Кантоберийский палач. Главы 7 - 9

Глава 7. Сюрприз, который готовит лес
После таких приключений стоит хорошенько подкрепиться. Как раз очень во время позвали к обеду. Мистер Бранч успел рассказать за столом о том, каким образом  попал сюда наш гость.
- Ума не приложу, как могло такое получиться, что наш добрейший пёс укусил человека! – недоумевал папа, выслушав своего друга.
- Я достала свой револьвер, - принялась я пояснять, - и Микки подумал, что мне нужна помощь.
- И зачем ты это сделала? – строго взглянул на меня отец, а я отвела взгляд в сторону.
За меня ответил молодой Габельн:
- Я неподобающе вёл себя. Никогда бы не подумал, что в сумочке у девушки может лежать револьвер.
Молодой человек потупился.
- Теперь будете знать, - усмехнулся Грен, спокойно евший до того момента, - У нашей Холли в сумочке есть всё, что угодно!
Чарльз, улыбнувшись, закивал головой.
Отобедав, молодой Габельн решил нас покинуть. Его укушенная нога еле волочилась, и поэтому до прихожей (Чарльз утверждал, что сам прекрасно доберётся до дома) ему помог дойти мой отец.
Чарльз уже оделся и собрался было выйти, но папа остановил его в дверях и тихо произнёс:
- Мне хотелось бы повидаться с вашим отцом, мистер Габельн.
- Зачем он вам? – не понял мой гость, -Вы подозреваете его?
- Нет, - помотал головой мой отец, и тогда Чарльз снова задал вопрос:
- Так зачем он вам?
Папа немного замялся, покусал губы и, наконец, как-то злобно взглянув на Габельна младшего, молвил:
- Это очень личное дело.
Я, тихо стоявшая рядом, подпрыгнула на месте: я вспомнила, где слышала фамилию Габельн. Эту фамилию упоминала Френсис, рассказывая мне о судьбе моей несчастной матушки. Саймон Габельн – это тот самый человек, сыгравший с моей мамой злую шутку. Именно благодаря ему она попала в публичный дом.
А вдруг, этот мерзавец – отец Чарльза? При одной мысли об этом я не сдержала слёз и расплакалась, словно маленькая. Чарльз, хотевший было переступить порог, остановился и удивлённо взглянул на меня, а папа бросился ко мне.
- Что случилось, Холли? – спросил у меня Габельн младший, подойдя ко мне, - Почему вы плачете?
Я не ответила, а только мотнула головой. Рука Чарльза проскользнула по моей спине.
Стояла абсолютная тишина. Было слышно только, как я всхлипываю. Папа и Чарльз старались утешить меня. Вскоре, когда я немного успокоилась, мой отец обратился к нашему гостю:
- Извините, что мне приходится выгонять вас, но вы должны отправляться домой, только, пожалуйста, не забудьте сказать своему отцу, что я посещу его.
- Хорошо, - пообещал тот и поспешил покинуть особняк Финк-Ноттлов.
Весь оставшийся день в глазах у меня стояло лицо Чарльза Габельна. Похоже, я влюбилась, но как можно влюбиться в человека, чей отец продал твою мать в дом терпимости? Я пошла к Алекс, чтобы поплакаться ей в жилетку.
- Но сын за отца не отвечает, - философски заметила моя подруга, - И, по-моему, если это и есть тот самый Саймон Габельн, то, получается, он уже был женат и имел ребёнка.
- Да, ты права, - согласилась я, - Но тогда всё ещё хуже! Он не только так подло поступил по отношению к моей матери, но и изменил своей жене.
Алекс еле заметно усмехнулась. Кажется, я знаю, что она подумала, а именно: как познакомились мои родители, но только у неё была собственная версия на этот счёт.
...Знаете, я не считаю таким уж позором то, что моя мама до моего рождения была проституткой – это хорошая отговорка на тот момент, когда я немного путаюсь с правилами этикета. Но, по крайней мере, не в этом суть: моя мама была очень хорошей и любила меня так, как никто иной. Сейчас ко мне с такой же любовью и с таким же теплом относится  папа. Я так же сильно люблю его и дорожу им – ведь никогда больше у меня не будет другого отца, никогда больше не будет того человека, который бы, так же, как и папа, приласкает меня, или так же неумело улыбнётся, пожелав доброго утра, а, что самое главное, не будет позволять мне ввязываться во всякие авантюры и появляться там, где это нужно, и тогда, когда это нужно.
Да, я очень сильно люблю своего отца, потому, что он особенный, и такого человека, как он, в мире больше нет. Только мой папа может, сидя на столе, делать мне замечание, что я сижу на подлокотнике кресла; только мой папа может так странно улыбаться, и, при всём при этом, такая улыбка отлично смотрится на его лице; и ещё только мой папа может за день перевернуть дом с ног за голову, а потом сам, без чьей-либо помощи, за два часа убрать всё на свои места.
А папа любит меня, но только я не знаю, за что. Наверное, просто потому, что я его дочь.
Ладно, кончаю я разводить всякого рода демагогию. На чём  бишь я остановилась?
Так вот, Алекс тихонечко улыбнулась. Я ничего говорить не стала, и как раз в этот момент постучали в дверь.
- Кто?! – спросила моя подруга.
Из-за двери послышался голос Далии:
- Мисс Бранч, Холли у вас?!
Алекс и рта открыть не успела, как я отозвалась:
- Да, я тут!
Я поднялась со стула и подошла к двери. Когда я открыла её, то увидела на пороге свою тётушку. Кинув взгляд на Алекс, сидящую за моей спиной на стульчике, она улыбнулась и предложила:
- Может, пройдёмся сейчас по городу?
Я вопросительно посмотрела на мою подругу, а та кивнула. Тогда я обратилась к Далии:
- Да, конечно! Только можно я возьму с собой Микки?
- Да пожалуйста! – разрешила мне моя тётушка.
* * * *
Мы вчетвером покинула сад Финк-Ноттлов, и Далия повела нас в город. Пёс весело нарезал круги, мешаясь под ногами. Чего бы я не говорила ему – всё без толку.  Микки продолжал носиться вокруг нас.  
- Микки, кончай! – прикрикнула я, топнув ногой.
Далия посмотрела на меня и, улыбнувшись, сказала:
- К великому сожалению, собакам не дано понимать человеческих слов. Что кричи, что не кричи – он не успокоится.
- Нет, - возразила я, - Слов они, действительно не понимают, но понимают интонацию.
Моя тётушка пожала плечами.
Таким образом мы ещё долго бродили по городу, пока не забрели в лес. Уже сгущались сумерки, поэтому мало что можно было разглядеть. На фоне тёмно-голубого неба чернели  ветви деревьев, кажущиеся похожими на костлявые руки, тянущиеся к нам. Всё это напомнило мне ту страшную ночь, как раз тот момент, когда я осталась в доме наедине с трупом матери. Да, легко было сказать: «Иди спать»...
- Где мы? – оглядевшись по сторонам, спросила Алекс, а Далия ответила ей:
- В лесу рядом с особняком Габельнов.
Вдруг послышался хруст веток. Я внимательно вгляделась в ту сторону, откуда доносились эти звуки. В темноте едва различались черты какого-то движущегося существа. Я замерла, наблюдая за ним.
Как я поняла, это был человек, тащивший что-то на закорках, похожее на длинный мешок. Он остановился и огляделся по сторонам. Кажется, нас он не заметил. Странно, а Микки ведёт себя на удивление тихо... Сбросив со спины свою ношу, человек попытался как можно быстрее убежать прочь, но у него этого не получалось – ему мешала хромота правой ноги. Наконец, он скрылся в зарослях терновника.
Всё это время никто из нас не произвёл ни звука, даже мой пёсик. Все следили, затаив дыхание, за странным человеком. Когда же хруст веток стих, всем стало интересно, и все рванулись к оставленному человеком предмету.
Подойдя к лежащей на земле вещи, Далия опустилась рядом с ней на колени и докоснулась до неё руками. Я же достала из «бездонной сумки» коробок спичек и, чиркнув по нему спичкой, наклонилась к предмету. Микки суетился где-то рядом со мной.
Руки Далии скользнули по серой рогоже, по которой плясали от зажжённой мною спички. За что-то уцепившись, моя тётя потянула грубую материю, и она оголила ужасающую картину: прямо перед нами на земле лежала девушка с отрубленной головой. Гримаса, отображённая на её лице, выражала смертельный ужас.
Алекс вскрикнула, отшатнувшись, Микки залаял, а Далия упала без чувств. Одна я осталась неподвижно стоять с догоравшей спичкой в руке.  Только не подумайте, что в этот момент я не испытывала никаких эмоций – нет, это именно они намертво пригвоздили меня к земле.
- Боже мой... – наконец шепнула я и выпустила из рук спичку, чьё пламя уже пыталось облизать мои пальцы.
Упав на сырую листву под ногами, спичка потухла и испустила в воздух свой прощальный шнур дыма. Алекс, подошедшая ко мне сзади, что-то тоже произнесла, но я её не услышала.
Глава 8. Сначала спасти, а потом подозревать
На следующий день за завтраком абсолютно все молчали, даже Микки не издал ни звука. После же завтрака мой папа одним из первых встал из-за стола. Я заметила, что его лицо до сих пор такое же хмурое, как было на протяжении всей трапезы. Таким его я ещё никогда не видела.
Сама я тоже поднялась со стула и побежала следом за папой, но, кажется, не замечал меня, а решительно шёл в свою комнату. Войдя в неё, отец прикрыл за собой дверь, не обратив внимания на то, что осталась маленькая щёлочка, в которую можно подглядывать, что я, собственно, и сделала.
Мне удалось увидеть, что мой отец стоял лицом к окну за письменным столом и что-то крутил в руках. Я осмелилась войти и, закрыв за собой дверь, подошла сзади к папе и строго спросила:
- Что ты делаешь?
Отец вздрогнул и повернулся ко мне. Я увидела револьвер в его руках. С папиного лица пропала та прежняя хмурость и сменилась какой-то растерянностью. Он ничего мне не ответил, а бросил револьвер на стол и, закрыв лицо руками, запричитал:
- Господи, что я делаю?.. С ума схожу?.. Я собрался совершить этот ужасный поступок...
Я подошла ещё ближе к папе и провела рукой по его плечу. Папа же отнял от лица руки и посмотрел на меня виноватым взглядом.
- Я не сделаю этого, - твёрдо сказал он, - Прежде, чем нацелиться на его лоб, я подумал о тебе, моя дорогая, - и обнял меня.
Я растянула рот в горькой улыбке. Неужели, мой отец способен убить человека? Конечно же нет! Никогда-никогда не сделать лучше, убив кого-то – от этого будет хуже лишь тебе самому. Даже если тебя не поймают, ты будешь мучиться оттого, что изнутри тебя будет поедать совесть, а самое главное, что человек, убивая, берёт грехи убитого на себя, поэтому, лишив кого-то жизни, ты обречён гореть в адском пламени.
Отстранившись от отца, я заметила, что он пытается не смотреть на меня, так же как и тогда, когда умирала мама.
- Успокойся, - прошептала я, - Ты никогда не возьмёшь в руки оружие для того, чтобы убить человека.
- Надеюсь, что ты права, - пожал плечами отец.
- Я тоже.
Оставив револьвер на столе, папа надел пальто и пошёл к выходу из комнаты, а я решила пойти с ним и, заодно, выгулять Микки.
В лесу, недалеко от особняка Габельнов, мы повстречали Чарли. Заметив меня с папой и Микки, молодой человек махнул нам рукой.
- Ваш отец дома? – задал вопрос папа, поднимая воротник своего пальто.
- Да, мистер Бьюкинн, - отозвался Чарльз, - Но зачем он вам?
- В глаза посмотреть, - сквозь зубы прошипел мой отец и быстро зашагал по тропе, ведущей к старинному особняку, где живёт семейство Габельнов.
Немного пройдя, папа остановился и обратился ко мне:
- Холли, возвращайся с Микки домой. Тебе там не место.
Я пристально взглянула на отца, а тот всё понял и мотнул головой. Папа зашагал дальше, а когда он скрылся из виду, Чарли улыбнулся и предложил:
- Может, мне проводить вас? Я знаю короткую дорогу.
- Это отлично! – воскликнула я, - А как ваша нога?
- Да ничего, болит немного, - отозвался мой собеседник, - Кстати, вы знаете, вчера нашли