Вдруг щенок всхрипнул, закашлялся и судорожно задышал.
- Дышит! Дышит! - обрадовались родственники.
Прокашлявшись, щенок задышал ровно.
Взмокший Антон распрямился над столом. Сдерживая внутреннее ликование, с суровым выражением лица он спросил сердитым голосом, оглядывая «родственников» щенка:
- Я предупреждал, чтобы щенка не кормили перед операцией?
- Предупреждали, - подтвердила деловая школьница.
- Кто накормил щенка щами?
«Родственники» удивлённо переглянулись и уставились на Антона.
- Кто накормил его щами? - требовательно переспросил Антон, указал пальцем на щенка и сердитым взором окинул публику.
- А откуда ты знаешь, сынок, что щами? - осторожно подала голос старушка.
- Я, бабушка, всё знаю! - сурово изрёк Антон и прожёг взглядом старушку.
- Я накормила, - засмущалась старушка. - Я ведь что подумала... После операции ему, сколько ещё не придётся есть... Жалко маленького, изголодает! А откуда знаешь, что щами? - не сдержала она любопытства.
- Да у щенка изо рта щами несёт, как из твоей кастрюли, - усмехнулся парень.
- Эх, бабушка, - улыбнулся Антон, не в силах больше изображать суровость. - Он же под наркозом чуть вашими щами не захлебнулся!
- Ты же сама знаешь, бабуля, что перед операцией кушать нельзя! - упрекнула старушку деловая школьница.
- Да знаю...- сокрушённо покачала головой старушка. - Бес попутал! Ты уж, сынок, прости меня!
- Вот у него, когда проснётся, попросишь прощения, бабушка, - показал пальцем на щенка Антон.
- А и попрошу! - радостно махнула ладошкой старая. - Щец со сметанкой налью... - она испуганно прихлопнула рот ладонью и оглянулась на окружающих.
3. Вложи в работу труд
На звонок из-за двери раздался ожесточённый собачий лай.
Дверь чуть-чуть приоткрыли, в щёлку показался женский нос.
- Вы ветеринар?
Антон утвердительно кивнул головой и незаметно усмехнулся. Дочь тоже иногда спрашивает, кем он работает, хирургом или ветеринаром.
- Подождите немного, мы собаку уберём, а то она у нас сердитая.
«Похоже, сегодня придётся работать с несговорчивым пациентом!»
Довольно долго дверь не открывали. Из глубины квартиры слышались приглушённые голоса то мужчины, то женщины, громкие команды...
Наконец, дверь открыли.
- Ладно, входите, только осторожно. Что-то он не слушается нас сегодня. Чует, наверное, что по его душу. Ему уже раз шишку вырезали, ветеринар долго ковырялся, вот он и запомнил. Постойте пока здесь.
Антон остановился у двери. В подобных случаях с мнением хозяев он считался.
Сдерживаемый молодым мужчиной, из зала к Антону рвался здоровенный пёс-овчарка.
- Он у нас служебный, натаскан на охрану, на удержание. Я в киоске торгую, а он со мной. С таким ночью не страшно. Вы уж постойте здесь, пока он привыкнет, - попросила женщина.
«Да уж, лучше здесь, - согласился Антон и на всякий случай не захлопнул входную дверь. - На удержание он у вас натаскан, а на отпускание, похоже, не очень».
Судя по горячим телодвижениям и пламенным взорам, привыкать к Антону пёс не собирался.
«Таких волкодавов в фильмах про концлагеря показывают, - подумал Антон. - Не оттуда собачка? Как же к вам гости приходят?»
С большим трудом мужчина заставил пса сесть. Насторожённо глядя в коридор, и не позволяя отвести себя от двери зала, порыкивая, пёс сторожил Антона.
То ли в коридоре было жарко, то ли обстановка способствовала появлению испарины, но Антон как-то быстро взмок и решил раздеться. Едва распахнул полы куртки - пёс рванулся к нему. Хозяева повисли у него на шее.
- Вы уж стойте, не раздевайтесь, а то он волнуется! - попросила женщина.
Антон обречённо развёл руки в стороны... Пёс напрягся и зарычал. Антон стал по стойке «смирно».
Порычав, пёс сел.
Антон тоже очень осторожно присел у стены.
«Да уж, лучше не раздеваясь, если что, -подумал Антон и незаметно потрогал рукав. - Нет, слаба куртейка!»
Минут через пятнадцать хозяевам удалось развернуть пса спиной к Антону и уложить на коврик. Пёс то и дело оглядывался, проверяя, не продвинулся ли чужак из коридора на подведомственную территорию.
- Мы сейчас накроем ему голову фуфайкой и придержим, а вы в это время сделаете ему укол, - спланировала дальнейшие действия хозяйка.
- А удержите? - сильно засомневался Антон.
- Удержим. Славик иногда с ним так играет.
Хозяева почесали пса за ушами, под челюстью, под брюхом, что псу явно понравилось, завалили его на бок. Довольный пёс - он наверняка думал, что осыпан хозяйскими ласками за бдительную службу - лежал напротив двери, задрав заднюю лапу для почёсывания, искоса пренебрежительно поглядывал на Антона.
Молодой хозяин прикрыл переднюю половину туловища и голову волкодава фуфайкой, лёг сверху. Хозяйка своим телом заблокировала заднюю половину собаки.
- Набирайте лекарство и колите, - прошептала хозяйка, - пока он не понял в чём дело.
Что будет, если псина поймёт, как подло его обманывают, Антон представлять не стал. С поразительной скоростью, за которую на соревнованиях по заполнению шприцов лекарствами дают гран-при, он набрал максимальную дозу аминазина. Полусогнувшись как под обстрелом, подскочил к собачьей ляжке, вколол иглу, и не заботясь, что будет больно, одномоментно впрыснул-выстрелил раствор из шприца в мышцу собаке. Тут же кинулся в коридор и, на всякий случай, чуть приоткрыл дверь, готовя пути к срочному бегству.
Пёс дёрнулся, вскочил, раскидав хозяев. Они оба повисли у него на ошейнике... Антон сидел на своём месте, показывая сторожу пустые руки - вот они!
С большим трудом сторожа уложили на своё место. Но отвернуть себя от чужака волкодав больше уже не позволил.
Пёс полулёжа наблюдал за Антоном. Веки его начали отвисать, голова клонилась к полу.
- Берёт! - порадовалась хозяйка.
Но едва Антон пробовал шевельнуться, пёс с рычанием поднимался.
- Крепкая собачка! - похвалил пса Антон. - Придётся ещё раз уколоть.
Голову пса опять упаковали фуфайкой и Антон повторил вылазку из коридора, на этот раз уже с меньшей поспешностью.
Наконец, собака уснула.
Антон быстренько разложил инструменты, выстриг шерсть над шишкой, обрил операционное поле.
Так... Опухолеподобное образование, крупные и мелкие узлы, спаяны с кожей, рубец от первой операции... Наверное, в прошлый раз не все узлы удалили, поэтому опухоль рецидивировала. Нет смысла ковыряться, выделяя шишки поодиночке...
Крепким двухпроцентным новокаином Антон обезболил операционное поле, двумя окаймляющими разрезами вместе с кожей иссёк опухоль - радикально, как говорят хирурги, и навсегда - большущей иглой наложил четыре шва, одновременно при этом перетянув кровоточащие сосуды.
- Всё! - сообщил он хозяевам.
- Всё?! - в два голоса поразились хозяева. Хозяйка посмотрела на часы. - Минуты две прошло. Когда его оперировали первый раз, ветеринар возился около полутора часов. А потом сказал, что затратил времени вдове больше расчётного и потребовал двойной гонорар.
- Ну, тогда я сегодня и на автобусный билет не заработал, - серьёзно пошутил Антон.
- Нет, что вы! - успокоила хозяйка Антона. - Как договорились, так и заплачу. - Хозяйка посмотрела на собаку, хмыкнула. - Две минуты и полтора часа... Как коммерсант, дам вам бесплатный совет. Оперируете вы, конечно, хорошо. Но... Слишком легко работу выполняете! А за деньги надо показывать, что в работу вы вкладываете... труд! Понимаете меня? Покажите, что вы трудитесь, а то за лёгкую работу людям деньги жалко отдавать!
4. Ванька с обрезанными ушами
Антона пригласили в соседний городок, купировать уши целому выводку из десяти щенков. Это сколько же времени понадобится? Прооперировать одного щенка требуется в среднем час пятнадцать ... Операционный день в двенадцать-четырнадцать часов! Антону приходилось оперировать по три щенка подряд. После второго щенка устаёшь сильно, после третьего - очень сильно... Но - по сто рублей за щенка! За день заработать тысячу - фантастический гонорар для врача! Трёхмесячная зарплата!
Выехал затемно. Через час - солнце толком над горизонтом подняться не успело - прибыл по указанному адресу. Во дворе частного дома Антона встретила мамаша выводка, красивая боксёрка тигрового окраса. Обнюхивая, потыкала курносой мордой в колени и выше. Антон без боязни погладил собаку.
- Осторожно, она у нас сердитая! - предупредила хозяйка дома, плотная женщина с типичной для торговли и общепита внешностью. - Чара, место!
Суровая Чара лизнула Антону руку и куда-то ушла.
- Глянь-ка, понравились вы ей! - удивилась хозяйка.
- Обязан нравиться по долгу службы! - пошутил Антон.
- Я всех щенков сюда пригласила, чтоб по городу не бегать, - сообщила хозяйка, имея в виду, что пригласила хозяев со щенками. - Они будут подходить по одному в час. У вас такса по сотне за щенка?
Антон кивнул, подтверждая величину гонорара и подумал, что по щенку в час явно не уложится.
- Я сказала сто десять. Десятка мне. Я ведь буду вам помогать!
- Конечно, - согласился Антон.
Одна из комнат в доме была уже переоборудована под операционную. Лишняя мебель вынесена, посреди комнаты стоял стол, рядом - стол поменьше для инструментов.
Антон разложил инструменты, лекарства, перевязочные материалы, присел, чувствуя себя словно перед серьёзной битвой. Десять щенков! Засветло закончить вряд ли удастся.
Принесли первого щенка. Работа началась.
После второго щенка Антон почувствовал усталость. После третьего щенка устал сильно. После пятого щенка Антону стало безразлично состояние и самочувствие его тела и разума. Он переключился на полуавтоматический режим.
Седьмой час работы!
Хозяйка молодец, ассистирует качественно, помогает хорошо. Придерживает щенков, зажимает кровящие артерии...
Немного экономили время, делая усыпляющие уколы очередному щенку чуть раньше, чем заканчивалась операция у предыдущего.
Дочь-подросток хозяйки была за гонца - созывала владельцев щенков, согласно очерёдности.
Щенков с забинтованными мордочками складывали рядком в коридоре. Некоторые спали глубоким сном, некоторые поскуливали и подёргивались. Те, которых прооперировали первыми, очухавшись от наркоза, пошатываясь, брели к миске с водой.
- Как Шариковы! - завосторгалась женщина, принёсшая очередного щенка.
Не обошлось и без ЧП - одному щенку пришлось делать искусственное дыхание изо рта в рот. Пока владелица щенка охала и ахала в операционной над чужим щенком, её четвероногое чадо, обследуя чужую кухню, отвоевало у местной кошки и опустошило миску с кашей.
Антон не успел разглядеть дня, а за окном уже стемнело.
Прибежала хозяйская дочь и сообщила, что дядя Вася своего щенка не принесёт. Почему - не знает.
- Ну, тогда этот последний! - хозяйка устало погладила по мордашке девятого щенка. - Жалко Васька не приведёт своего, он в помёте самый красивый.
Антон дошивал второе ухо девятого щенка, когда в комнату вошёл слегка подвыпивший мужчина лет сорока.
- Здрасьте, - поздоровался он со спокойной интонацией, с какой добрый сосед приветствует доброго соседа. - Пришёл вот посмотреть. Бабы говорят, иди - ветеринар приехал, всем ухи режет.
- О, Васька пришёл! Садись, и тебе отрежем, - пошутила хозяйка. - Своего-то привёл?
- Мне не надо, -
