Этот город никогда не имел ключевого значения. Как ни странно, именно благодаря этому он и выжил. Агония «Последнего Дня» коснулась и его, но здесь она не так сильно навредила. Главное осталось прежним.
Многое поменялось: быт, досуг, товары и услуги. Но зато город перестал быть провинцией. Не было отката в жизнь от рассвета до заката. Здесь была жизнь. А если сравнивать с тем, что окружало, то и процветание.
Он бывал здесь и раньше. На самом деле вокруг, на первый взгляд изменилось немногое. Он перешёл мост, свернул с объездной дороги и пошёл по крутому берегу. Это название улицы его всегда веселило. Уже, наверное, лет как тридцать окраину поглотил город. «Объезд» шёл почти по центру города, но эти мелочи никому не были интересны. По правую руку текла река, идущая почти прямо. Слева были разграбленные останки какого-то завода. Было видно, что там гуляли как пожары, так и мародёры, правда, эти события произошли давно, гораздо раньше катастрофы. Все эти воспоминания легко всплывали из памяти, хотя прежде здесь доводилось быть недолго. На его шее, на цепочке болтался небольшой светящийся цилиндрик. Он светился там, где электрическое поле было сильным - то есть почти везде. Это было отличительным символом граждан. И хотя здесь предстояло пробыть только три (уже два) месяца, слишком выделяться не стоило.
Элвеорин иногда любил побыть в одиночестве. Отвлечься от насущных проблем и побыть где-то в мире грёз. Хотя редко позволял себе такую роскошь. Стоило закрыть глаза, а через мгновение открыть, и уже, кажется, что больше нет дороги, а вокруг только твой мир. Проходит еще одно мгновение, и вместе с ним исчезает и наваждение. В маленьких наушниках-капельках играла музыка. Пронеслась глупая мысль, что плееры - самое лучшее изобретение человечества, за ней втора, покритичнее - лучшая игрушка. Впрочем, сейчас до них не было дела. Пейзаж немного изменился. Река немного завернула, небольшой лесок на пологом склоне сменился лугом. Везде присутствовали следы человека. На краю луга - столбы, дорога и кирпичная стена, которую сменяла бетонная. Чуть дальше - широкая железная труба, переброшенная с одного берега на второй. Некоторые люди использовали её как мост, другие боялись. Элвеорин шёл вперёд, по давно изученному им маршруту. Везде ощущалось дыхание осени. Крохотный участок степи окрасился в жёлтые и коричневые тона. Немного спустя исчезли почти все признаки пребывания здесь человека. Лишь вдалеке виднелись верхушки многоэтажных домов «спального» района, окна которых отражали багрянец неба. Но отдалённые огни города гармонично вписывались в окружение и отторжения не вызывали. Всё путешествие повторялось, и повторялось не один раз. Это было похоже на ритуал.
***
Его ждали. Изучили привычки, и то, что они уже несколько дней не появлялся никого ничуточки не смущало. Дежурства продолжались от рассвета и до заката. Ждали. Опытный образец не должен был уйти или достаться кому-либо другому. Поэтому его необходимо было уничтожить, особенно если учесть внезапное появление разумности почти сразу после его похищения. Человек, чертами лица похожий на сказочных эльфов, сошёл с тропинки и пошел параллельно ей. Рядом, оставляя в траве новую дорожку. Он постоянно оборачивался и ждал, предчувствуя беду. Но всё равно приближался к месту своей гибели, в сторону ловушки. Ловушка представляла шесть хорошо замаскированных боевых позиций, по два человека в каждой, они образовывали круг стометрового диаметра. Их страховало два снайпера. «Плазменные мины», находящиеся в центре детонировались вручную с любого поста. Элвеорин был как никогда близок.
***
...Вспышка света. Ярчайшая. Озарившая всё вокруг. Когда она ослабла, стало видно, что в двух шагах от странника возникло светящееся голубоватое облако размером с человека. Трава возле него мигом вспыхнула и обуглилась. Единственным исключением странник и был, он словно создал тень, где всё осталось прежним. Облако разрасталось, приближаясь к нему, но, немного не дойдя, стало его обтекать. Были слышны треск и щелчки. Теперь стало видно, что человек находился, словно в коконе сложной формы. Огненное облако постепенно теряло температуру и энергию, но барьер всё же не выдержал. Раздался звук лопнувшей струны, но в тысячи раз сильнее. В тот же миг, на вдали, на едва видной многоэтажке появилась вспышка. Огненный росчерк прошёл через брешь и, спустя несколько секунд, на красивом, несколько женственном лице возникла гримаса боли и он, невольно, попробовал закрыть лицо руками. Раздался громкий свист. Сразу же после этого открыли огонь. Поднялось облако пыли, скрывшее странника, было неясно попал ли кто-нибудь. Однако, когда пыль осела, путник упал в, кольцом расположенную вокруг него, невыгоревшую траву. Только неестественно чёткая, почти идеальная прямая из капель крови, объясняла то, что произошло - пуля прошла навылет.
***
К Элвеорин подошла Смерть. Как ей и полагается: медленно и незаметно. Из тела уходила жизнь. Медленно текла кровь из простреленной насквозь шеи. Судьба, как и обычно, была жестока, но справедлива. Тот, кто вёл за собой миллионы, падая, оказался на самом дне. Слепой и беспомощный, словно новорождённый котёнок, которого собрались топить. Осталась лишь жгучая боль в глазах и больше никаких ощущений, ниже шеи - ничего не было. Оставалось знание, что Ты ещё живёшь, что у Тебя всего-навсего пробита шея - позвоночник, трахея и, может некоторые сосуды. Для многих уже смертельные ранения, но не для тех, кто хочет победить. Необходимо было выжить. Ведь если Ты сдашься - это конец...
***
Прошло две минуты. Ничего не изменилось. Огонь быстро погас, оставив за собой след, похожий на надкушенный бублик. Круг по центру не сгорел, его окружал гораздо более широкий - из сожженной травы, который был разрезан неширокой, лишь слегка увядшей, радиальной полосой. Если Элвеорин и выжил, то должен был бы уже себя проявить. Оставалось лишь забрать доказательства проделанной работы.
В ближайшей спарке находился командир подразделения и только что переведенный сюда новичок. Знаков отличия на задание никто не одевал, и они выглядели одинаково безлико. Оба в защитных комбинезонах, с закреплёнными на них бронежилетами, окрашенные в цвета растительности. Под шлемами с пластиковыми забралами были видны только тряпичные маски с вырезами для рта и глаз. Они спорили.
- Человек не может выжить после такого. В него попал снайпер. И трава окрашена в красный цвет, будто на неё вылили пару литров крови.
- Наш враг не человек! Не мы первые, кто брался за это дело. Его очень долго пытались взять живьём. Но итогом стали три трупа: супера и двух ангелов. Три трупа тех, кто раньше был первоклассными агентами. Ты хотя бы представляешь, что может сделать ангел?
- Не совсем. Но ведь это не имеет значения? Их задача была намного сложней. К тому же мы точно нанесли смертельную рану.
- Блажены верующие. Раз так, то иди и проверяй.
Капитан резко осекся, но солдат рьяно принялся выполнять приказ, и на крик остановиться уже не реагировал. Расстояние до островка зарослей стремительно сокращалось. Он подошёл в выжженную зону. Потом по пояс скрылся в траве, затем, похоже, пнул кого-то ногой. Он поднял вверх руку с автоматом, сделал несколько выстрелов в воздух и крикнул: «Эгегей-хо». Он замер и замолчал. Никто не видел, что при этом он смертельно побледнел. Солдат резко стал ниже на две головы, словно присел на колени и истошно закричал. От этого звука кровь стыла в жилах. Появился гул, глубокий, похожий на хор, словно источников было несколько, негромкий, но пронизывающий, вызывающий страх. Крик повторился.
Неведомая сила подбросила солдата вверх, так, что он сделал сальто. Стало видно, что ног ниже колен у него больше нет, и конечность заканчивалась кровоточащей раной. Парень снова упал и стал невиден среди зарослей. Рядом появился тёмный силуэт, напоминающий огромного зверя. Он исчез, но почти сразу же возник снова, уже держащий солдата за плечо и шею, поднял его и снова исчез. Раздались предсмертные крики, а в воздухе повисли и никак не падали вниз маленькие красные капельки. Они начали двигаться, сливаться друг с другом, а после менять форму. Капли росли, склеивались и изменялись, возникали новые. Это продолжалось пока они не стали напоминать человека. Потом начали появляться детали. Кровавая тень была почти точным отражением Элвеорин. Потом появился и сам виновник торжества. Его движения были неестественными, ломаными. Словно человеком управлял невидимый кукольник, который дёргал за ниточки. Элвеорин поднимался так, словно его схватили за руку и тащили вверх, тело буквально висело. Постепенно он выровнялся. Лицо было почти таким, как и прежде, но глаза оказались обожжены. Это напоминало смесь обожжённой до волдырей кожи и запёкшейся крови. Самих глаз видно не было. Ещё хуже дело обстояло с шеей. Она оказалась насквозь простреленной. Выстрел прошил шею, перебив позвоночник, всё возле раны было обильно смазано кровью. Это был труп, который лишь по одному ему ведомым причинам отказывался умирать. Человек уже давно должен был скончаться от таких ран, но он ходил даже с поломанной шеей. Он поворачивал голову, пока невидящий взгляд не остановился на капитане. У кровавого отражения начали расти ногти, пока не стали острыми изогнутыми десятисантиметровыми когтями. Отражение начало двигаться и сделало рывок, но остановилось на расстоянии одиннадцати метров от Элвеорин. Стала видна полупрозрачная цепь их связывающая. Тень взглянула на цепь, а он кивнул в ответ. Цепь натянулась, и его словно потащило отражение. Оно приблизилось к капитану, застывшему в ступоре, и нанесло удар. Тот упал. Кто-то из солдат не выдержал и закричал. Два одинаковых лица сразу стали смотреть в ту сторону. Кровавое отражение снова тянуло за собой оригинал, а оказавшись рядом с людьми, еще раз повторило кровавую баню. Группа захвата была испугана. Ничего не понимала и не была в состоянии даже шелохнуться. Их сковал дикий, животный ужас, превратив в лёгкие мишени. Действие повторялось. Снова, и снова.
Первыми среагировали снайперы, смотревшие на происходящее со стороны. Их попытки не причинили вреда. От Элвеорин пули рикошетили, а одна «случайно» попала в одного из солдат, убив. Через отражение они свободно проходили, и тоже не причиняли вреда. Тем не менее, это вывело остатки группы из ступора, и они начали разбегаться. Тень успела догнать ещё нескольких прежде, чем Элвеорин упал. Без сил. Бой оказался всё же проигранным и, наверное, последним. Победитель медленно умирал.
***
...Плохо быть слепым, слепым и беспомощным. Еще тяжелее таким воевать. Выбора не оставалось. Кто-то ударил в живот. Тот, кто считал себя сильным, но он не был прав, ошибался, и был