Дом. Книга 2. "Сказки для..."

после спектакля доели. Сагалия вкусной была, – честно призналась Фанно.
Очередь смеяться наступила для Отци. Он не мог далее не только бежать, но и шагать по дорожке. Остановил ее и, заливаясь смехом, повторял: «Сагалия – вот что самое главное в театре! Хомо выносит из театра сагалию! Да это тема для целой пьесы!» Вази несколько смутилась, покраснела. Она подумала, что своими словами обидела театрала, так примитивно отозвавшись о том, что его окружает по жизни, и попросила прощения: «Простите, я… я вовсе не хотела…» Но Отци ее не слушал, а радовался, как ребенок. Успокоившись, он обратился к Фанно: «Вази, ты прекрасна! Давай смотаемся отсюда прямо сейчас и поболтаем в каком-нибудь ресторане?» Вази после предложения Тунга стала серьезной, а потом ответила:
– Ну… не знаю.
– Тебя что-то смущает?
– Мне как-то неохота в ресторан.
– Почему?
– Это обыденно. Нет, не то чтобы обыденно и что я каждый день посещаю рестораны. Ресторан – это… как его… банально.
Пойти сейчас сразу в ресторан – это выставит меня в дурном свете. Вы плохо обо мне подумаете, – она не могла привыкнуть говорить взрослому и незнакомому мужчине «ты».
«Непонятная подруга, – рассуждал Отци. – Кокетничала тут и зубоскалила, набиваясь, чтобы ее сняли, а когда фактически свое получила, то забуксовала. Может, цену себе набивает, а может, дурноватая еще по молодости, и ветер в голове? Для кого флирт – это начало более плотного знакомства, а для кого – это предел взаимодействия с противоположным полом».
– Вази, я извиняюсь, если обидел тебя чересчур прямолинейным предложением. Но я не имел ничего дурного в мыслях, делая это предложение. Что-то не так на уровне твоего восприятия ресторана или питейного заведения?
– Слишком много негатива связано у меня в последнее время с походами в увеселительные заведения. У меня складывается впечатление, что тот, кто приглашает сразу в ресторан…нет, вы не подумайте…– Ты не подумай, – поправил ее Тунга.
– Отци, ты не подумай, но у меня сложился стереотип при знакомстве. Я как бы… Ну, не те парни у меня встречались, что надо, что в ресторан звали… и прочее, – сбивчиво объясняла, но не могла толком пояснить Фанно.
– У тебя на твоем юном жизненном пути не встречалось настоящих мужчин?
– Наверно, – Фанно остановила движение полотна на дорожке, пожав плечами.
– Вази, ты привлекательная девушка и не станешь встречаться с первым встречным-поперечным. Раз ты не могла найти достойного мужчины, то, по всей видимости, искала их среди состоятельных, а нужно искать среди перспективных.
Но отнюдь не каждый богатый есть перспективный.
– Ты говоришь, прям как поэт, – повеселела Фанно.
– Как драматург, – поправил ее Тунга. – К дьяволу рестораны, кафе и ночные клубы. Поехали ко мне в театр. Я его тебе покажу. Все, что захочешь, покажу. Это целый мир, неведомый для тебя, и одновременно для всех прекрасный мир.
– А твое начальство не будет возбухать, что мы будем шастать по территории театра?
– А я и есть самое главное начальство в Хеджерском драматическом, – гордо заявил Отци.
– Правда? – решила уточнить Вази.
– Несомненно. Я – главный режиссер и генеральный администратор.
– А на чем поедем? – выуживала информацию Фанно.
– Посмотри в окно. Там стоит мой «Уджумла-кусуду».
Пешком идти не придется.
– Поехали, я только душ приму. Подожди меня на выходе, – Фанно решила, что пора соглашаться.
Она осталась довольна собой, думая: «Хватит режиссеру морочить голову. А то он, как все мужчины, может не так понять заминку девушки с принятием окончательного решения.
Испугается, что ему откажут, спасует и отойдет в сторонку, чтобы не получить открытый конкретный позорный отказ, задевающий его самолюбие».
 *
Как и планировалось, статья о сращивании органов государственной власти в лице следователя Уангутугалия и криминалитета в лице администратора Есаджи из капеллы дона Себастиано увидела свет. Начальник отдела расследований газеты «Дант шарику» господин Катафута сделал так, что материал Шавы Этангази вышел в большом объеме и на первой странице.
Не сказать, чтобы освещенные события стали для читателей газеты неким откровением. Все взрослые жители Хеджера и даже подростки прекрасно понимали, насколько погрязла в коррупции судебная система и полиция в этой стране.
Эта статья имела куда большее значение для Шавы лично, как первый большой его труд на ниве журналистики, и для тех хомо, кто его знал. Гораздо больший резонанс произвел репортаж на телевидении, куда вошли кадры скрытой фото- и видеосъемки, сделанные молодым журналистом.
На следующий день после газетной публикации и передачи по эфирным и кабельным сетям разоблачительной телепередачи телефон Этангази разрывался от звонков. Его поздравляла масса народа. Звонили родители, родственники, друзья детства, бывшие и нынешние коллеги по работе. Ему говорили слова поддержки даже те хомо, с которыми он не имел контакта последние лет десять-пятнадцать.
Он ждал звонка от Вази Фанно. Ждал ее реакции, пусть язвительной и ядовитой, но не молчания. Шава торжествовал бы, если бы она только набрала его номер, чем подтвердила бы факт того, что узнала о его состоятельности как журналиста.
Но Вази в этот день думала не о газетах и журналах, которых, за исключением глянцевых с изображением фотомоделей, никогда не пролистывала. Ее занимали мысли о театре, и она с наслаждением вспоминала конец вчерашнего дня, а особенно вечера, который провела в Хеджерском драматическом в сопровождении его руководителя Отци Тунга.
Зато подле Шавы весь этот день была другая женщина –Нивэле Майджи, благодаря стараниям которой он и добился такого результата. Нивэле цвела. Она от всей души радовалась тому, что ее мужчине наконец улыбнулась удача. Ведь это была и ее заслуга, как журналистки, имеющей большой профессиональный опыт. Кстати, ничего не подозревающий о связи своей жены с бывшим сотрудником ее муж Чунга также высказал свои поздравления Шаве в связи с его прекрасным дебютом в новом издательстве.
В общем, сегодня многие были довольны по тем или иным причинам, за исключением следователя Уангутугалия, мафиози Есаджи и его дона Себастиано, которому эта статья была, что укус комара. А вот уже видеокомпромат, связывающий цепочкой рядовой поджог павильона, торможение рассмотрения дела об этом поджоге и насильственные действия в отношении Геммы Иййи и ее продавщиц, ведущие к нему, он рассматривал как укус собаки.
«Кто его знает, как на атаки этого журналюги отреагирует новый президент и его окружение? Вдруг он увидел все это, или прочитает, или сотрудники и советчики ему нашепчут лишнего в ухо, а затем он отдаст конкретную команду рыть поглубже под меня? Тем более что по телевизору сказали, что этот сюжет только вершина айсберга в расследовании данного дела. Пусть мои хомо пощупают этого сосунка, который решил бросить нашей капелле вызов», – рассудил Себастиано и распорядился позвать к себе своего администратора Есаджи.
Нивэле приехала в «Дант шарику» разделить радость со своим любовником. Она сейчас находилась вместе с Этангази в кабинете Катафуты. Они в очередной раз просматривали на видеомагнитофоне и обсуждали репортаж, который вчера демонстрировали по телевизору. Все втроем делились впечатлениями. Назвали сильные и слабые стороны в этом материале, созданном благодаря стараниям Шавы. В конце концов, господину Катафуте или надоело мусолить одну и ту же тему, или у него оказались дела поважнее, но он вышел из кабинета, оставив Майджи и Этангази одних. Нивэле после того, как захлопнулась дверь за начальником отдела расследований, обняла Шаву и сделала ему комплимент:
– Умничка, Шава. Так держать!
– Спасибо, Нивэле, – поблагодарил он и поцеловал ее в губы.
– А у меня для тебя по такому случаю сюрприз, – заинтриговала парня дама.
– Какой? – он поиграл глазами в ответ, изображая нетерпение.
– Дорогой, сперва все по порядку. Ты же знаешь, что я посещаю зал аэробных тренажеров, да?
–Ты же у меня спортсменка, – Этангази обнял за плечи Майджи и подумал: «А если честно, то она добилась за последнее время заметных результатов: похудела прилично и привела свою внешность к современным стандартам. Угу. Волосы эти гадкие повыдергивала вокруг сосков, ноги побрила и прочее такое».
– А как же. Надо за собой следить, но я не об этом. Со мной постоянно на тренировках пересекается Отци Тунга. Слышал о таком?
– У-у-у, – Шава напряг память, но не извлек из нее ни образа этого хомо, ни информации о нем. – Нет. Я его не знаю.
А кто он?
– Это известный драматург, режиссер и все такое. Он руководит театром. Опять же, разговор не о нем. Я предысторию рассказываю. Он мне подбросил идею, что на острове Позишн отличные курорты. Сам он на них неоднократно отдыхал и предложил мне ваучер на двоих.
Парень при этих словах покосился на собеседницу с чувством глубокого непонимания.
– Солнышко, не подумай дурного. Я вовсе не собиралась с ним ехать туда на отдых, – успокоила любовника госпожа Майджи. – Он планировал ехать туда со своей женой, но у нее не получилось, и Отци предложил мне перекупить у него с дисконтом этот ваучер.
– А-а-а, – якобы облегченно выдохнул Этангази, подумав:
«Нивэле, не льсти ты, старая кошелка, себе. Будет этот руководитель театра лететь с тобой на Позишн. Нехрен ему больше делать, как тащить тебя с собой. У него, небось, кобыл из театральной труппы, лет на семьдесят за тебя моложе, валом. Выбирай да трахай – не хочу. А ты тут из себя красавицу корчишь».
– Нет, милый, я решила, что полетим туда мы с тобой вдвоем. Только ты да я. Ну как?
– Честно? – Шава не ожидал такого предложения. – Позишн – это дорогущий и шикарный курорт!
– Не волнуйся, все расходы я беру на себя. От тебя требуется только твое присутствие и великолепная работоспособность, – она погладила рукой через джинсы член Шавы и то место, откуда он рос. – Так вот этот Отци меня немного подвел. Но это – ерунда. Я уже все уладила. Он так хотел избавиться от ваучера, мол, ему лететь туда не с кем, что каждый раз, когда встречался со мной в «Ква каси камили», напоминал об этом. И вот я решилась, и сегодня в обед пошла в тренажерный зал, чтобы окончательно оформить с ним сделку.
А он говорит, что как раз таки вчера подобрал себе спутницу для этой поездки. Но я по его же рекомендации сегодня взяла аналогичный, хоть и не такой дорогой ваучер на отдых в туристическом бюро на Позишн. Так что мы летим на этот остров с тобой, Шава, представляешь?!
– Здорово! – не совсем эмоционально отреагировал на предложение Майджи молодой журналист, а в голове промелькнула мысль: «А че? Нормальная тетка эта Нивэле. Везет меня на отдых – так почему не насладиться песками и приливами Позишина? Сам я туда ни в жизни пока не попаду. Полетели».
– Милый, ты чем-то недоволен? Ты как-то холодно воспринял информацию о нашем путешествии. Или у тебя от успеха вскружилась голова, и теперь ты имеешь совершенно иные планы? – властные нотки послышались в голосе женщины.
Этангази не хотел злить Нивэле и нашелся, что сказать, изобразив ревность:
– А ты и вправду не собиралась вначале лететь туда с этим режиссером?
– Ша-а-а-а-ва,