Начать сначала

                                                                                             Алексей Мальчик

                                                                                           НАЧАТЬ СНАЧАЛА

 
1

Николай уверенно нажал на звонок сорок восьмой квартиры. За последние три года молодому аспиранту не раз приходилось здесь бывать, но сегодняшний его приход был вызван другими причинами. Прогуливаясь у решетки, отделявшей две квартиры от лестничной площадки, Ковалев настраивался на непростой разговор с научным руководителем, обдумывая каждое слово, которое предстояло сказать Галине Владимировне. Обучение в аспирантуре сильно измотало Николая. Постоянное нервное напряжение привело к тому, что в 28 лет Ковалев выглядел на все тридцать пять: худое, уставшее лицо с заметными морщинами на лбу, поредевшие черные волосы, седина на висках значительно старили его. Последнее время Николая мучила бессонница, пытаясь снять стресс, он часто выпивал, выкуривал по пачке сигарет в день.
Спустя несколько минут, показавшихся аспиранту вечностью, дверь квартиры открылась и к решетке подошла с ключами пожилая грузная женщина. Кандидату исторических наук — Галине Владимировне Кругловой — было далеко за шестьдесят. Однако она молодилась, как могла. Крашенные в каштановый цвет волосы были уложены в аккуратную прическу, правильные черты лица оживляла использованная в меру косметика. Имея от природы неплохую внешность, Круглова, тем не менее, отталкивала людей своим тяжелым, угрюмым характером. Ее лицо зачастую было бесстрастным и холодным, лишь изредка на нем появлялось подобие улыбки. Глаза смотрели на собеседника подозрительно и недоброжелательно, словно Галина Владимировна все время ожидала подвоха или обмана со стороны своих учеников.
—Доброе утро, Галина Владимировна! — поприветствовал Николай, но первые его слова потонули в лае спаниеля, выбежавшего вслед за хозяйкой.
—А, это вы, Николай, — отозвалась Круглова грубоватым, басовитым голосом. — Ну, проходите, раз уж пришли. Пойдемте в зал что ли…
—Вот заявление, Галина Владимировна, нужна ваша подпись, — сказал молодой человек, протягивая Кругловой лист бумаги, когда они уже вошли в зал.
—«Прошу меня отчислить из числа аспирантов 2002 года в связи с семейными обстоятельствами», — вслух прочитала руководитель. — Честно говоря, мне не понятна ваша поспешность. Ведь вы можете продлить срок аспирантуры еще на год. В общем-то, основа у диссертации есть. Зачем же бросать начатое?
—К сожалению, так сложилось, — ответил Николай мягко, стараясь говорить приветливым тоном. — Я переезжаю в Алматы, там мне предложили работу в крупном туристическом агентстве.
—Ну, и что из того, — возразила Галина Владимировна, чувствуя, что может потерять очередного аспиранта. — Вот, Фель Роберт в Германию уехал, и все равно остался в аспирантуре.
—Фель учится на льготных условиях, а я на контракте, — ответил аспирант, улыбаясь. — Я не вижу смысла оставаться в аспирантуре, если у меня не будет времени довести диссертацию до конца. Все кандидатские минимумы я сдал… При первой же возможности вернусь к диссертации… Я вам очень благодарен, Галина Владимировна, я многому от вас научился, — сказал Николай, едва сдерживая иронию.
—Безусловно, вы ведь мой ученик, — самоуверенно согласилась Круглова. — Имейте в виду, Николай, я от вас не отказываюсь. В любой момент вы можете вернуться и продолжить работу над диссертацией под моим руководством, — и, взяв ручку, Галина Владимировна нехотя поставила подпись на заявлении.
—Спасибо вам за все, — сказал Ковалев, направляясь к выходу. — Что поделаешь, Галина Владимировна, жизнь непредсказуемая штука. Кто, например, мог знать, что произойдут события 24 марта. Так и со всем остальным. Всего вам доброго! Берегите себя!
«Да, как меняются люди», — усмехнувшись, подумал Николай, и бросил прощальный взгляд на дом своего бывшего научного руководителя. — «И где же, спрашивается, была эти три года Галина Владимировна. А тут вдруг вспомнила обо мне, спохватилась, когда поняла, что прибавка к зарплате уплывает… Но ничего, Круглова и Айдаров не одни в науке… Кто ищет — тот находит».
 

2

Николай Ковалев решил поступать в аспирантуру Кыргызско-Российского гуманитарного университета, так как рассчитывал в случае защиты кандидатской диссертации получить диплом российского образца. Молодой человек успешно сдал вступительные экзамены, но, не имея необходимых связей, был зачислен на контрактную форму обучения. На кафедре «Истории Кыргызстана» его научным руководителем утвердили археолога Круглову Галину Владимировну. К тому времени у Кругловой защитились два немолодых соискателя, и это обстоятельство обнадеживало Николая. Он совсем не придал значение тому, что у Галины Владимировны не было ни одного защитившегося аспиранта. В 2002 году 25-летний Ковалев полагал, что он лучше других подготовлен к научной работе. Николай четвертый год преподавал в Кыргызском техническом университете, опубликовал три научные статьи, пришел к руководителю со своим материалом. Не успели они с Кругловой определить тему диссертации и составить план научной работы, как Николай, изучив большое количество литературы, приступил к написанию первого параграфа первой главы. Параллельно сдавая кандидатские минимумы по философии, английскому языку и информатике, аспирант в первый год аспирантуры подготовил первую главу диссертации. Казалось, Галина Владимировна должна была бы радоваться высокой работоспособности своего ученика, его умению самостоятельно мыслить, хорошему владению разными методами исследования. Но Круглова, в глубине души отдавая должное Николаю, относилась к нему неприязненно, ее замечания по диссертации скорее напоминали собой придирки к стилю, формулировкам, терминам, чем конструктивную критику. За три года аспирантуру Галина Владимировна не порекомендовала ни одну статью Николая в научный сборник, не сообщила ему ни об одной научной конференции. Ее больше занимала своя собственная докторская диссертация, которую она за десять лет никак не могла завершить. Испытывая постоянный психологический дискомфорт от общения с руководителем, Николай доходил до всего сам, что сильно его выматывало.
«Дай дорогу таким, как этот Николай», — рассуждала Круглова, просматривая рукопись аспиранта, — «так чего доброго и саму скоро попросят. Скажут: засиделись вы что-то, Галина Владимировна, уступите место молодым, перспективным. Нет уж, голубчик, тебе торопиться некуда. Я сама в сорок лет защитилась, и ты подождешь».
В третий год аспирантуры Ковалев передал руководителю первый вариант диссертации. Прочитав рукопись, Галина Владимировна заявила Николаю, что ему еще очень далеко до высокого научного уровня; диссертация написана слабо, и необходимо полностью изменить план. После этой встречи с руководителем аспирант окончательно понял, что с Галиной Владимировной он не то что диссертацию не защитит, но и никогда не выйдет даже на предзащиту. Поначалу Николай посчитал, что оказался в совершенно безвыходной ситуации, загнанным в пятый угол. Кроме Кругловой и заведующего кафедрой Айдарова Алишера Хасановича, никто в университете не занимался подготовкой аспирантов по специальности «Отечественная история». Однако переходить к доктору исторических наук Айдарову, Николаю и в голову не приходило: об этом человеке ходила дурная слава.
Лауреат государственных премий, член-корреспондент Академии наук Алишер Айдаров на первый взгляд производил хорошее впечатление. Это был моложавый 65-летний мужчина. Высокий рост, прекрасная осанка, красивое, выразительное лицо в сочетании с седыми, но густыми волосами как бы придавали его облику благородство и величавость. Могло показаться, что Алишер Хасанович любит молодежь. Нередко Айдаров, приветливо заговорив с молодым аспирантом, участливо спрашивал о научных успехах; по-отечески обнимая за плечо, давал напутствие о принципиальности и честности в науке. Сам же Алишер Хасанович никогда не обременял себя правилами морали. В советское время он верой и правдой служил коммунистической партии, активно пропагандировал идеи марксизма-ленинизма. Занимая ответственные должности в Академии наук, Айдаров без смущения публиковал под своим именем материалы своих подчиненных, препятствуя публикации статей молодых сотрудников под предлогом их низкого научного уровня. После распада СССР его словно подменили: он вдруг стал истинным демократом, сторонником духовного обновления общества. А между тем в исторических кругах бытовало мнение, что научные звания благодаря Айдарову получали лишь те, кто хорошо оплачивал его услуги, как руководителя, а не по-настоящему талантливые, подающие надежды молодые исследователи.
Размышляя в одну из бессонных ночей о своих дальнейших шагах, Николай, наконей, принял единственно возможное в его ситуации решение. Нужно было все кардинально поменять: университет, в котором он был аспирантом, научного руководителя, диссертационный совет. Чтобы диссертация не пропала даром, Ковалев решил издать ее в виде монографии. Некоторое время ушло на поиски рецензентов, давших книге положительные отзывы, и на рекомендацию монографии к печати Ученым советом КТУ. Когда монография «Материальная культуру енисейских кыргызов в средние века» была опубликована, Ковалев начал искать нового научного руководителя.  

3

 Отдел этнографии находился на третьем этаже Института истории Национальной академии наук. В течение многих лет отделом руководил крупный ученый, профессор Дуйшенов Анвар Джумагулович. Выросший без родителей, Дуйшенов многого добился в науке, пользовался заслуженным уважением среди своих коллег, подготовил более тридцати кандидатов наук. Еще со студенческой скамьи Николай был знаком с фундаментальными монографиями исследователя по кыргызскому народному фольклору, малым эпосам и героическому эпосу «Манас».
Заметно волнуясь, Ковалев открыл дверь и вошел в кабинет отдела этнографии. В кабинете никого не было, за исключением сидевшего за столом пожилого мужчины лет шестидесяти, одетого в скромный серый костюм и пуловер. Он был маленького роста, худощавый, неприметный на вид, в старомодных пластмассовых очках.
—Здравствуйте! — поздоровался Николай, растерянно осматривая кабинет. — Я ищу Анвара Джумагуловича…
—Это — я, — негромко ответил Дуйшенов, изучающее посмотрев на посетителя. — Что вы хотели, молодой человек?
—Меня зовут Ковалев Николай Георгиевич. Я из Кыргызского технического университета с кафедры «Философии и социально-политических наук», — начал Ковалев, постепенно овладевая собой. — На прошлой неделе у меня вышла монография по материальной культуре енисейских кыргызов. Я хочу подарить вам экземпляр, мне интересно было бы узнать ваше мнение о книге, — пояснил Николай, положив монографию ученому на стол. — Дело в том, что я ищу себе научного руководителя… Я хорошо знаю ваши научные труды. Хотелось бы оформиться соискателем именно к вам, Анвар Джумагулович…
—Ну, что ж это, конечно, похвально, — сказал Дуйшенов сдержанно. — Но для начала мне нужно внимательно прочитать вашу книгу… Раньше, чем через