Когда пришелец откупорил средство, Настенька побледнела и перекрестилась.
* * *
Вечером они вдвоём вышли из лагеря. Настенька беспокойно выглядывала из окна. Фемидер повторял слова благодарности за предложение пойти в кабак. Он там ни разу в жизни не был. Однажды сунулся, но его вышибли. Вышибалы на каждом шагу. А как-то раз волжский извозчик дал по шее. Не суйся, говорит, где шашечки, ежели без башлей, падло! Пришлось по снегу пешком. Заносило. Косились жандармы. Куда ты такой бесшабашный, кричали. Чуть не сцапали, жанты поганые. Жигуль сердобольный подобрал, спасибо. Доставил. И не обобрал, только по карманам пошарил. Пинка дал, да с кем не бывает. Эх, хорошие всёж-таки земляки у нас. Душевные. А вот фрицы енти хреновые, неискренние. Не то что наши. Наши ж тебе от всей души, как родному. И врежет ежели, так ведь жалеючи, искренне любя. А енти... Не-ет! Всё данке да битте да герр-р-р. Вюрден зи битте морген фрю цюзаммен мит ирер фрау цу унс коммен, ум социальхильфе цу бекоммен. Тьфу, собачий язык! Как бы вроде вежливые, но холодные ужасть. Брр! Чёрствые, падлы!.. А Настенька моя умна на диво, ей бы учительшей быть...
Подходя к кабаку, Фемидер поразился. Перед ним вырастала огромная тарелка с окнами, светящимися, как и тысячи других вокруг, в банкфуртской ночи.
«Это что за тарелка такая?»
«Это ресторан „Летающая тарелка“» - пояснил попутчик.
«А тарелки чё, летают, что ли?»
«Начиная с двадцатого века» - лаконично изрёк новый друг.
В ресторанном зале Фемидера ждал сюрприз. Вернее, ждали. Их было несколько, и все в хороших костюмах. К установленному часу они ждали тех двух, подходящих. Подошедшие уселись за столик поджидавших, а те были литераторы, и с археологическим любопытством рассматривали инкарнацию самого Федота Михеича. Для начала они выпили. Ну, не совсем для начала, но продолжая. Одному из литераторов жидкость не понравилась. «Это что ещё за достомерзость!» - кривился и морщился он.
О чём они беседовали далее, мы не знаем. А врать мы не любим, и потому никогда не врём. Вряд ли они говорили о литературе, ибо обсуждать литературу с одним из её персонажей - новум и нонсенс. Скорее всего спрашивали они Фемидера о том, как ему тут живётся. Правда, кто-то всё-таки спросил его, что он думает о жанрах, например, о бурлесках и гротесках.
«Банкфурт» - Санкт-Вендель, 2004 г.
