Рубцова "Неизвестный", «Тихая моя Родина", "Утро утраты"...
Ви»
Войны почему-то не хотелось. Хотелось тишины и понимания. Хотелось легкой руки, коснувшейся ненароком моей. И угадывания мысли без слов. И фразы – еще до ее написания.
Я посылала Владимиру свои стихи. Я не знала, что посылаю стихи человеку, ставившему людей «на счетчик», бравшему заложников и игравшему в русскую криминальную войну середины девяностых. Человеку, который по воле явно издевавшихся над нами небес стал мне тогда ближе, чем кто-либо.
Да, Фиалка, иногда кажется, что и Кабо да Рока, и Азоры где-то в Туманности Андромеды, а не за стеной моей квартиры и гораздо реальнее - моя Пермская лошадь из далекого 82-го, несущаяся по широченной улице, вытянув шею и разбрасывая ноги, навстречу заходящему солнцу...Интересно, а сколько лет живут лошади? За окном настоящая осень... прозрачный воздух и +20, по телевизору сериалы и почему-то на португальском они не раздражают, милые музыкальные передачи - ностальгия по 80-м, минимум рекламы... моя простушка Португалия...на душе покой...
Странник Владимир из паутинки И.
Я отложила письмо, открыла фотографии Севастьянова: экспедиция, смешной чудак с бородкой, похожий на молодого Чехова, нежится в целебной грязи. Долина гейзеров…
Вот - международная группа ученых на берегу какого-то океана. Севастьянов стоит в центре своей экспедиции. Мне так хочется оказаться сейчас рядом, на этом далеком, продуваемом ветрами всех океанов земного шара побережье – то ли Арктики, то ли Антарктиды, а, может быть, и всплывшей в моем воображении Атлантиды!
Скоро, очень скоро он будет в Москве!
И вдруг меня озарило: он же всерьез рассчитывает на знакомство, и как написал в первом же письме, мечтает о русской интеллектуалке и куче вундеркиндов, которые вскоре должны украсить его коттедж под Торонто! Бог мой, какие дети, какой коттедж!
Русский писатель должен жить в России, чтобы написать что-нибудь стоящее. Или не должен? Мысли скакали, гарцевали, не хотели переходить на спокойный, степенный и размеренный шаг с мелодичным и вполне мирным поцокиванием копыт.
- Заигралась ты, девушка…, - шепнуло мне мое Альтер Эго.
Да, домик в Канаде… «Над Канадой небо сине, меж берез дожди косые, хоть похоже на Россию, только все же не Россия…». Старая пластинка была как бы ни причем. Она была абстракцией. Теперь же на меня обрушилась конкретика.
- Съезжу в гости, и потом слиняю, - успокаивала я свое Альтер Эго.
- Не слиняешь, затянет! – ухмылялось мое обнаглевшее Альтер Эго. Я решила, что пора заняться его воспитанием.
