Крабы и теплый песок приятно щекотали кожу. Возле головы была грудь любимой девушки… Волнующая, округлая кривизна времени замкнулась на самое себя. Брызги океана, песок. Ох, как трудно отличить их от досадных помех, от слабых, но посторонних шумов на частоте времени. Тот человек говорил причудливо странным языком, но обещал сделать все, что он сможет. Он сумел вернуть Клена почти в тот же момент родного времени. Погрешность сбила мастера всего на какую-то неделю.
Как было бы ужасно вернуться домой и узнать, что без тебя ушло прочь сто либо двести лет, или же, что ты и твои близкие вовсе еще не появились на свет.
Сегодня так хорошо. Клен вот-вот сольется с самим собой в мыслях и чувствах. День накануне отплытия. Счастливейший день его жизни, когда Сойка вдруг сказала, что любит его. Завтра он спустит на воду плот и уйдет искать свой мираж. Так блудный сын стал вечным скитальцем, что возвращается в один и тот же счастливейший день. Это так хорошо, что, кажется, слезы бегут из глаз.
Это лучше, чем если бы он пропал на том утесе. А еще… Еще опыт потерь и всего одного приобретения теперь бесконечен. В этом беге нельзя остановиться, потому что для Клена это и есть теперь его уникальная, неповторимая жизнь.
– Неповторимая, единственная… Как же не любить только за это?
– Я знаю, – сказала Сойка и повторила отчетливо: – Я тоже люблю тебя.
Он медленно выдохнул. Его голова лежала на груди Сойки. По теплому песку, шелестя, пробегал ветер. Песчинки, перекатываясь на ветру, сладко щекотали кожу.
_____________________
Максим Форост
