Дом. Книга 2. "Сказки для..."

чтобы не расстреляли, – иронично заметил Кутока.
– Но расстрелять нельзя. У нас, видите ли, смертная казнь запрещена. Оголять страну и обворовывать можно, а расстрелять – ни фига, – Окманат снова сел в кресло напротив собеседника и прикурил «Мауа джангл».
Он предложил и Ангани, но тот отрицательно помахал рукой.
– Представляешь, – продолжил президент, выпуская дым, – этот мой министр полиции Иши Моро совсем обнаглел. Открыто братается с экрана телевизора с криминальным доном…Как его?.. Да бес с ним.
– А что ты с ним думаешь делать? Попугаешь и выпустишь?
– стало интересно Мгени. – На тебя, небось, в партии оказывают колоссальное давление из-за его заключения под стражу.
– О-го! Еще какое! Понабегали защитники и ходоки из СРАПХ. Кто в дверь ломится, кто через сотрудников администрации передает просьбы. Что ты!? Оказывается, я уважаемого хомо свободы лишил. А этот урод на меня с кулаками кинулся, забыв, кто я есть. А я не позволю, чтобы меня за мои слова и дела здесь клевали, особенно всякие там петухи. Будет кукарекать этот тип на зоне. Причем получит строгача за нападение на главу государства. Мудак он! Ты бы его послушал, – Чини опять поднялся, но не расхаживал, а декламировал, стоя на месте. – Я ему говорю, что стране нужны деньги и их нужно отобрать у мафии и пустить в экономику. Ой-ля-ля!
Развонялся мой министр (бывший министр) внутренних дел, что мы не имеем права таким образом отбирать деньги у мафии, и прочее.
– При нынешнем тексте «Основного закона» так и есть, –подтвердил Кутока.
– Значит, от преступного мира будет кормиться чуть ли не все правительство, а пенсионерам не будет хватать на лекарства. Отлично! Я выделяю деньги на производство и сельское хозяйство. А подконтрольные мафии структуры половину уводят на оффшоры и башляют с моих же денег сенаторам и конгрессменам. А те принимают уже такие законы, чтобы порядочные прокуроры и полицейские и пальцем не трогали донов и прочую криминальную шваль!
– Тамма, я тебя понял. Можешь больше мне не рассказывать. Все остальное, что ты скажешь, будет только дополнением к изложенному тобой.
– И что делать? Что мне делать? Тут всё и все кругом повязаны. Без изменения правил игры мне не разорвать этот порочный круг, – Чини смотрел на Мгени.
– Тамма, – старый эльф посмотрел в глаза президенту, –надо менять, в таком случае, закон – «Основной закон». Надо менять конституцию республики Хеджер, пока у тебя огромный багаж доверия у граждан республики. Скоро экономика пойдет на спад, и будет уже поздно.
– Именно это я и хотел от тебя услышать.
– Действуй.
– Я начну, но хочу еще кое в чем заручиться твоей поддержкой.
– Все, что в моих силах.
– Я в результате своих действий наживу себе огромное количество врагов. Таких врагов, которые уже не прощают, если ты осекся, оступился. Я не хочу, если проиграю, быть пристрелен снайпером, как собака. Ты вытащишь меня с Хеджера, а лучше – с Тренда в другой мир, если у меня не получится?
– Ты должен понимать, что рассчитывать на этой планете ты можешь только на себя, на меня и на надежных друзей.
– У меня нет друзей. У меня никого нет ближе тебя. Ты это знаешь. Ты мне вместо родного отца. А власть, она лишает хомо друзей. Она их отнимает, потому что власти друзья не нужны. Потому что дружба делает хомо во власти уязвимым и зависимым от этой самой дружбы. Дружба – это слабость, это возможность манипулировать тобой. А правитель должен, как написано в той книге, что ты мне когда-то дал почитать, должен думать не о личных своих нуждах и выгоде для близких, а о своем народе, – рассуждал Чини.
– Я рад, что ты выбрал между слабостью и силой в пользу волевого решения. Как ты это сделаешь, я спрашивать не буду. Ты достаточно взрослый и опытный политик, чтобы слушать мои советы. Я работаю на Его Превосходительство, –сказал Мгени Кутока Ангани, – и не знаю, как он решит в отношении тебя, но я ему сообщу о твоей просьбе. Он не бросает своих в беде. Ты хочешь быть в нашей команде?
Президент республики Хеджер утвердительно кивнул в ответ.
– Я не слышу, господин Окманат Чини, рожденный Таммой Нгуви, ты на стороне Его Превосходительства?
– Да, – твердо ответил глава государства. – Ты умеешь уговаривать.
– Нет-нет, господин президент, я на вас совершенно не давил. Это, Тамма, твой осознанный выбор. А чтобы ты убедился, что я не желаю и не могу в дальнейшем манипулировать тобой, прими в дар вот эти две кассеты с пленкой.
Старый эльф извлек видеокассеты из своей сумки и передал Окманату.
– Что здесь? – поинтересовался Чини.
– Это оригиналы записи. На одной я беру у тебя интервью в сарае, когда ты собирался повеситься, а на другой съемка, которую я сделал сразу по приезде, когда ты убил свою жену Кути Чини, – не завуалированно, но тихо прошептал на ухо президенту его старый друг.
– Тише. Не произноси этого. Об этом вообще никто не должен слышать, хоть я и удалил из внутренних помещений всю охрану, – озираясь по сторонам, произнес Окманат. – Это точно они?
– Можешь проверить. Это они, и я копии себе не оставлял.
Можешь их подальше спрятать.
– Нет. Мне такая память не нужна.
Президент дрожащими руками брезгливо взял две кассеты, словно это был не кусок пластика с пленкой внутри, а некая мерзость, липкая и одновременно обжигавшая ладони.
Он сделал несколько шагов в направлении горевшего камина и бросил туда компромат на себя. Чини молчал и не отрывал взгляд от огня, пока не убедился, что артефакты, переданные ему Мгени, сгорели. Потом достал из шкафа полуторалитровую бутылку рома «Альфаджири» и два больших фужера. Наполнил их до краев, будто разливал вино, и, не чокаясь с Ангани, залпом осушил емкость до дна. Затем снова налил грамм сто семьдесят и предложил выпить Кутока.
Тот медленно поднял фужер и произнес тост: «За нового президента! Я правильно понял?» Окманат моргнул обоими глазами, сделал с фужером собутыльника «чин-чин» и осушил свой. Ангани слегка отпил и спросил: «Ты настолько мне доверяешь, что даже не убедился, что было на этих кассетах?» Чини самостоятельно опрокинул третий раз сто семьдесят «Альфаджири», полез в шкаф и взял с полки папиросу.
– Тамма, не надо. Не дыми в моем присутствии этой травой.
Лучше прикуси ром колбаской, а то захмелеешь, – посоветовал гость.
– Лады, – согласился президент, швырнул папиросу в мусорный контейнер и пошел в комнату, которую можно было именовать кухней.
Окманат вернулся с блюдом закуски. Уже захмелевший, он ответил на вопрос Мгени: «Да. Я доверяю тебе, как самому себе. Я знаю, что у тебя есть свои интересы в нашем мире, потому что они есть у Его Превосходительства, но ты меня ни разу не подвел и не кинул. У меня нет никого ближе, чем ты. Понимаешь? Я – сирота. Я – сирота на королевском троне. Я одинокий, а меня окружают только шакалы. Шакалы в правительстве, шакалы в партии, шакалы в парламенте. Я одинок и никому не нужен».
После таких слов президент схватился руками за голову и расплакался, как ребенок. Окманат рыдал. Ром высвободил эмоции, и Чини плакал, словно вернулся во времена, когда был Таммой Нгуви. Старый эльф отпил хмельного напитка из недопитого фужера и обнял своего друга.
– У меня нет настоящих соратников. У меня нет соратников, а только стервятники, – плечи президента вздрагивали, а слезы лились по щекам.
– Так выгони их всех и набери себе в команду преданных хомо, которых ты встречал по жизни. Пусть таких мало, но они ж есть у тебя, – посоветовал Ангани.
– Так и надо сделать, – Чини чуть успокоился. – Я кованым сапогом оттолкну от государственной кормушки все эти рыла, как отталкивал назойливых свиней, пытавшихся объесть своих соседей по клетке на ферме в Маркет-мейкер.
– Правильно. Позволяй хомо немного положить в карман, но не позволяй им забивать брюхо до отвала.
– Ты не представляешь, как тяжело жить, когда вокруг тебя одни живоглоты, которые просят: «Дай, дай, еще дай!» Стервятники, которым нельзя довериться. Тяжело быть президентом. Ты весь на виду. На тебя все смотрят и ждут, когда ты поскользнешься. У меня даже бабы нет. Я забыл, когда трахался! Представляешь? На кой хрен мне это президентство, если я даже телку не могу отыметь? – жаловался Чини.
– Почему? – искренне удивился Мгени. – С тобой готовы переспать лучшие красавицы Хеджера.
– А как я этих красавиц оттрахаю? Приглашу на этот диван? – Окманат указал пальцем на место предполагаемого совокупления.
– Почему бы и нет, если воображение тебе ничего более заманчивого, кроме этой банальности, не нарисовало? – поделовому произнес Ангани.
– Чесану эту телку, а она назавтра в оппозиционной завшивленной газетенке все в подробностях распишет, как ночку со мной коротала. От уж потешатся мои недруги в парламенте.
Что я потом делать буду? Убью ее? Так всем понятно станет, чьих это рук дело и по чьему приказу ее грохнули.
– Найди нормальную женщину. Пусть станет твоей любовницей. Зачем ей рассказывать на весь свет о постельных делах с тобой, если она жить будет, как королева? – дал совет Кутока.
– А если она мне через месяц надоест, то что мне делать?
Жить с ней вечно? Спасибо. Я уже пожил с Кути. Та, правда, мне надоела с первого взгляда, но тоже грозилась наемного убийцу на меня наслать. Нет, с бабами нужно быть очень осторожным. Я помню еще и эту сучку Махири Кахесабу. Очень хорошо помню, хоть и столько воды утекло.
– Тогда я и не знаю, что тебе посоветовать. А как предыдущие президенты выкручивались из такой ситуации? – спросил Мгени.
– Они все были старые и женатые.
– Ой, Тамма, только не заливай мне, что они, будучи при власти, перли лишь своих старых жен. Около них столько молодых и здоровых тел с большими сиськами ходило. Вокруг них столько персон с длинными ногами всегда вилось. Кто это устоит от такого соблазна? Ты ж это даже по региональному парламенту знаешь, в бытность работы там, а тут президент страны! Вдумайся!
– А ты как бы решал эту проблему?
– Лично у меня всегда и везде есть проверенные девушки, хоть я и немолод уже. Я даже сегодня двух с собой прихватил.
– Куда?
– Сюда. Мы ж после всего этого серьезного разговора должны оторваться по полной, как прежде?
– Наверно, – Окманат впервые улыбнулся.
– Я не был уверен, что ты обеспечишь мне здоровый секс, вот и прихватил их с собой. Не переживай. Они иностранки, и болтать не станут. Ты ж мне доверяешь?
– Еще бы. А где ты их держишь? Они не резиновые и не прячутся в твоей сумке?
– Ожидают в машине.
– Не врешь?
– Бэквордация свидетельница, – Ангани сжал и разжал кулак.
– Тащи их сюда. Только, понимаешь, их должна проверить охрана. Ну, они ж не ты. Не обижайся. Не положено посторонних пропускать. К ним могут мои недоброжелатели прицепить и подслушивающее устройство, и прочую ерунду. Ты молодец. Здорово придумал – таскать своих телок за собой, – уже рассмеялся Чини.
– Так и ты себе такую бригаду заведи.
– В смысле? – не понял Окманат.
– Назначь проверенного и близкого тебе хомо главой министерства национальной безопасности вместо нынешнего.
Пусть он создаст спецподразделение в МНБ, состоящее из одних красавиц. Много не надо. Штук двадцать девушек вполне хватит. И пусть обслуживают тебя, а сами под подпиской о