глотка, восторженно закатил глазки, причмокивая пухлыми губами и всем своим видом выражая крайнее восхищение.
- Божественный нектар, а не вино!
- Действительно, - искренне подтвердил Ратон, сделав глоток. - Где же ты его раздобыл? Нынче времена смутные, торговые караваны крайне редко ходят.
- Что правда, то правда... - вздохнул хозяин и сокрушенно покачал головой. - Это вино я приобрел с оказией у заезжего купца с юга, из королевства Менткроуд. Раньше, бывало, я и сам ездил на осеннюю ярмарку в крепость Скурбел...
Толстяк замялся.
- А теперь что ж? - поинтересовался Ратон.
- Нынче все изменилось...
Хозяин гостиницы навалился рыхлым животом на стойку, приблизил свое лицо к постояльцу, округлил глаза и продолжил громким доверительным шепотом:
- В славном герцогстве Форван теперь все иначе. Говорят, что Хэдмир уже не правит, а вместо него всеми делами вершит какой-то пришлый чародей, кажись, Муридом его зовут.
- Ну и что с того?
- А то, что нынче там очень неспокойно. Торговый люд повсеместно поприжали, обложили непомерными налогами и пошлинами. Чуть что - за малейшее подозрение в подземную темницу без разбору бросают. А уж там лихие ребята - заплечных дел мастера из тебя какие угодно признания вытрясут! Скажешь даже то, чего и не знал никогда. Люди на дыбе такими разговорчивыми становятся, что только держись! Под пытками и немой заговорит...
- Тебе-то чего опасаться?! Ты ведь простой торговец, владелец гостиницы, в политику не лезешь.
- Оно-то, конечно, так, - как-то очень неуверенно согласился толстяк. - Только все одно боязно. Ану как по ошибке случайно загребут, поди, потом оправдывайся, доказывай, что никакой ты не заговорщик! Давеча вот сказывали, слух прошел, что муридовы стервятники в конце этой осени устроили самую настоящую охоту на самого Странника, а ведь он у Хэдмира в большом почете был - это всем известно. Хороший мужик, честный и мечник отменный! Я-то его лично знаю - он у меня раньше часто останавливался проездом. Бывало по вечерам...
- Постой! - перебил Ратон и обеспокоено придвинулся поближе к словоохотливому хозяину гостиницы. - Ты хочешь сказать, что тайная канцелярия герцогства схватила Аргнара?!
- Так я ж об этом и толкую! Правда, у нас его больше знают под именем Странник. Только вот насчет "схватили" - это еще не известно. - ухмыльнулся толстяк. - Его так просто голыми руками не возьмешь! А вот, слышно, ищут его повсюду.
- За что же?
- Кто его знает... Может, из черной зависти кто напраслину возвел на него, а может...
Толстяк, пожав плечами, принялся неспеша убирать посуду в шкафы. Звенящая тишина повисла в зале.
В темноте за окном тоскливо выла вьюга, наметая высоченные сугробы. Монотонно шуршал по стеклам снег. вкрадчиво нагнетая в душу неосознанную тревогу. Стылая зимняя ночь властвовала над Беренградом, застилая округу белым покрывалом. В такую ночь хороший хозяин собаку из дому не выгонит.
Крепко задумавшись, Ратон медленно отошел от стойки и нехотя поднялся по лестнице к себе в комнату.
Жрецы еще не вернулись.
Тяжело опустившись в мягкое кресло, воин устало подпер кулаком голову и погрузился в размышления. Тяжелые и безрадостные мысли одолевали его...
* * *
С тихим скорбным шорохом, подобным легким вздохам, медленно и величаво осыпались с высоких деревьев широкие багряные листья. Кружась в последнем печальном танце, они ложились на еще зеленую не тронутую желтизной траву осенним ковром. Меж стволами мощных дубов плавали по воздуху ажурные серебристые паутинки, сверкая мельчайшим бисером хрустальных росинок. Они уносили с привычных насиженных мест паучков-летунов. Едва слышно лопотала о чем-то в дальних зарослях орехового кустарника под нежное журчание лесного ручейка одинокая пичуга, словно прощаясь до весны с ушедшим ласковым летом. Прохладное дыхание холодной осени коснулось и окраин Затененной дубравы.
Данго осторожно ступал по мягкому, слегка пружинящему травяному ковру, по одному ему понятным признакам выбирая дорогу среди могучих молчаливых деревьев. Казалось, что древний лес настороженно затаился и внимательно наблюдает за одиноким всадником, еще не решив, как с ним поступить.
Аргнар отпустил поводья, полностью доверившись коню. Он по многолетнему опыту знал: верный боевой товарищ не подведет. Воин ехал, низко опустив голову и о чем-то задумавшись. На душе было спокойно и чуточку грустно. Он не смотрел по сторонам, почему-то абсолютно уверенный в том, что здесь с ним не может случиться ничего плохого. Откуда к нему пришла эта уверенность, Аргнар не знал, но сердцем чувствовал, что так оно и есть.
Данго пробирался по лесу не спеша, но целеустремленно, словно его вела незримая путеводная нить. А, может, так оно и было на самом деле?! Как знать... В таинственной Затененной дубраве все возможно.
Когда-то очень давно она была обыкновенной дубовой рощей. Тогда, в те уже незапамятные времена, в ней появились странные седобородые старцы. Откуда они пришли, да и пришли ли они на самом деле - никто толком не знал. Поговаривали, будто бы старцы эти не кто иные, как принявшие людской облик души оживших первородных дубов.
Роща и в самом деле была необычной. Даже в самый яркий солнечный день в ней всегда царил легкий вечерний полумрак, придающий необъяснимую таинственную расплывчатость очертаниям деревьев и кустов. Но и в темное ночное время, когда окрест не было видно ни зги, здесь сохранялся все тот же мягкий полумрак.
Говаривали также о том, что будто бы само время в Затененной дубраве спит, поэтому любой зверь, птица или либо человек, попавший сюда, не старел и не замечал его течения.
С тех давних пор дубрава неудержимо разрослась во все стороны и превратилась в самый настоящий лес, хотя название его так и осталось прежним. Но теперь уже не каждый желающий мог попасть к мудрым старцам. Лес пропускал лишь тех, кто шел с чистым открытым сердцем, желая прознать свою судьбу. И уж, конечно, он всегда был открыт для друидов, живущих в единении с природой.
Чем дальше, тем гуще и выше становился величественный лес. Дубы - исполины тесно смыкались, угрожающе нависая над одиноким всадником могучими разлапистыми ветвями, словно пытаясь остановить его. Ветра не было, но тем не менее листья шевелились, как живые. Казалось, они что-то невнятно бормочут, разговаривая между собой - видно решая, пропускать человека в самое сердце древнего леса или нет. Пышные листья густого сочного папоротника томно покачивались, оглаживая друг друга многочисленными нежными листьями - пальцами.
Вскоре пошли и вовсе такие замшелые древесные великаны, что впору было испугаться. Их морщинистые древние стволы будто бы вырублены были из вековечных гранитных глыб. С них гроздьями свисали дряхлые лохмотья серых лишайников. Могучие узловатые корни, как толстые жилы выпирали из земли, причудливо переплетаясь тугими клубками. Сквозь заросли густого кустарника проблескивала призрачная поверхность глубокого лесного озера, в темных водах которого, казалось, могли утонуть даже отражения звезд.
В воздухе появилось слабое серебристое свечение. Он наполнился едва уловимыми тонкими