Творцы нового общества

                                               ЧИТАТЕЛЬ!

Может показаться, что автор старался описать существующие государства, и может быть, какие-то персонажи ему напомнили  каких-то его знакомых или его самого. Но если такая мысль и может возникнуть у читателя, то через секунду она, несомненно, улетучится, как несостоятельная. Конечно, бывает, видишь на улице или по телевизору какого-то молодого человека, или молодую девушку, и может показаться, что молодой человек похож на другого человека, а девушка на другую девушку, а вот та девушка ни на кого не похожа. Но стоит ей улыбнуться, приподнять подбородочек или насупить бровки и она становится похожа на знакомую Машеньку. Но даже если ее имя тоже Машенька, это вовсе не значит, что она та самая Машенька, на которую  стала похожа. Перед вами  вовсе не описание каких-то конкретных
событий, а описание наваждений и сновидений, где все может быть. Нет, конечно, в каких-то племенах описанное тоже могло иметь место, но не в современных существующих обществах, где ежедневно выходят тысячи газет и сотни журналов, где по телевизору на разных каналах умные дядьки, а иногда и умные тетки, отвечают на вопросы телезрителей.  Среди отвечающих есть и такие, которых никакие вопросы телезрителей не смущают и не ставят в тупик.  Потому что они все знают. И поэтому автор абсолютно спокоен и уверен в том, что читатель, дочитавший повествование до конца, не может не понять, что здесь  описаны не истинные события и какие-то существующие персонажи, потому что такие персонажи просто не могут существовать. А если бы автор не был спокоен, и не был бы уверен в этом, он бы ни за что не стал писать предлагаемое эссе, и, тем более, его печатать. Так как у него не было и нет ни малейшего желания кого-нибудь обидеть или посрамить.  






























          Снег, как мокрая вата,
На столе перочинный нож,
У директора банка растрата -
- Ни хрена  не поймешь…
Услышанное



                                         ПЕРВОЕ СОВЕЩАНИЕ

На широкой кровати сидит очень толстая женщина в шароварах. Рядом с ней на подушке - телефонный аппарат с наушником, заклеенным скотчем.  Другой телефонный аппарат, вероятно, недавно купленный, стоит на столике, рядом с которым в кресле сидит мужичок в валенках и с козьей бородкой.  Он говорит речь. Идет заседание  по созданию нового транспортного концерна Угольной промышленности нового государства. Союз приказал долго жить. Часть машиностроительных заводов   России выпускала  продукцию  в основном   для шахт, находящихся на Украине, а заводы  Украины - как раз наоборот.  И теперь у кого-то, быть может, именно у мужичка с козьей бородкой, родилась идея перепрофилировать заводы Украины на выпуск конвейеров, необходимых угольным шахтам Украины.
Заседание сугубо секретное. Это выражается в том, что как только мужичок  в валенках переходит на шепот, толстая женщина засовывает телефонный аппарат под подушку, наваливаясь на создаваемую конструкцию всем своим могучим телом, и только когда шепот прекращается, она возвращает телефонный аппарат в исходное положение, улыбаясь при этом, вероятно, своему проворству. Но стоит ей завозиться, не среагировав вовремя на смену тональности говорящего мужичка, тут же ее пронзает суровый взгляд, и, вместо улыбающегося, ее раскрасневшееся лицо становится по-детски виноватым. Эта женщина - руководитель службы безопасности, правая или левая рука говорящего. Дело в том, что второй его рукой  является другая женщина, также присутствующая на заседании. Ей вверена должность первого заместителя генерального директора по кадрам. Это она внедрила Иосифа Матвеевича  в эту организацию.  Иосиф Матвеевич присутствует на нем как технический директор создаваемого концерна,  назначенный  на эту должность со вчерашнего дня. Он угольщик с высшим образованием, и ему очень хочется быть техническим директором, тем более, что и  другие ответственные работники концерна тоже еще вчера или позавчера были на рядовых должностях. Мужичок в валенках, он же генеральный директор, например, был обыкновенным слесарем, правда, тоже с высшим образованием. Нет, это по  мнению Иосифа Матвеевича он обыкновенный, а вот по мнению Вероники Захаровны  (так зовут руководительницу по кадрам):
- Ты знаешь, какой он? - спрашивает она  у Иосифа Матвеевича.
- Какой? - спрашивает Иосиф Матвеевич.  
- УУУУ… - говорит Вероника Захаровна.
Иосиф Матвеевич, конечно, не понимает, что означает полученный ответ, по внешним данным генеральный не производит на него впечатления гениального человека.  А там, кто его знает, внешность бывает обманчивой.  И потом, может быть, Вероника Захаровна  что-то другое имела в виду.  Она  возлюбленная  генерального директора, или его гражданская жена,  что в наше время  одно и то же. Генеральный директор разведен уже  после третьего брака.  Его зовут Валерий Федорович. Он часто повторяет:  «Это с твоей колокольни?»,  «Если ты такой умный, почему же ты такой бедный?»  и « Не перебей!  Не перебей!  Не перебей!» Но когда все замолкают, там где-то вверху, видно что - то перемыкает, и  Иосифу Матвеевичу никак не понять:  в чем суть монолога.  «Но, – думает  он, - и гении не все были ораторами. И не все инженеры, работающие слесарями, при советской власти особенно, бездарны как инженеры. Во-первых, инженеров   выпускали намного больше, чем необходимо. Во-вторых, никто не знал, чем собственно отличается человек со среднетехническим образованием от человека с высшим образованием. И, кроме всего прочего, в Советском Союзе инженеры вообще  были не нужны. Самый главный инженер – это Генеральный Секретарь ЦК. Может быть поэтому, теперь, при организации новых предприятий, появились генеральные директора в огромном количестве. Видимо решили: главное, чтобы было слово «генеральный».  
Заседание проходит в однокомнатной квартире, принадлежащей толстой даме, наверное, за это получившей свою высокую должность. Правда, есть предположение, что и она ранее была  возлюбленной генерального директора, но дама, выполняющая  роль второй руки, это рьяно отметает:  « Что ты, что ты!  Валерий Федорович говорит, что нет». Ей бы этого не хотелось, даже в прошлом. Между дамами ощущается соперничество и чувствуется, что этот генеральный хочет распределением полномочий между дамами  как-то  минимизировать эти противоречия.   «Я не смогу присутствовать на второй части заседания, - заявляет вдруг действующая возлюбленная,  - мне надо в налоговую».   «Да, -  соглашается генеральный миролюбиво, - вы  порешите этот вопрос тет-а-тет.    Хорошо,  Генриетта Давыдовна?» « Я должна подумать, когда  смогу выкроить время, - отвечает дама, утратившая свои обвораживающие позиции. Дело в том, что  после окончания первой части заседания будет вторая,  посвященная специально вопросам безопасности. И эту часть совещания будет вести именно она. «Все и всегда, - думает Иосиф Матвеевич, - не хотят быть вторыми, тем более по таким щекотливым вопросам. И тем более, если необходимо делить такую личность». Он понимает, что если из всей этой затеи что - то получится,   ему  вряд ли достанется  должность, на которую он принят, должность номинальная. На нее предполагается другой, какой-то Виктор Кузьмич, но на  вопрос, а кто это такой, он  от Вероники Захаровны слышит какое-то новое восторженное восклицание. Сколько великих специалистов  всплыло в одночасье! А вдруг и вправду?
Что Иосиф Матвеевич понял  в процессе работы на столь  ответственном посту  в течении семи месяцев, это то, что выработки на угольных шахтах Украины более стесненные, то есть более узкие и низкие, чем на шахтах России. Это объясняется меньшей производительностью угольных забоев по сравнению с российскими. Поэтому и конвейера на теперешние отечественные шахты необходимы более узкие, чем те, которые выпускают наши заводы. И вся идея строится на том, что, так как из большего легче сделать меньшее, чем наоборот, с небольшими затратами удастся выпускать то, что необходимо. Дело в том, что в ленточных  конвейерах узким местом считаются обыкновенные ролики, на которые ложится лента, предназначенная для транспортировки угля.  Что ни делается, а эти проклятые ролики очень быстро забиваются угольной пылью: никак не удается обеспечить герметичность. Забились ролики, перестали вращаться, и все напрасно: мощность двигателей становится недостаточной,  двигатели горят,  загораются и ленты, а это пожары. И где-где, а в шахте это совсем ни к   чему. И вот, задача переоборудования сводится к тому, что достаточно вырезать в каждом ролике какую-то часть - и в дамки. Этих роликов необходимо очень много, и это может быть очень выгодно нам, производителям.  Конвейер станет уже, необходимые ролики будут поставляться вновь создаваемым концерном. Ну, высоту конвейера этим не уменьшишь, а ширину вполне. Хотя если чуть - чуть посидеть, покумекать, то становится ясно: дело нестоящее. Даже, если забыть про высоту конвейера, чтобы уменьшить его ширину, недостаточно только сделать короче ролики, нужно сделать уже и то, во что, грубо говоря, эти  ролики вставляются. А это огромная реконструкция: новые штампы, а значит новые технологические линии, новые цеха, а лучше завод. Можно, конечно, реконструировать и существующий завод. Но тогда он уже не сможет выпускать конвейера для России. А продавать что-то за границу любое нормальное государство всегда стремится. И поэтому снижать производственные мощности нормальной власти не резон.  За рынки сбыта всегда идет борьба, и часто не только политическая. Ну, а строить новый завод – деньги  нужны, и большие деньги, а где их взять, если инфляция зашкаливает.  Конечно, можно к другим государствам обратиться, особенно к тем, которых суверенитет Украины очень устраивает.  Но, все равно, это  можно решать только на самом высоком уровне, то есть иметь своего Президента или Премьер-министра,   на худой конец. Но что делать, когда очень хочется сыграть ва-банк.  Это потом и Иосифу Матвеевичу, и, наверное,  всем остальным,  так называемым  руководителям подразделений   ясно стало, что король-то, кажется, голый.  А вначале Иосиф Матвееевич думал: «А вдруг?» Тем более, что он не механик, а механики в один голос утверждали, что это вполне возможно.  Человек вообще-то существо самонадеянное и внушаемое.  Он начинает по настоящему думать, только когда начинает понимать: а что он в результате этого может потерять.  
Генеральному подали кофе с котлетами. остальным чай. Котлеты тоже предлагали, но все вежливо отказались. Перерыв,  и всех ждет новое совещание государственного масштаба. Приятно, когда имеешь возможность представить, что и ты у кормила.




                                              ВТОРОЕ СОВЕЩАНИЕ

Генеральный с кем - то поговорил по телефону,  и все с радостью услышали, что он  тоже  будет присутствовать. Присутствие первого лица  всем прибавляет  собственной значимости.  И  первая леди тоже осталась.  Тут сразу стало видно, что самое главное  - это безопасность. Хотя вторая дама и не пересела со своей кровати, но именно место, занимаемое кроватью, стало самым важным.  Дайте человеку поговорить, и сразу же станет ясно, куда с ним можно притопать.
Трудно в двух словах дать отличие